Аполлон Кротков - Российский флот при Екатерине II. 1772-1783 гг. Страница 4

Наконец, на английских кораблях, по словам Жемчужникова, обшивают крюйт-камеру весьма сухими досками, также и столбы и решетки делают из сухого дерева; ящики же для хранения картузов употребляются решетчатые, дабы воздух мог свободно проходить. На наших же кораблях крюйт-камеры весьма сыреют, отчего и порох теряет свою силу. (Порох хранился в бочках не герметически укупоренных и картузы насыпались во время плавания по мере надобности, в крюйт-камерах.)

Коллегия, получив донесение Жемчужникова, через 4 года решила: английскую помпу для пробы поставить на корабле «Иезекииль», посмотреть ее действия и удобства и иметь потом на всех кораблях и фрегатах; английские камбузные печи, так как они прочнее употреблявшихся на наших судах, заготовить на пять новых кораблей и на два новых фрегата.

В наших крюйт-камерах для внутренней обшивки употреблялись доски, между которыми накладывалась глина с шерстью, дабы воздух проходить не мог. Генерал-интендант Рябинин в 1778 г., осматривая на кораблях крюйт-камеры, нашел, что доски эти от употребления глины сгнили, и во избежание происходящих от сего «вредностей», предложил употреблять вместо глины с шерстью коровьи войлоки; Коллегия согласилась с этим предложением и решила принять этот способ предохранения крюйт-камер от доступа наружного воздуха на новых кораблях.

В 1778 году корабельными мастерами Ямесом и Катасоновым были представлены чертежи фрегатов для постройки; первый сохранил размеры, ранее употреблявшиеся, а второй составил новый чертеж, на котором увеличил число пушек. Хотя экспедиция докладывает Коллегии, что корабли и фрегаты велено было по инструкции строить «неотменно» по установленному образцу, но так как «никакого искусства в рассуждении пользы» ограничить нельзя, наоборот, следует прилагать крайнее старание, чтобы усовершенствовать корабельную архитектуру, «изыскивая новые пропорции», и потому следует каждому мастеру давать свободу делать чертежи кораблей новой пропорции, с изменениями к лучшему против прежних кораблей и с ясными и твердыми доказательствами пользы этих изменений. Коллегия согласилась с доводами экспедиции и Катасанову разрешено было построить фрегат по его новому чертежу; им был построен в Кронштадте кор. «Победоносец», прослуживший 27 лет.

Бывший в Англии корабельный подмастерье Масальский доставил несколько подробных чертежей кораблей, фрегатов и мелких судов английской и французской конструкции. Чертеж английского корабля был с медной обшивкой.

Было замечено, что корабли архангельской постройки хуже ходят кораблей петербургской постройки, в бейдевинд имеют большой дрейф, а на фордевинд[12] слушают худо руля; было представлено три чертежа кораблей: один – Ямесом, другой им же, но одобренный Грейгом, и третий Грейгом; Коллегия приказала построить корабли по двум последним чертежам, для сравнения их морских качеств между собою.

Для постройки 100-пуш. кораблей были выписаны из Англии чертежи кораблей. Коллегия дала их на рассмотрение Ямесу и Катасонову; каждый из мастеров сделал на английских чертежах свои изменения; Коллегия признала, что изменения, предложенные Катасоновым, будут лучше и полезнее для морских качеств 100-пуш. корабля, и потому поручила ему строить по его чертежу 100-пуш. корабль[13]. Способ предохранения подводной части кораблей заключался в том, что между первой и второй обшивкою были положены шерсть и толченое стекло; черви, проточив вторую обшивку, доходили до стекла и шерсти и первую обшивку не трогали. Но это было только в том случае, если вторая обшивка, источенная червями, не отваливалась, а раз она отваливалась, то отваливалась и шерсть и толченое стекло, и черви имели свободный доступ точить первую обшивку. Адмирал А.Н. Сенявин, находя, что двойная обшивка не достигает свой цели и что кроме того требует много времени и денег и увеличивает бесполезно вес корабля, в 1779 году предложил обмазывать подводную часть кораблей вываренною смесью смолы, пороховой мякоти, сала и толченого кирпича. Коллегия приказала контр-адмиралу Клокачеву в Севастополе сделать опыт над этим способом предохранения подводной части судов.

Наконец 23 октября 1781 года состоялось повеление императрицы Екатерины II о том, чтобы во флоте была бы введена в употребление медная обшивка кораблей, так как все опыты удостоверяют в пользе и необходимости таковой обшивки кораблей, отправляемых в дальние плавания.

