Мирза Ибрагимов - Наступит день Страница 48

Риза Гахрамани купил последние номера всех столичных газет и сложил их целой пачкой на столе. Чтобы облегчить Фридуну работу, он ознакомился с большинством из них и подчеркнул нужные места.

- Все готово, дорогой мой! - воскликнул он, когда Фридун вернулся домой. - Только запомни: когда станешь министром в будущем правительстве, возьмешь меня к себе в секретари, - пошутил он.

- А ты знаешь, - серьезно ответил ему Фридун, - кажется, народ на это надеется и ждет от нас не более не менее, как нового правительства.

- А ты как думал? - сказал Риза Гахрамани. - Куда это годится пробудить сознание масс и потом бежать с поля боя? Пожелания народа всегда своевременны.

- Ты прав, но как мы еще далеки от осуществления этих пожеланий. Даже мысленно мы пока не разрешили для себя вопроса: чего мы хотим? За какую власть боремся? Пока мы говорили ведь только о разрушении существующего строя.

- Об этом не заботься, мой друг, - возразил Риза Гахраманн. - Когда старый строй будет уничтожен, форму правления найдет сам народ. - Лицо Гахрамани озарилось светом большой мысли. - Ты знаешь, Фридун, проникновенно сказал он, - народ - это могучая сила. Не отделяйся от него, живи его жизнью, думай его думами, чувствуй его чувствами и тогда ты ощутишь, какая в тебе мощь, как ты непобедим и даже прекрасен.

Просматривая газеты, Фридун слушал своего друга. Он понимал, что Риза Гахрамани силится выразить нечто очень важное и думает гораздо глубже, чем умеет сказать.

- Душа твоя куда богаче, мой друг, чем твой язык, - сказал Фридун. Пусть слова твои не совсем складны, но чувства твои благородны. К сожалению, в мире немало подлых людей. Вот послушай, что пишет один из продажных писак.

И он начал читать статью Софи Иранпереста в газете "Седа", озаглавленную: "Изменники родины попались". Автор сообщал, что органами министерства внутренних дел якобы задержан некий Рахман-заде и три его соучастника. Задержанный признался, что брошюра и листовки напечатаны в Баку, а сам он и его товарищи сброшены на территорию Ирана на парашюте.

В газете была помещена даже фотография: Рахман-заде с парашютом. В заключение Софи Иранперсст отмечал, что с любезного разрешения министерства внутренних дел он имел возможность лично побеседовать с Рахман-заде.

- Как все это смешно и гнусно! - отшвырнул Фридун газету. - Но можно ли ожидать иного от газеты, которая издается на грязные деньги Хикмата Исфагани!

- Ты несправедлив! От нее можно ожидать еще большего, - сказал Риза Гахрамани и, подняв газету, показал Фридуну другую страницу. - Почитай, какую речь произнес в меджлисе Хикмат Исфагани.

Фридун снова принялся читать. Хикмат Исфагани говорил о черных тучах, нависших над севером Ирана, об оживлении деятельности безбожников и вероотступников, о приближении судного дня и скором появлении имама Сахибаззамана с Запада.

- Ты только подумай, - возмущенно заговорил Риза Гахрамани, - этот подлец не признает никакой религии, не совершает намаза, а болтает о Сахибаззамане! Ну и здорово же одурачивают эти негодяи народ!

Фридун отложил "Седу" и взял газету "Феркд". Там информация была несколько иная. Газета сообщала, что и листовки и брошюра, выпущены в Иране тайными агентами Коминтерна, проживающими в Тегеране нелегально. Газета уверяла своих читателей, что число этих агентов превышает несколько тысяч человек. Попались же многие из них потому, что, не зная персидских обычаев, в чайных заведениях пили чай из больших стаканов, на что было обращено внимание. А будучи задержаны, они сознались, что прибыли с Кавказа.

И газета требовала немедленной казни этих людей.

- Интересно, кого же собираются под этим предлогом предать казни? невесело проговорил Фридун, отбросив и эту газету.

- Можно подумать, что они лишились последних остатков рассудка, - с негодованием сказал Риза Гахрамани, вставая. - Ну, я пойду... Меня ждут Ферида и Керимхан. Надо распространить оставшиеся брошюры. Вечером собираемся у Серхана, ты помнишь?

- Разве такие вещи забываются? Желаю тебе успеха! Иди! Скоро увидишь, какой неожиданный сюрприз я преподнесу всем вам, - загадочно ответил Фридун.

И Риза Гахрамани вышел, затаив надежду, что скоро настанет час, когда он узнает радостную для всех товарищей весть. Ведь Фридун был не из тех, кто бросает слова на ветер.

