Мирза Ибрагимов - Слияние вод Страница 48

Но если посеять в срок, в удобренную, полную влаги землю - не успеют еще зажелтеть пшеница и ячмень, как на кустах хлопчатника уже лопнут коробочки и покажутся белоснежные пушистые комочки, похожие на белых голубей. Сил бригада затратит не так уж много, а урожай баснословный.

Внимательно выслушав и противников и защитников раннего сева, посоветовавшись со стариками, изучив длительный прогноз погоды, Ширзад решил рискнуть - начать сеять на участке звена Гызетар.

Два дня назад он зашел в правление и сказал о своем намерении председателю. Рустам при встрече с бригадиром обычно морщился, усердно дымил, так что глаз не видно было. И на этот раз он поступил так же. Пока Ширзад говорил, председатель с глубокомысленным видом затягивался дымом, а слушал ли он бригадира - понять было трудно.

- Ладно, начинай, - неохотно разрешил Рустам и занялся своими бумагами.

Ширзаду хотелось встряхнуть председателя, сказать в упор: "Эй, дядюшка, проснись, вдумайся в мою речь, а потом уж соглашайся!..." Но он промолчал. Из соседней комнаты он позвонил Шарафоглу, попросил прислать Наджафа с тракторной сеялкой.

За два дня земля подсохла, участок в семьдесят гектаров был готов, семена отборные - зернышко к зернышку.

Вечером весь колхоз облетела весть, что на участок Ширзада утром приедут гости из "Красного знамени" проверить, как выполняется договор.

Утро начиналось парное, мглистое. Наджаф, в телогрейке, в высоких сапогах, расхаживал у тракторной сеялки, поторапливал девушек. Ширзад взял горсть мягкой рассыпающейся земли.

- Как сквозь сито пропустили! Словно первосортная крупчатка. Ну, девушки, начнем, да будет ваша рука легкой!

Принесли мешок, засыпали семена сперва в ведра, а потом уж в семенной ящик сеялки. Першан подхватывала тяжелый мешок, как былинку, Ширзад любовался ее сноровкой и ловкостью, раскрасневшимся лицом и думал, что нет на свете девушки прекрасней...

Едва трактор тронулся, на поле показалось начальство: Рустам, Салман, Ярмамед и гости - Кара Керемоглу и все еще красивая, статная Зейнаб Кулиева.

- Выступает-то, как пери! - вздохнула Першан. - И не подумаешь, что колхозница. На врача похожа!

- Эй, дочка, не заглядывайся, семена рассыпаешь, - напомнила тетушка Телли.

В это время Салман выбежал на середину поля и поднял руку. Наджаф затормозил, решив, что случилась какая-то беда, но стоявшие на сеялке Першан и Телли показали ему знаками, что все в порядке, он снова потянул к себе ручку, и трактор загудел.

- Стой, стой, кому говорю! - закричал Салман и замахал рукою. - Кто позволил сеять? Семена губите?

Он решил, что бригадир самовольно приступил к севу - подходящий случай унизить Ширзада при гостях и Першан, еще раз показать Рустаму-киши, что доверять этому человеку невозможно.

А Рустам и в самом деле уже забыл, что два дня назад разрешил начинать сев.

- Вы же сами позавчера согласились, - с упреком напомнил Ширзад.

Метнув куда-то в сторону гневный взгляд, Рустам сказал:

- Два дня назад было одно, теперь - другое. Небо-то хмурится.

- Ничего не хмурится! - крикнул с трактора Наджаф.

- Вот как нагонит тучи, как хлынет дождь, тогда и кончится все бедою, - продолжал председатель. - Так что не торопись.

Торжествуя полную победу, Салман шумно негодовал:

- Подумать, какое самовольство!... Разве можно так халатно относиться к обязанностям бригадира? А вдруг ночью мороз?

Першан, стоя на площадке сеялки, не знала, что делать: ей хотелось заступиться за Ширзада, за опечаленную Гызетар, за честь всей бригады, но она не решалась спорить с отцом при гостях.

Выручила всех Зейнаб Кулиева. Выступив вперед, она негромко, но отчетливо заметила:

- Март на исходе, вполне можно сеять. Какие у нас на Мугани теперь морозы! Ну, захолодает немножко, а земля-то ведь не промерзнет.

- Я отвечаю за урожай, - твердо сказал Ширзад.

- А если заморозки? - спросил Рустам.

- Никаких заморозков в эту декаду не предвидится: Откуда знаю? Прогноз бюро погоды!

Рустам расхохотался.

- Знаем мы это бюро погоды! Говорят: "Солнце", - жди дождя; говорят: "Дождь", - жди солнцепека! Сынок, я - твое бюро погоды, волосы мои поседели, глаза потускнели оттого, что следил за тучами, ветрами, закатами.

- Аи, какие мы счастливые! - закричала тетушка Телли. - Что там теперь правительственное радио или газеты? Наш председатель все, все знает!

