Евгений Даниленко - Дикополь Страница 4

Когда полковник испарился, "Всемогущий", еще раз сокрушенно оглядев брюки, пробормотал:

- Катерина убьет меня за такие художества... Скажет: опять нализался, черт, вырвало тебя на работе! Ну, как ей объяснишь, что это стошнило на меня подчиненного?.. Эх!.. Ладно, - помолчав, проворчал начальник, уставившись хронически свирепым взглядом в пространство, - докладывай, что да как...

Перчик начал докладывать:

- Все следующим образом произошло. Находясь в глубоком тылу противника и занимаясь сбором разведывательной информации, проще говоря, сидя по горло в жидкой грязи, пялясь на заросли тростника, за которыми ходил и разговаривал неприятель, мы заметили молодого, можно сказать, юного повстанца: соорудив из камышинки, ниточки и булавки удочку, юноша забрасывал свою снасть в небольшое зеркало относительно чистой воды, блестевшее между камышами. Наконец, рыба клюнула... С радостным восклицанием рыбак подсек и... вытащил из-под воды лейтенанта Иванова-Бонапартова - нашего лучшего ныряльщика...

На укромном островке посреди болота захваченный пленный во время форсированного допроса, когда, ну, вы знаете, генерал, от растянутого между четырех вбитых в землю колышков субъекта отрезаются небольшие, граммов на сто, кусочки, во рту же у него деревянный кляп, так что громко кричать он не может, только стонет, хрипит, и вот, строгая партизана перочинным ножом, разведчики задают ему всякие вопросы...

- Не желаю слушать, - перебил генерал, - про ваши методы. Ближе к делу!

Генерал не желал слышать про наши методы, и Перчик принужден был перейти на сухой официальный язык...

- Пленный показал, что. На участке, находящемся под наблюдением группы. Находится. Ставка Главнокомандующего. (Разумеется - Главнокомандующего ихнего...) После этого захваченный уничтожен.

Капитан выдержал короткую паузу и продолжил:

- Произведя разведывательные мероприятия. Обнаружена лесная дача. При даче - туалет типа "дачный". Лейтенант Бонапартов-Иванов - лучший ныряльщик. Заняв позицию. С дыхательной трубкой, в дерьме. На пороге лесной дачи показывается Бугаев. В окружении пятидесяти любимых отборных мюридов спешит в туалет. Внутрь заходит, естественно, один. Любимые мюриды, с автоматами наизготовку, окружив туалет тройным кольцом. Главнокомандующий повстанцев, спустив (до колен) натовские десантные шаровары, присаживается (на корточки). Лейтенант Бонапартов выныривает и заготовленным загодя ивовым колом - протыкает Главнокомандующего до горла...

- Ай-я-яй, - не выдержав, издает восклицание и вдобавок хлопает себя по коленям "Всемогущий". - Взяли проткнули!.. А такой хороший, - немножко, видать, забывшись, пробормотал он, - Главнокомандующий был... Почему же вы, Перчик, обнаружив ставку, не связались по рации со мной? Я бы непременно запретил вам ивовый кол!

- Утонула, - вяло, уже видя, куда клонится дело, отрапортовал капитан.

- То есть... как утонула? Ведь это - ра-ци-я... Казенная вещь! А... ежели я вас нырять за ней отправлю?! Ведь ежели у нас так дело пойдет, то мы никаких раций не напасемся! У тебя - рация, у кого-то - танк... Так и останемся без материальной части! Посмотри на него, Бумаков, утопил казенную рацию и так спокоен!..

- Товарищ генерал...

- Я - уже второй год генерал-полковник, - поправил Перчика "Всемогущий".

- Все равно... Вы - дурогон!

...Услыхав, о, самый легкий, стон Главнокомандующего, один, вероятно, из наиболее любимых мюридов, почтительно приблизившись к двери туалета, поинтересовался:

- Все ли в порядке, господин?

Ответа, увы, не последовало.

Подождав несколько минут, чутко прислушиваясь, мюрид протянул к двери дрожащую от волнения руку... Из-за двери, точно ждав этого, с кровавой пеной на губах вывалился эмир.

- Вай-уляй! - закричал мюрид. - Горе мне! Господин умер!..

Вокруг продырявленного трупа столпились остальные мюриды. Их личики выражали изумление, недоверие, гнев, страх и злобу...

- Как... умер?! - кричали они. - Отчего умер?! - и: - Не может быть!..

В этот момент неподалеку в лесу рванула мина. Потом еще одна...

- Вах! Вах! Русские собаки узнали, где мы! Русские собаки наступают! Убьем русских собак!..

Стреляя во все стороны, сыны гор устремились к лесу. Но человек пять, вероятно, наиболее преданных эмиру, остались сторожить возле трупа.

Перчик слева, я справа накрыли их так называемым перекрестным огнем из пистолетов с глушителями...

Бонапартов, осыпанный лепестками ромашек, появляется из туалета...

