Александр Сегень - Общество сознания Ч Страница 29

- Черта вам лысого, а не чакру! - захохотал Тетерин, пуще прежнего напугав мальчика этим жутковатым хохотом.

- Ма-а-а-а-а... ма-а-а-а-а! - ревел бедный.

- Ничего, маленький, ничего, они нас не догонят, не поймают, постарался успокоить его ласковым голосом Сергей Михайлович. - Ему почему-то вспомнился тот Слава, который вчера доблестно ушел, бросив своей девушке: "Эх ты! Дурочка!" Жалко стало Евдокию. Но, как ни жалей ее, она непроходимая дура. Ему никогда не удалось бы убедить ее в том, что от таких, как Святослав Зиновьевич, надо бежать сломя голову. - Зато, Слава, ты просто ушел, а я - подвиг совершил! - воскликнул Сергей Михайлович весело. - Малышонок, не реви, прошу тебя. Тезка! Ты же тезка мой! Сережа? Как тебя зовут?

Мальчик перестал плакать, всхлипнул, глядя на своего похитителя с вопросом во взгляде.

- Ну? Глазастик! Как тебя зовут?

- Серрожа, - сказал малыш.

- А фамилия твоя как?

- Беррокурров, - послушно отвечал мальчуган.

- А где ты живешь?

- Макве.

- А как твоего папу зовут?

- Боррис.

- А фамилия папы?

- Беррокурров.

- Доставлю я тебя к твоему папе! - весело подмигнул ему Сергей Михайлович, лишний раз убеждая себя в том, что совершил правильный подвиг.

Отец мальчика был главным редактором той самой газеты "Бестия", в которой он сегодня видел фотографию Чикатилло. Это что, случайность? А может - нет?

- Случайность, я спрашиваю?

- Чучайнось, - вздохнул Сережа.

- Эх ты, "чучайнось"! Я гляжу, на тебя тоже Ч подействовало. Ну ничего, отмоемся от него. Скоро увидишь папу.

- Папу, - снова вздохнул малыш, успокаиваясь.

Приехав домой, Сергей Михайлович разбудил Людмилу Петровну и сразу стал вводить ее в курс дела:

- Мама, не пугайся! Этот малыш - сынок главного редактора газеты "Бестия". Его похитили, понимаешь ты? Я не шучу.

- Я вижу. А как он у тебя оказался?

- Я похитил его у похитителей, все очень серьезно, мне пришлось одному из этих ублюдков раскроить череп.

- Насмерть? - вскрикнула Людмила Петровна.

- Едва ли, - усмехнулся сын. - Все-таки я знаю, в какое место черепа бить, чтобы оглоушить, но не насмерть.

- Тут твое черепословие пригодилось, - вздохнула мама одобрительно. А это правда малыш главного редактора?

- Если не веришь, возьми газету, посмотри, как фамилия этого, который издает "Бестию", спроси у мальчика, как его фамилия. Как твоя фамилия, Сережа?

- Беррокурров, - послушно ответил мальчик.

- Вот видишь! - торжествовал Сергей Михайлович. - Времени нет, мамочка! Переодень его, пожалуйста, из этой чертовой хламиды в его нормальную одежонку. А я - звонить.

Едва он подошел к телефону, как раздался звонок.

- Алло?

- Тетерин! - взвился в трубке голос Евдокии. - Да ты с ума сошел! Козел! ты хоть понимаешь, что ты теперь - покойник? Татарин ты, а не Тетерин! Идиот! Кретин! Подонок! Я так в тебя верила! Твое счастье, что Святослав Зиновьевич жив остался. Лучше тебе добровольно вернуться и привезти мальчика. Подожди, сейчас ты будешь разговаривать с его мамой...

Но Сергей Михайлович не захотел разговаривать с этой лахудрой, он нажал телефонный рычаг и крикнул:

- Мама! Там в газете "Бестия" есть телефон главного редактора?

- Есть, - отозвалась Людмила Петровна, неся газету. - Но какой теперь главный редактор? Полночь ведь! Половина первого.

- А вдруг? - понимая, что звонить без толку, сказал Тетерин и, взяв из рук Людмилы Петровны газету, на всякий случай все же набрал указанный телефон.

Гудок, второй, третий...

- Алло! - раздался встревоженный голос.

- Здравствуйте, - сказал Тетерин. - Я бы хотел связаться с Борисом Игоревичем Белокуровым по весьма срочному, безотлагательному делу, касающемуся его сына.

- Я Белокуров, я! Что вы знаете о моем сыне? Где он?

- Он у меня.

- А вы кто?

- Меня зовут Сергей Тетерин. Я похитил вашего сына. Сережа сейчас в моих руках.

- О Господи! Час от часу не легче! Сколько вы за него требуете?

- Нисколько. Вы думаете, это киднэп? Да нет же! Разве бы я стал называть свои имя и фамилию, если бы требовал с вас выкуп!

- Да, действительно... Так вы что, украли его у Тамары? Как? Где? Зачем?

- Я вам все объясню, но будет лучше, если я прямо сейчас к вам прибуду. Называйте свой точный адрес. Объяснять, как ехать, не нужно. Лучше я посмотрю по атласу. У меня атлас Москвы с указанием каждого дома.

- Хорошо-хорошо...

Главный редактор "Бестии" взволнованно назвал адрес.

