Максим Горький - Письма начинающим литераторам Страница 4

Человек Вы, видимо, серьёзный, да и способный, корреспондент - уже и теперь - неплохой. Побольше читайте хороших мастеров словесности: Чехова, Пришвина, Бунина "Деревню", Лескова - отличнейший знаток русской речи! Вообще - следите за языком, обогащайте его.

V

Рассказ начат так:

"С утра моросило".

"По небу - осень, по лицу Гришки - весна".

"...чёрные глаза блестели, точно выпуклые носки новеньких купленных на прошлой неделе галош".

Очевидно, это не первый рассказ; автор, должно быть, уже печатался, и похоже, что его хвалили. Если так - похвала оказалась вредной для автора, вызвав в нём самонадеянность и склонность к щегольству словами, не вдумываясь в их смысл.

"По небу - осень", - что значат эти слова, какую картину могут вызвать они у читателя? Картину неба в облаках? Таким оно бывает и весной и летом. Осень, как известно, очень резко перекрашивает, изменяет пейзаж на земле, а не над землей.

"По лицу Гришки - весна". Что же - позеленело лицо, или на нём, как почки на дереве, вздулись прыщи? Блеск глаз сравнивается с блеском галош. Продолжая в этом духе, автор мог бы сравнить Гришкины щёки с крышей, только что окрашенной краской. Автор, видимо, считает себя мастером и - форсит.

Сюжетная - фактическая - правдивость рассказа весьма сомнительна. Трудно представить рабочих, демонстрантов, которые осмеивают товарища за то, что у него грязный бант на груди. Ещё более трудно представить рабочего, который так сентиментален, что, умирая, посылает сыну кусок кумача, сорванный сыном же с одеяла.

Весь рассказ написан крайне торопливо и небрежно. Хуже всего то, что в нём заметно уверенно ремесленное отношение к работе. Таких писателей-ремесленников очень много в провинции; они пишут "рассказы к случаю" - годовщине Октября и прочем - так же, как в старину писались специально "рождественские" и "пасхальные" рассказы. Они обычно самолюбивы почти болезненно, не выносят критики и не способны учиться. Им кажется, что они уже всё знают, всё могут, но любви к делу у них нет, литературный труд для них - средство заработка, "подсобный промысел". Такой литератор вполне способен равнодушно сочинять размашистые фразы вроде следующей:

"Октябрь ущипнул Веруню за сердце, как молодой, кудрявый парень за сиську".

Пошлость таких фраз им совершенно непонятна, и они как будто уверены: чем грубее, животнее пошлость, тем более революционна.

В литературе рабочего класса таких "специалистов" не должно быть, и против размножения их необходимо бороться со всей беспощадностью, ибо они, в сущности, паразиты литературы.

VI

По рассказу "Мелочь" не могу сказать, "следует ли Вам заниматься литературной работой", но этот рассказ Ваш вполне определённо говорит, что Вы подготовлены к ней слабо.

Рассказ - неудачен, потому что написан невнимательно и сухо по отношению к людям, они у Вас - невидимы, без лиц, без глаз, без жестов. Возможно, что этот недостаток объясняется Вашим пристрастием к факту. В письме ко мне Вы сообщаете, что Вас "интересует литература факта", то есть самый грубый и неудачный "уклон" натурализма. Даже в лучшем своём выражении - у братьев Гонкуров - натуралистический приём изображения действительности, описывая точно и мелочно вещи, пейзажи, изображал живых людей крайне слабо и "бездушно". Кроме почти автобиографической книги "Братья Земганно", Гонкуры во всех других книгах тускло, хотя и тщательно, описывали "истории болезней" различных людей или же случайные факты, лишённые социально-типического значения. Вы тоже взяли случай Вашего героя как частный случай, отнеслись к нему репортёрски равнодушно, и, вследствие этого равнодушия, все герои Вашего рассказа не живут.

А если бы Вы взяли из сотен таких случаев непримиримого разногласия отцов-детей хотя бы десяток да, хорошо продумав, объединили десяток фактов в одном, этот Вами созданный факт, может быть, получил бы серьёзное и очень глубокое художественное и социально-воспитательное значение. Получил бы при том условии, если Вы отнеслись бы более внимательно к форме рассказа, к языку, а также не подсказали бы, что герои должны делать каждый за себя, сообразно своему опыту и характеру.

Художник должен обладать способностью обобщения - типизации повторных явлений действительности. У Вас эта способность не развита. Об этом говорит и Ваш выбор темы для другого рассказа. В нём, как и в первом, тоже сын попа и тоже поэтому страдающий. То, что он убивает отца, нисколько не изменяет тему, она, в основном своём смысле, - противоречие отцов-детей, драматическое противоречие.