Рустам счел недостойным мужчины связываться с ней и промолчал, но подумал: "Погоди, я тебя еще заставлю своим платком пыль подметать у моих ворот!..."

- А мы посеяли двести гектаров, - мягко проговорил Кара Керемоглу. - И не раскаиваемся. По правде сказать, я тоже колебался, вот она, - он взял за руку Зейнаб, - подтолкнула...

- Да, в этом году придется быстро действовать, - сказала Зейнаб, помолчала, задумавшись, затем добавила: - Решительно нет смысла ждать. Смелее беритесь, соседи, не раскаетесь.

- Кроме смелости, нужен еще здравый смысл, если не ошибаюсь, - заметил Салман и захихикал, довольный своей находчивостью.

- Э, молчи, не мешай сестрице Зейнаб! - властно оборвал Рустам.

- Правильно, товарищ Салман, вполне правильно! - У Зейнаб Кулиевой было очень усталое лицо, и говорила она с трудом. - Земля уважает смелого и умного хозяина. Ветер, снег, дождь, солнце - то наши враги, то друзья. Вовремя воспользуемся погодой - значит, друзья. Запоздали - враги! - Она глубоко вздохнула. - Вот и давайте действовать и умно и смело.

Першан впервые видела, что отец робеет перед женщиной, - не смеет ее остановить. "Попробовала бы Майя обратиться к нему с советом! Вот бы история началась... А как спокойна Зейнаб, как обдуманы и взвешены ее слова".

Еще больше удивилась Першан, услышав, как отец ответил:

- Желаю счастья, сынок! Наши гости - опытные, мудрые земледельцы. Как можно ослушаться их добрососедских указаний? - Он махнул Наджафу: - Давай трогай!

И трактор с монотонным рокотом потянул за собою сеялку.

Уступчивость Рустама всех поразила. А причина была проста: неприлично возражать гостям... Да к тому же он не был еще и сам уверен, пора ли начинать сев или еще рано.

Вскоре трактор был далеко, и шум мотора не мешал беседе. С наслаждением вдыхая влажный запах земли, любуясь степью, Кара Керемоглу, потомственный крестьянин, справедливо считавший, что нет ничего на свете прекраснее Мугани, сказал:

- Участок и вспахан и удобрен хорошо. Здесь себерете богатый урожай.

- Да, с бригадой Ширзада соревноваться будет нелегко, - согласилась Зейнаб.

Похвала известных всей республике мастеров высокого урожая была приятна Ширзаду, он взглядом поблагодарил гостей за доброе слово.

- Куда теперь поведешь? - обратился Кара Керемоглу к Рустаму.

- Куда сами пожелаете. Чтоб потом не жаловались, что показал только хорошее, а недостатки скрыл, - улыбнулся тот.

Кара Керемоглу показал на маленькую точку, темневшую на горизонте.

- Трактор как будто? Вот туда и пойдем.

- Отлично. По дороге озимые покажу.

Пропустив гостей вперед, Рустам задержался и шепнул Ширзаду:

- Слишком ты занесся, сынок! Имей в виду, если придется пересевать, не оберешься позора. Да и народ оставишь без хлеба насущного...

И, размахивая руками, быстро догнал Кара Керемоглу,

"Как это все надоело! - подумал Ширзад. - Рустам верен себе: болезненно воспринимает любое возражение. Эх, как трудно!" И тут же возникла мысль: а стоит ли огорчаться? Есть своя бригада - хлопот по горло, надо собрать тучный урожай. Можно держаться в сторонке, ни во что другое не вмешиваться. Что, ему больше других надо? В бригаде его уважают - и Гызетар, и Телли, и даже дерзкая на язык, но трудолюбивая в поле Першан, и другие девушки всегда поддержат, сил не пожалеют, чтобы победить в соревновании. Не Словом, а примером он покажет всему колхозу, как нужно работать.

Но едва успел Ширзад сделать несколько шагов по своему участку, как эти мысли показались ему странными, дикими. Что это, преждевременная усталость, отказ от борьбы? Нет, этому не бывать.

- Почему остался? - окликнула его Гызетар. - И без тебя обойдемся. Ты с гостями иди, посмотри, что в других бригадах творится. Если выбрали тебя партийным секретарем, будь в курсе всех колхозных дел.

- Уговорила! - ответил Ширзад и побежал вдогонку за гостями.

3

Всю дорогу Рустам всматривался в землю, предоставив Салману занимать разговорами гостей. Он примечал и трещины на пригорках, и быстро подсыхавшую почву в ложбинках, и сочную мураву по канавам и вдоль арыков. И все же боязнь заморозков сковывала его волю.

- Почему же они стоят? - удивленно спросил Кара Керемоглу.

- Кто стоит? - Рустам встряхнулся, чтобы отвлечься от размышлений.

Оказалось, что они уже подошли к трем тракторам, неподвижно застывшим на краю огромного массива. Салман только что объяснил гостям, что здесь, на участке в восемьдесят гектаров, будет посеяна яровая пшеница.