Лариса Матрос - Социологический роман Страница 35

-- Эй, красавица, заходы, гостем будэшь, заходы!

Инга Сергеевна быстро постучала и вошла в скромный одноместный номер академика. -- Прошу вас, садитесь, Инга Сергеевна, -- указал Кирилл Всеволодович на кресло возле маленького письменного стола у окна, на котором лежали коробки и коробочки шоколадных конфет похожие по красоте оформления на бижутерию. Затем он достал из дорожной сумки золотистую коробку, в которой был подарочной набор, состоящий из французского коньяка и двух красивых бокалов. Разложив все это на письменном столе, который накрыл свежим гостиничным льняным полотенцем, Кирилл Всеволодович налил ей и себе немного коньяка и предложил выпить за весну. Сделав несколько глотков крепкого напитка на голодный желудок, она сразу же ощутила действие алкоголя. У нее слегка закружилась голова, и под воздействием восторженных, теплых взглядов Остангова она почувствовала себя снова маленькой девочкой, защищенной и окруженной заботой. -- А у меня сегодня праздник! -- сказала она игриво. -- Да? -- спросил он, подняв брови и с улыбкой, -- и какой же? -- Сегодня меня утвердили. -- И куда, в кого же? -- спросил он, в точности восприняв ее игривый тон. -- В доктора... -- Я и не знал, что вы защищали докторскую диссертацию. Когда же это случилось? -- Совсем недавно, а по существу -- целую вечность тому назад, -- ответила она с грустью, мигом вспомнив все, что произошло за время с момента защиты. -- А почему же вечность? что-то произошло очень существенное, что отделяет тот момент от сегодняшнего дня? Инга Сергеевна аж съежилась от того, насколько точно он угадал ход ее мыслей. -- В общем-то вы правы, -- сказала она задумчиво. Остангов сразу понял, что, сам того не желая, вызвал какие-то невеселые ассоциации в ее душе и, чтоб исправить положение, возбужденно сказал: -- Ну что ж, за ваши выдающиеся успехи! -- Пригубив коньяк, он продолжал: -- Вы каждый раз удивляете меня. В вас есть что-то особенное, что и определяет секрет вашей поразительной моложавости. Признаться, до того как вы сказали, что у вас внучка, я думал, что вам где-то в окрестностях тридцатитридцати пяти лет. -- Спасибо за комплимент, но честно говоря, никаких секретов. Остангов встал и, подойдя к ней, медленно присел на корточки у ее колен, нежно взял ее руку, глядя в упор на нее и пытаясь уловить взгляд. Затем он встал и, отойдя к столику с яствами, предложил ей конфеты и долил и без того наполненную рюмку. -- Теперь тост за вами. -- Хорошо, я предлагаю... -произнесла она тихо, -- я предлагаю выпить, -- задумалась она, держа в дрожащей руке бокал, который неожиданно выскользнул, и коньяк брызнул на рукав персикового цвета блузки. Академик с ловкостью юноши подобрал с пола не разбившийся благодаря мягкому ковру бокал и предложил гостье, если ей необходимо, пройти в ванную. Инга Сергеевна, воспользовавшись советом, быстро прошла в ванную, чтоб замыть коньячное пятно, закрылась там с ощущением полного презрения к себе Из-за неуклюжести и неловкости перед Останговым. Когда спустя несколько минут она, пряча глаза, вышла из ванной, Остангов подошел к ней со словами:

-- Все в порядке? -- и, нежно обняв, прижал ее к себе. Она чувствовала, что все тело его дрожит, но, продержав ее в объятьях, словно укрывающих от внешней опасности, довольно продолжительное время, он не проронил ни слова. Затем, слегка отстранившись, он поправляя сбившиеся на ее лоб волосы, почти шепотом сказал: -- Я полагаю, что выходить на улицу уже поздновато... Инга Сергеевна, вдруг испугавшись стремительности нарастания событий, сказала, глубоко пряча волнение и не много отстранившись.

-- Да, уже поздно, Кирилл Всеволодович, мне пора. Он глянул пристально ей в глаза, чтоб понять, что стоит за ее внезапным решением уйти, и, не сказав ни слова в ответ, отошел от нее. Инга Сергеевна не ожидала такой реакции с его стороны, и потому в растерянности задержалась, подыскивая какие-то приемлемые для ситуации слова. -- Вы когда улетаете? -- нарушил напряженное молчание Остангов. -- Завтра днем, -- ответила она растерянно. Кирилл Всеволодович снял с вешалки ее плащ и, набросив его ей на плечи, поцеловал ей руку и открыл дверь. Придя в свой номер, Инга Сергеевна обессиленно легла в постель и, как только ее голова коснулась подушки, терзания нахлынули на ее: "Почему я ушла, когда хотела остаться? Может, в этом и есть эта самая алогичная женская логика, когда женщина делает противоположное тому, что желает?" -- думала она, изнемогая от волнения. Она ощущала на себе тепло его рук, тщательно подавляемую взволнованность его дыхания, глубину и заботливость его взглядов, и ей захотелось немедленно вернуться к нему. "Он здесь, в пяти минутах, я уже была у него, о чем вчера еще мечтала и страдала! Зачем я ушла? Очередной раз обокрала себя". Инга Сергеевна почувствовала себя во власти неведомой ранее никогда любви, тоски и страха, оттого что оттолкнула его. "Я пойду к нему, я знаю, что он сейчас пребывает в таком же состоянии", -- решила она, встав с постели. Но когда она включила свет, Остангов словно раздвоился в ее сознании на того недосягаемого человека, и того нежного, доступного ей, с которым она рассталась несколько мгновений назад. И по мере того как она приближалась к решению пойти к нему, тот первый словно встал у двери, внушая сомнения в реальности и правдивости происшедшего.