Вероятно, в следующей части «Материалов» мы узнаем подробные сведения об исполнении этого повеления, так же насколько успешно и скоро обшивка медью подводной части кораблей была применена в русском флоте. Издание «Материалов» для истории русского флота подходит к временам Гогландского, Ревельского, Красногорского и Выборгского сражений, и весьма становится интересным узнать, насколько удовлетворительно в техническом отношении были построены корабли, участвовавшие в сражениях, так как только меньшинство кораблей, участвовавших в сражениях, были построены в рассматриваемый период времени.

Глава II

Плавание флота и отдельных судов и военные действия. – Плавание Практической эскадры контр-адмирала Сенявина из Архангельска в Ревель. – Вооружение нескольких кораблей и галер среди лета 1772 г. – Неудовлетворительное состояние галер. – Галера «Свирепая». – Депутатские смотры. – Ссора в Архангельске из-за депутатского смотра между Сенявиным и Вакселем.

Порядок, который был установлен регламентом об управлении Адмиралтейством и флотом, требовал, чтобы Коллегия, представляя доклад на высочайшее имя о необходимости вооружить флот или эскадру для внутреннего практического плавания, выставляла бы вместе с тем причины, почему назначается то или другое число кораблей в плавание.

У Коллегии в 1772 году было флотского комплекта мало; много офицеров было в плаваниях и в командировках: в Средиземном море, в Донской и Днепровской экспедициях. Кроме того в Средиземное море отправлялась вспомогательная эскадра, по счету третья, из 1–74-пуш. и 2–66-пуш. кораблей: «Чесма», «Граф Орлов» и «Победа». Наконец надо было привести из Архангельска в Кронштадт 4–66-пуш. корабля: «Александр Невский», «Борис и Глеб», «Преслава» и «Дерись».

За всеми назначениями офицеров и нижних чинов на эти суда наличного состава офицеров в Кронштадте оставалось на укомплектование только двух или трех кораблей. Коллегия между тем считала вооружение двух или трех кораблей крайне необходимым «для приобучения многого числа рекрут между матросами».

Императрица Екатерина II согласилась на представление Коллегии, высказавшей в своем докладе все эти доводы. На докладе была положена резолюция следующего содержания: «Все сие на сей год (1772) оставляется на благоусмотрении Коллегии». Так как Коллегия в том же докладе просила указать, сколько времени и где должны плавать корабли, вооруженные для практического обучения матросов, то этой резолюцией императрицы Коллегии предоставлялось право определить ближайшие подробности плавания Практической эскадры на 1772 год.

Коллегия приказала вооружить 4–66-пуш. корабля: «Память Евстафия», «Св. князь Владимир», «Святых жен Мироносиц» (далее по тексту «Мироносиц». – Примеч. ред.) и «Тверь»; последний корабль, зимовавший в Ревеле, следовало по вооружении, после вскрытия льда отправить в Кронштадт для лучшего осмотра и исправления починками. Командир же и команда корабля «Тверь» по прибытии в Кронштадт должны были перейти на вооружавшийся в Кронштадте корабль «Св. князь Владимир». На каждый корабль назначалось по одному капитан-лейтенанту в должность старшего офицера[14], по два лейтенанта и по семи мичманов. Кроме этих кораблей вооружался пинк «Нарген» для отвоза груза из Кронштадта в Архангельск. На 3 корабля и 1 пинк следовало, по предложению Коллегии адмиралу Мордвинову, расписать команды столько, сколько надлежит по рангу судов, если же в которых чинах[15] был бы недостаток, то места оных заменить по порядку из достойных; что же касается до рядовых, то так как большая часть их состоит из рекрутов, то для приобучения их к морю и к корабельным работам следует их назначать на корабли возможно большее число.

Корабль «Тверь», выйдя из Ревеля 18 мая, к 26 мая прибыл в Кронштадт, окончил кампанию, а командир, офицеры и команда с него перешли на корабль «Св. князь Владимир»; в Кронштадте кроме этого корабля вооружался еще кор. «Мироносиц»; третий корабль «Память Евстафия» вооружался в Ревеле. Корабль этот раньше предназначен был в третью вспомогательную эскадру, отправлявшуюся из Ревеля под командою контр-адмирала В.Я. Чичагова в Средиземное море, но после того как решено было отправить вместо четырех – три корабля, корабль «Память Евстафия» был отставлен от заграничного плавания и назначен во внутреннее.