Но у попа, взятого не как случайная единица, а как тип, - двое детей: один покорно идёт за отцом, другой - решительно против него. Оба они тоже типичны.

Вы говорите: "В обоих случаях я взял живых лиц". Вполне возможно, что Вам представится третий, пятый, десятый случаи, и что же? Так вы и будете писать рассказы на одну и ту же тему о разногласии попов с поповичами?

Уверяю Вас, что это будет скучно и Ваших рассказов не станут читать. Кроме того, Вы скомпрометируете, испортите интересную тему.

Описывая людей, Вы придерживаетесь приёма "натуралистов", но, изображая окружение людей, обстановку, вещи, отступаете от этого приёма. Колокольчик швейцара у Вас "плачет", а эхо колокольчика "звучит бестолково". Натуралист не сказал бы так. Само по себе эхо не существует, а является лишь как отражение кем-то данного звука и воспроизводит его весьма точно. Если колокольчик "плачет" - почему же эхо "бестолково"? Но и колокольчик не плачет, когда он маленький и звонит им рука швейцара, при этом условии он даёт звук судорожно дребезжащий, назойливый и сухой, а не печальный.

"Сочный тенор" у Вас "вибрировал, как парус". Это - тоже не "натурально". "Звук рвущегося кровяного комка мяса" - слышали Вы такой звук? Под "комком мяса" Вы подразумеваете сердце живого человека, подумайте: возможно ли, чтоб человек слышал, как разрывается его сердце? И так на протяжении всего рассказа описательная его часть не гармонирует, не сливается с бесцветностью Ваших героев, - бесцветностью, которая их принизила и омертвила. Впечатление такое: рассказ писали два человека, один - натуралист, плохо владеющий методом, другой - романтик, не освоивший приёма романтики.

Затем я должен повторить, что художественная литература не подчиняется частному факту, она - выше его. Её факт не оторван от действительности, как у Вас, но крепко объединён с нею. Литературный факт - вытяжка из ряда однородных фактов, он - типизирован, и только тогда он и есть произведение подлинно художественное, когда правильно отображает целый ряд повторных явлений действительности в одном явлении.

VII

Книгу Вашу прочитал я, - книга не хуже других на эту тему. Она была бы лучше, если бы Вы отнеслись более серьёзно к языку и писали бы проще, а не такими слащавыми фразами, как, например: "Не упружатся под ситцем груди девичьи". Такие фразы напоминают старинные бабьи причитания. Глагола "упружить", кажется, нет в нашем языке.

Такие фразы, как: "Всё Наташа пред глазами с освещённым лицом стояла" - не очень грамотны.

"Рвётся сердце Василия в заворожённую жавороночной песней высь" - это очень плохо - и говорит о Вашей претензии писать "поэтически", красиво. И Вы пишете такие несуразности: "Мечта о перевороте безжалостно смята царизмом, как бывает сорван порывом бури нежный пух одуванчика".

Революционное движение 1905-1906 годов нельзя и смешно сравнивать с "одуванчиком". Тут уж Вы обнаруживаете малограмотность социальную.

А для того, чтобы разнести семена одуванчика, - не требуется "порыва бури", а достаточно дуновения ребёнка.

В день, когда объявлена была война с Германией, о выступлении Англии ещё не было известно.

Соборный протопоп не мог дать "крестом сигнала к отходу поезда", это дело не его компетенции, а дело начальника станции.

Кровь "из рассечённого виска" у Вас "падает лоскутками". "Из-под рассечённого века светился глаз" - ясно, что Вы пишете о том, чего не видели, а этого делать не следует.

"Не белы снеги в поле забелелися" и "Снеги белые, пушистые покрывают все поля" - это две песни, разные по содержанию, а Вы соединили их в одну.

Монашество не обряжалось в золотые вышивки, в позументы и мишуру.

Таких обмолвок, ошибок, нелепостей в книге Вашей очень много, и они её портят.

Затем: Вы не думаете о читателе, о том, чтобы ему было легко понять Вашу речь. Вы пишете: "Баба у Прохора на дрожжах". Что это значит? Что она - рыхлая? Или перекисла?

Сноха спрашивает свёкра: "Самовар поспел - чего заваривать?" Обычно заваривают чай. Но если у Мирона Удалова пили буквицу, зверобой, какао, кофе, сушёную малину или сбитень, так Вы обязаны были сказать это читателю.

Пускать "коловороты зеньками" - это не всякому понятно. Коловорот инструмент, а "зеньки" - это неправильно, правильно будет "зенки" от слова "зеница".

Если в Дмитровском уезде употребляется слово "хрындуги", так ведь необязательно, чтоб население остальных восьмисот уездов понимало, что значит это слово.