Мирза Ибрагимов - Слияние вод Страница 44

Из-под копыт лошади вылетела серая птица, испуганная кобыла взвилась на дыбы, но Рустам кулаком ударил ее между ушей, проворчал сквозь зубы: "А, будь ты проклята!" И лошадь покорно перешла на ровный галоп.

А гнедой жеребец легко, без понукания нес Салмана, заливистым ржанием умоляя игривую кобылу хоть разок оглянуться. Салман молчал. Он был тронут заботами Рустама: до района дошел, а добился-таки своего. Салман заместитель председателя "Новой жизни"... Да, за такого покровителя надо цепко держаться. Теперь бы уломать упрямую Першан и поскорее сыграть свадьбу. Но разве Салман любил ее? Об этом он не задумывался, не придавая чувствам никакого значения. С тех пор как он впервые увидел Першан, сердце его ни разу не дрогнуло; он не бродил ночами по улицам, мечтая о Першан; он не страдал от одиночества в те дни и даже недели, когда не встречал Першан; он не глядел в небеса, чтобы в блеске звезд узнать смеющиеся глаза Першан; он не видел в молодой полноликой луне облика Першан; он не чувствовал ее дыхания в свежем степном муганском ветерке. Она была дочерью председателя колхоза - стало быть, на ней стоило жениться. Семья Рустама-киши прославленная зажиточная семья, окруженная в Мугани уважением, очень выгодно породниться с ней. В тени, бросаемой высоковетвистой чинарой Рустамом-киши, можно привольно жить и возвыситься.

Салмана нисколько не беспокоило, что по-настоящему его волновала не Першан, а Майя. Сейчас, когда впереди маячила величественная фигура Рустама-киши, Салман поневоле крепился из последних сил, чтоб сохранить на лице бесстрастное выражение, а про себя думал: "Женись на дочке, позабавься с невесткой, стань хозяином всего дома Рустамовых! Разве справедливо, что такая сладкая сочная груша досталась ротозею Гарашу? Смелее! Майя, должно быть, податлива. Горожанки не так тверды, как наши деревенские девушки. Скоро она разочаруется в муже - и настанет твой черед....."

7

- Товарищ Салман, почему у нас в колхозе до сих пор нет электричества? - неожиданно сказала Майя. - Ведь линия из Мингечаура проходит совсем рядом.

Салман ответил, из осторожности почти не разжимая губ, хотя скакавший впереди Рустам-киши упорно не оглядывался.

- Уважаемая ханум, многого нам не хватает. Конечно, во всем сами виноваты, а больше всех я. Свекор ваш стареет, силенки у него уже не те... А жизнь без электричества - какая жизнь! Прозябание! Даю слово, что до конца зимы проведу свет.

- Ну, раньше почему об этом не думали?

- Дерево само по себе не вырастет, - поливать надо. Значит, и со светом надо было возиться, хлопотать, работать. У дядюшки Рустама две руки; то туда, то сюда, не разорваться ж ему! За хлопок взялся - с зерновыми беда. Ну, теперь все исправится. Ваша инициатива, ханум, а мой труд, и наше село, будто электрическое солнце, осветит всю Мугань.

- Да я вам охотно помогу! - воскликнула Майя. - Приходите, не стесняйтесь. Буду считать это партийным поручением.

То ли Рустам услышал голос невестки, то ли серая кобыла притомилась под тяжелым седоком, но он перевел на шаг взмыленную лошадь.

- О чем толкуете? - спросил он.

- Ваша невестка, дядюшка, интересуется, почему нет электричества в деревне, - ответил Салман.

- Будет, будет и электричество, - заверил Рустам. - Разбрасываться нельзя. Хозяйство прежде надо укрепить. Вот миллиончика два-три накопим в банке, тогда и за свет возьмемся. Трудно мне было одному, дочка, за всем следить. Господь бог горные хребты воздвиг; значит, понимал, что и горе в одиночку стоять скучно. А я все один да один.

- Салман тоже про это говорит, - простодушно сказала Майя.

- Что я, - весь народ признает, что один Рустам-киши возродил наш колхоз, - добавил Салман.

- Не подражай Ярмамеду, не заставляй меня на старости лет краснеть, сказал Рустам и, увидев, что Салман потупился, добавил мягко: - Поздравь, дочка, товарища Салмана: он назначен моим заместителем!

- Вот это замечательно!

- Что тут замечательного, - не поднимая глаз, вздохнул Салман. Боюсь, не справлюсь, не оправдаю лестного доверия дядюшки Рустама.

- Ладно, - заворчал Рустам. - Ты лучше скажи: кого бы позубастее послать на проверку фермы?

А то Керем за ночь все концы спрячет - не придерешься.

- Не вижу более достойного, чем Немой Гусейн, - сказал Салман, не задумываясь. - Он в степи отыщет и положит вам на стол кость ягненка, из которого два года назад жарили шашлык!

Майя представила темную палатку, близнецов в люльке, больную жену Керема, красавицу Гарагез, и сердце ее сжалось.

- Керем вовсе не похож на жулика, - сказала она.