Перчик вынимает кривую саблю из руки любимейшего бугаевского мюрида, отрубив голову главнокомандующего, ногой откатывает ее в сторону, ждет, пока немного стечет кровь.

Слышится приближающаяся стрельба, бешеные взвизги и крики. Вокруг начинают свистеть пули. Противник, смекнув, что его обманули, возвращается назад...

Закинув за плечи вещмешок с головой, наш командир ныряет в болото. Я и Бонапартов - за ним.

Люди в военной форме, с бородами, усами, некоторые в папахах, бегая по берегу, поливают болото огнем из автоматов, подствольных гранатометов, бросают в него Ф-1. Некоторые, продолжая вести огонь, забредают в болотную жижу по пояс и, размазывая по лицу слезы, почти умоляют:

- Умрите, русские собаки!.. Умрите!!!

Но мы не умрем. Мы выберемся на сухое место. Доберемся до своих. Пройдем по такому же опасному для нас, как картофельное, минному полю, мимо огородного пугала, назначенного часовым, и в шатровой палатке, набитой краденым из окрестных гостиниц барахлом, командир нашей группы получит отставку.

Петров был уже мертв. Костанжогло мертв. И Взвод потерял капитана Перчика...

Во время весенней кампании, когда повстанцы подверглись очередному окружению в горах (из которого вскоре вновь благополучно вышли), в окуляре оптического прицела СВД я опять заметил своего знакомца. Тот же пробор в прическе на отрубленной Перчиком голове, те же маленькие волевые складки в уголках губ... Повесив на ствол бука круглое зеркальце, Главнокомандующий, живой и невредимый, скоблил свое личико бритвой.

Я передал СВД лежавшему рядом со мной Бонапартову. Насмотревшись в прицел, он возвратил винтовку мне, буркнув:

- Давай, Серега, пужанем его. А то как бы кто из наших сдуру эту куколку не прихлопнул...

Мне вспомнились шатер на берегу синего моря, наволочка со штемпелем "Гостиница "Мечта", напевный речитатив Николая Демьяныча:

- Бумаков, Бумаков, сей же час прикажи по рации, чтоб самолет с "двухсотыми" задержали на час... Чего так смотришь? Полетишь в Москву! Покажешь там это, - кивок в сторону наволочки, по которой расплывались бурые пятна. - Объяснишь... какая накладка вышла... А вы, - обратил "Всемогущий" свой грозный взор на нашу изнуренную, но стоящую на ногах группу, лейтенанты Ивановы, смотрите у меня! Чтоб - держать язык за зубами... Об этом, - вновь жест в сторону наволочки, - знают только вы, я, Бумаков да этот артиллерист... Так что, не дай бог, произойдет утечка, я буду знать, с кого спросить!

Машинально козырнув, "Всемогущий" полез из палатки. Бумаков, держа истекающий гноем сверток перед собой на вытянутых руках, посеменил за шефом.

...Через три или четыре часа бугаевская голова оказалась в Москве. Понятно. Тамошние спецы, вооружившись иголками и лавсановой нитью, насвистывая "лезгинку", присобачили эту голову - какому-то другому Главнокомандующему...

Я плавно нажал на спуск. Зеркальце лопнуло. Втянув немножко криво пришитую голову в плечи, Главнокомандующий инстинктивно присел... Но почти тотчас выпрямился и, тщательно артикулируя, произнес, глядя в прицел, чрезвычайно оскорбительное, как он, наверное, думал, ругательство.

Однако Бугаев, или кто он там, ошибался. Это ругательство не задело никаких моих чувствительных струн... Слово "мать" - для меня было пустое место. Пустое место не раздражается, не оскорбляется, не болит.

- Пужани, - сказал Бонапартов, - а то как бы кто не прихлопнул, добавив: - Что тогда Николаям Демьянычам делать без такой хорошенькой шелудивой девочки по вызову...

Мы были одной командой на бескрайнем футбольном поле... Петров, отдав пас, получил пулю. Костанжогло зарезали в штрафной. Перчика судья удалил с поля. Остальные продолжили игру.

- Пас, Серега!

- Держи!..

- Валера, я здесь!..

- Петруха, мазила, куда бьешь?!

- Черт, выше ворот...

- Добивай!

- На!

- Го-о-ол!!!

Во время игровой паузы у Скорбященского, Живолупа, Паутова, Львова и Анохина оказались выколоты глаза...

Мы нашли команду соперников, сделавших это. Семеро братьев, не имевших никакой профессии, плюс бывший колхозный тракторист, школьный учитель и их предводитель - гаишник, таков был ее состав. Из гранатомета "Муха" одному из братьев посчастливилось произвести удачный выстрел с пятнадцати метров по БРДМ, двигавшейся на скорости шестьдесят километров. Снаряд прожег броню и угодил в ящик с гранатами. От детонации гранаты начали рваться, кромсая наших нападающих возле ворот противника...