Она не сомкнула глаз, фантазируя о возможных повторениях свидания с ним, но отчаяние, оттого что она оттолкнула его навсегда, не покидало ее всю ночь. x x x

Спустя два дня Инга Сергеевна, выйдя из библиотеки Инстиута экономики (который размещался в одном здании с президиумом Сибирского отдения Академии наук) спустилась на первый этаж к гардеробу, чтоб взять свой плащ, и столкнулась там с Останговым.

-- Добрый день, -- сказал академик, протягивая ей руку и внимательно заглядывая в глаза, словно продолжая спрашивать о том, почему она ушла несколько дней назад из его комнаты в гостинице. -- Здравствуйте, Кирилл Всеволодович, ответила она возбужденно, не скрывая радости от этой неожиданной встречи, которую он не мог не заметить. -- Если вы домой, то я могу вас подвезти, -- сказал академик. Затем после мгновенного раздумья предложил: -- Если вы никуда не торопитесь, я бы пригласил вас заехать ко мне на чашечку кофе, и вы мне расскажете подробнее о вашем проекте.

Не веря ушам своим и переполненная внутренним ликованием, она улыбнулась в знак согласия, и они прошли к его машине. Через несколько минут стройная, подчеркнуто аккуратно одетая пожилая женщина открыла им дверь коттеджа, где с первого же взгляда все поражало чистотой и порядком. Сняв с Инги Сергеевны плащ, Кирилл Всеволодович представил ей пожилую женщину: -Это -- Ксения Петровна -- губернатор нашего дома. Она очень строгая, но добрая. Правда, добрая ко всему, кроме того, что касается книг. Разве я несправедлив? -- завершил он, с улыбкой глядя на Ксению Петровну. -- Очень приятно, -- ответила Ксения Петровна, улыбнувшись такой форме комплимента в свой адрес от знатного родственника, на которого смотрела с обожанием. -Меня зовут Инга Сергеевна, -- протянула гостья руку "губернатору".

-- Прошу вас, -- сказал Остангов Инге Сергевне, указывая на лестницу, ведущую наверх. Шагая по лестнице, Инга Сергеевна, которая еще несколько дней назад многое отдала бы за такую встречу, сейчас, влекомая куда-то Останговым, вновь ощутила тревогу и неготовность перешагнуть грань... Это состояние не могло не отразиться на ее лице, что не ускользнуло от прозорливого и опытного взгляда академика, когда они поднялись на второй этаж. Он внимательно посмотрел на нее и, улыбнувшись одними глазами, сказал: -- Прошу вас, проходите сюда, прямо -- этой мой кабинет.

Огромный кабинет академика показался Инге Сергеевне старомодным и перегруженным: книги, бумаги, большие горшки с живыми цветами, два больших письменных стола, стоящих вместе буквой "Г", на одном из которых стоял телефон, на другом среди вороха бумаг выглядывала пишущая машинка. Перенасыщенность книгами, бумагами, пособиями, кабинетным оборудованием словно концентрировала в себе какое-то мыслительное напряжение и не вызывала ощущение уюта, который Инга Сергеевна более всего ценила в помещениях любого назначения. Только лишь дальний от входной двери угол, где стояли маленький столик и два кресла, своим уютом контрастировал со всем остальным. Кирилл Всеволодович, предложив ей расположиться в одном из кресел, подошел к ней близко и сказал: -- Может быть, вы хотите немного отдохнуть здесь?

-- Нет, нет, спасибо, -- ответила она с трепетом ожидая, что же будет дальше. -- Тогда прошу вас, -- сказал Остангов, указав рукой на дверь, в которую упиралась спинка одного из кресел. Он прошел вперед, и она, следуя за ним, оказалась в волшебном царстве русской классической литературы. Высокие, почти до потолка, шкафы с книгами заполняли стены просторной комнаты. В центре стоял двухтумбовый письменный стол с небольшим вертящимся креслом. И уголок в кабинете, упирающийся в эту комнатубиблиотеку, и письменный стол посредине -- все было предназначено для особого, интимного общения с книгой. Оставив ее наедине с книгами, Остангов вышел и, через короткое время вернувшись, пригласил снова в кабинет, где уже на маленьком столике стояло несколько бутылок с напитками, два небольших бокала и коробка шоколодных конфет. -- Может, вы желаете чтонибудь выпить? Вот это -замечательный ликер, -- говорил он, заботливо предлагая напиток. Инга Сергеевна пригубила ликер и в это время услышала, что гдето невидимый магнитофон издает тихие волшебные звуки "Лунной сонаты". Она умолкла, вслушиваясь в музыку. -- Погода сегодня удивительно теплая, и, может, вы хотите выйти на балкон? -- спросил Кирилл Всеволодович тихо. -- Нет, спасибо. Мне хорошо здесь. Какая музыка! -- У меня немалая коллекция записей, -- сказал Остангов, -- может, вы хотите выбрать чтонибудь иное? Пожалуйста. Вот здесь, -- он подошел к небольшому стеллажу у стены за письменным столом, на одной из полок которого стоял магнитофон.