Исподлобья покосившись на болтливую невестку, Рустам резко бросил Салману:

- Сегодня же в ночь пусть Гусейн и еще два члена ревизионной комиссии начинают проверку. Анонимное письмо тебе завтра дам. Да пусть пошевеливаются, срок - неделя, не больше!

- Слушаюсь, - по-военному отчеканил Салман.

Рустам-киши хлестнул кобылу плетью по крутому боку и помчался по дороге, пригнувшись к шее скакуна.

А Майя, глядя ему вслед, задумалась, Рустам-киши представлялся ей сейчас в виде огромного обломка скалы, сброшенного бурей на самую середину проезжей дороги. Многим пешеходам мешает этот обломок, а они молчат, обходят сторонкой, хоть и неудобно... Как бедняжка Сакина всю жизнь прожила с таким тяжелым человеком? Когда Рустам-киши разговаривает с кем-нибудь, собеседник задыхается, словно в комнате не хватает воздуха. А как он кричит на подчиненных! Добрый хозяин с конем обращается лучше. Тяжело захворала жена Керема, Рустам и бровью не повел: у муганских женщин, мол, бычье здоровье. А по сути выходит: умрет - так умрет, мир от этого не изменится.

Майя вспомнила столетнее дерево в институтском саду. Ветви его были обломаны бурями, листья опали ранней осенью, когда рядом еще буйно зеленела листва... Пришел старичок садовник, выскоблил гниль, срезал засохшие сучья, выскреб из трещин личинок, гусениц, смазал чем-то кору, проредил крону, - и случилось чудо: весной дерево помолодело, так и брызнуло свежей клейкой листвою.

Но кто поможет Рустаму переродиться? Может быть, Салман? Майе казалось, что Салман полная противоположность ее свекру: отзывчивый, любезный, и характер у него мягкий... Если подружиться с такими игитами, как Салман, то можно было бы и повлиять на Рустама-киши, и много сделать в колхозе.

По грязной деревенской улице усталый жеребец Салмана плелся шагом. Стоявшие около домов женщины зашептались:

- Эй, глазам не верю, Салман едет стремя в стремя с невесткой Рустама!

- Да, это не женщина, а украшение дома!

- Лампа не нужна в той комнате, куда вошла такая светлая красотка!

Салман всем своим озабоченным, деловым видом старался показать, что если впереди возвращается с поля сам свекор, то нет ничего удивительного и в том, что невестка едет рядом с колхозным бухгалтером.

А Рустам уже въехал во двор, и выбежавшая на веранду Першан позвала мать:

- Мама, мама, гляди-ка, отец в седле - вылитый Кер-оглы!... Хотя тебе вредно им любоваться, голова закружится...

- Помолчи, а то язык язвами покроется! - добродушно огрызнулась Сакина.

Залился волкодав, гремя цепью, и во двор влетел пришпоренный Салманом гнедой жеребец... Тут Першан и вовсе развеселилась.

- Братец! - звонко закричала она. - Братец!... Беги скорей, посмотри, как сестренка сидит на коне! Да это не барышня - игит! А коротышка Салман у нее на буксире!...

Отцу не понравилась развязность Першан. Не к лицу это девице на выданье.

Майя спрыгнула с коня, поцеловала Першан и поспешила навстречу выходившему из сада мужу. Гараш показался ей прекрасным в эту минуту стройный, в ватных брюках, в желтой рубашке с засученными рукавами, с испачканными землею руками.

- Что ты сажал? Лук?

- Нет, цветы. Белые лилии.

Майя привстала на цыпочки, обняла мужа за шею и поцеловала его. Какой Гараш заботливый, внимательный! Запомнил, что когда-то она мечтала о лилиях.

Гараш смутился, нежно, но твердо отвел ее руки. При родителях и посторонних супружеские нежности неприличны.

Передав поводья лошади Салману, стоя среди двора, широко расставив ноги в перемазанных глиной сапогах, Рустам поманил к себе сына. А когда Гараш подошел, отец, не стесняясь присутствия Салмана, раздраженно сказал:

- Сынок, вырос ты на моем хлебе, вскормлен молоком своей матери Сакины. Ты же не из тех, которые без рода, без племени, не знают, где, под чьим крылом выросли. Вот тебе и говорю: пока не поздно, натяни покрепче вожжи в своей семье.

И, не глядя ни на кого, взошел на крыльцо.

8

Майя, уткнувшись в подушки, разбросанные на тахте, судорожно рыдала. Сакина и Першан утешали, как могли, а она сквозь слезы жаловалась:

- Чем я виновата, что мать не поднесла свечу к моему лицу в день свадьбы? Что отец не благословил меня? Такая им выдалась доля... Не то что у человека, - у птиц и зверей есть родители!

- Ничем ты, доченька, не виновата, успокойся, утри свои ясные глазки, - убеждала Сакина. - Возьми меня в матери! Пусть мне в жизни ни разу не улыбнуться, если я люблю тебя меньше Першан и сына. Да не обращай ты внимания на старика. Работа у него тяжелая, жилы из себя тянет, вот и болтает, что в голову придет. А потом сам же раскаивается.