- Минут через сорок я буду у вас, - оповестил его Тетерин и повесил трубку.

Телефон тотчас снова стал трезвонить.

- Алло, - снял трубку Сергей Михайлович.

- Послушайте, вы! - раздался голос, по-видимому, принадлежащий Сережиной маме, жене Белокурова. - Если вы что-то там себе возомнили, то ни о чем таком не думайте. Отец издевался над ребенком, это законченный алкаш и сволочь, к тому же по нему тюрьма плачет за антиправительственные статьи и злостный антисемитизм. Не достаточно вам такого портрета? Единственное наше спасение - сбежать в Америку, потому что здесь, в этой стране, у негодяя большие связи, только поэтому он до сих пор не за решеткой. Поняли вы или нет, герой в тапочках? немедленно хватайте моего сына и возвращайтесь сюда. Гарантируем, что с вами ничего не сделают, а если вы окажете благоразумие и раскаетесь, то и вовсе простят.

- Сереж! - снова зазвучал в трубке голос Евдокии. - Не дури, дурачок мой. Прости, что я так грубо с тобой разговаривала. Сделай так, как тебе сказала Тамара, мать мальчика. Опомнись, очнись! Бери малыша и возвращайся. Только будь осторожен, не попадись милиции, ведь ты выпивши. Это тебе вино в голову ударило. Святослав Зиновьевич не рассчитал, что ты можешь так окосеть.

- Ева! - перебил ее Сергей Михайлович. - Слушай меня внимательно. Ты попала в страшное место, в которое хотела втянуть и меня. Я нисколько не пьян. Я сейчас трезвее самого трезвого. Во всей России сейчас нет человека трезвее меня. Послушай, Ева! Я видел там Чикатилло. Тихо только, молчи! Я видел Чикатилло, понимаешь ты такое? Это тебе не шуточки. Поэтому ты сейчас незаметно покинешь это зловонное болото и отправишься к себе домой, а мы с Сережей будем ждать тебя там. Поняла?

- Поняла, поняла, Сереженька.

- Договорились?

- Договорились.

Тетерин повесил трубку, потом снял ее и положил рядом с телефоном, чтоб никто больше не мог дозвониться.

- Ты что, и вправду собираешься... А, я поняла, отвлекающий маневр. Так? - спросила Людмила Петровна.

- Да. Готов? Не будем больше терять время.

- Он замерзнет.

- Ничего, в машине тепло.

Малыш стоял, одетый снова в штанишки, клетчатую синюю рубашку и свитерок. Сонно хлопал глазами.

- Бедный, час ночи, а он не спит, - пожалела его Людмила Петровна. Мне бы такого внучка. Сереж! Когда?

- Будет, будет тебе такой, не волнуйся.

- Умру, не доживу.

- До свиданья, мамуля, в ближайшие дни меня дома, как ты сама понимаешь, не жди. При возможности буду позванивать. Но ты ни о чем не волнуйся, все будет хорошо. Я все расскажу тебе потом. Ты можешь гордиться своим сыном.

Последнюю фразу он произнес нарочно с особым проникновением, чтобы она все эти дни, покуда его не будет дома, меньше волновалась, а больше гордилась. Хотя, может быть, он к утру уже и вернется. Как бы то ни было, а Сергей Михайлович и сонный малыш опять садились в "мыльницу" и ехали по ночной Москве. К ним еще добавился третий попутчик - девятимиллиметровый "Стечкин" покойного генерал-майора Тетерина с полной обоймой в двадцать патронов. Сын покойного генерал-майора, умершего в год развала СССР, был теперь готов к любому дальнейшему развитию событий этой ночи.

Мальчик еще некоторое время таращился, но потом откинулся к спинке кресла и уснул. Сергей Михайлович стал бояться, как бы ему тоже не уснуть за рулем. Он стал вспоминать хотя бы одно исландское стихотворение, но не мог припомнить даже слова по-исландски, кроме "Рейкьявик" и "сага". Да и на кой черт ему, талантливому палеоантропологу, нужен был исландский язык?

- Именно исландский им, видите ли, подавай! - возмущался он, распаляя себя, чтобы не уснуть.

Только на Автозаводском мосту он спохватился, что зачем-то едет прямо в лапы к Ч-екистам. Интересно было бы послушать рассуждения Святослава Зиновьевича о ЧК или о Чикаго. Но не теперь. Он снова, свернув на Тульскую, проехал мимо метро, где светящиеся часы показывали второй час ночи. Хорошо, что он здесь спохватился, а не когда подъехал к дому, в котором располагалась черковь сознания Ч! Было бы не удивительно при таком состоянии сознания Т. Все и так уже казалось ему сном. Поднимаясь вверх к центру города по Люсиновской, Сергей Михайлович подумал, что теперь надо благополучно миновать вторую ловушку - дом на набережной, где их с Сережей ждет Евдокия.

Теперь Тетерин точно знал, что Евдокия осталась навсегда в его прошлом. Вряд ли она никому не сказала, где он назначил ей встречу. Скорее всего, там, в доме на набережной или около него, ждет засада. Да ее бы и не отпустили просто так. Жаль, что Святослав Зиновьевич остался жив... Хотя, может быть, в его черепе что-нибудь исправится после травмы? Может, он утратит свои нечеловеческие способности и займется каким-нибудь хорошим общественно полезным делом, перестанет моро-Чить людям головы?