Со времени знакомства с Фридуном и Курд Ахмедом Серхан почувствовал себя так, точно луч света проник к нему в душу. Жизнь его стала осмысленной и целеустремленной. Всегда озабоченный и хмурый, Серхан стал теперь общительным, веселым

Первым, кто заметил эту перемену в Серхане, были его мать и Ферида. Изменилось и его отношение к людям, прежнее равнодушие, а часто недоверие уступили место теплому вниманию и сердечности. А Ферида становилась для него с каждым днем все милее и дороже.

В четверг вечером, вернувшись с работы, Серхан застал мать сидящей у порога за веретеном. Фериды дома не оказалось.

Мать отодвинула веретено и, с трудом выпрямив спину, пошла наливать воду в рукомойник.

- А где Ферида, мама? - спросил Серхан.

- Пошла туда, сынок. Вот-вот должна прийти. Велела передать тебе, если придешь раньше нее, что она принесет новую порцию для господ. За тем и пошла.

- А славная у тебя невестка, мать! Умная и хорошая! - весело сказал Серхан.

- Это не женщина, сынок, а огонь, - подтвердила мать. - Если поручить ей целое государство, и то справится. А сердце у нее прямо-таки золотое: отзывчивая, добрая, ласковая!

В это время в калитку вошла Ферида, неся на плече большую, набитую доверху зеленью, корзину.

- Ну и тяжесть! Плечи оттянуло! - И Ферида, отирая пот с лица, передала корзину мужу.

Серхан отнес корзину в комнату и, разворошив зелень, вытащил из-под нее книжонку в белой обложке. Он с детской радостью прижал ее к груди и обернулся к жене.

- Я жизнь готов отдать за твое плечо, - на нем ты приносишь радость для народа.

В калитке показался Риза Гахрамани.

- А что же ты, мастер, с пустыми руками? - пошутил Серхан, подмигнув ему.

- Весь твой товар отправил в Исфаган, там цены стоят высокие.

- В Мазандеране тоже большой спрос на твой товар. Ждут не дождутся.

- Не бойся, на всех хватит.

Мать позвала их пить чай. Риза Гахрамани оглядел весело кипевший на столе самовар с помятыми боками:

- Обожаю чай из этого самовара, мамаша. Ты послушай только, как он пыхтит. Получше, чем паровоз Серхана!

Посмеявшись, они сели за стол. Раздался стук в калитку.

Вошел Ризван.

- Вовремя подоспел, злодеев сын! - рассмеялся Риза Гахрамани.

Мать указала новому гостю место:

- Садись, сынок. Значит, теща будет крепко любить тебя.

- Ты слышишь, приятель, - повернулся к нему Риза Гахрамани, - не о жене говорят, а о теще.

- Ясное дело, если теща полюбит, то и жена души чаять не будет, отшутился Ризван.

Мать сполоснула стаканы и разлила душистый, крепкий чай. Серхан начал рассказывать о происшедших недавно столкновениях между крестьянами и землевладельцами в Мазандеране:

- Помещики забрали у крестьян все их пожитки, а те скорей поступятся верой, чем своим добром. В двух деревнях избили помещиков, в третьей убили приказчика.

- А иные наши господа хорошие ни во что не ставят крестьян, - заметил Риза, Гахрамани, выразительно взглянув на Ризвана. - Как черепаха, которая вылезла из своего панциря и его же стала хулить!

- Во-первых, изволь выражаться яснее, - ответил Ризван, выдержав взгляд товарища. - Нечего мутить, называй имя: кто это - господа хорошие? Во-вторых, я очень высоко ставлю крестьян, только утверждаю, что нельзя смести целое правительство, опираясь на одних крестьян.

- В этом-то и главная твоя ошибка! - сказал Риза Гахрамани.

Старый спор снова разгорелся.

Вскоре пришел к Серхану и Фридун, которому Ферида поспешила сообщить радостную весть.

- Все уже вынесли!.. - радостно прошептала она.

- Молодчина, Ферида! - похвалил Фридун, пожимая ей руку.

Риза Гахрамани и Ризван сразу же вовлекли Фридуна в свой спор. Тот вместо ответа сунул руку за пазуху и вытащил оттуда небольшую книжку.

- Вот здесь мы найдем точный ответ на ваш вопрос, - сказал он, поглаживая обложку. - Как только удалось достать! Читаю и поражаюсь, - до чего же мы с вами еще невежественны!.. Давно разрешенные вопросы вызывают у нас спор. Нам казалось, что вопрос о рабочих и крестьянах впервые в истории поставил и пытается разрешить наш милейший Ризван, а он, оказывается, давно уже разрешен.

Ризван потянулся за книжкой.

- Что это?..

Фридун остановил его:

- Не торопись... Скажу...

Встав, он поднял книжку над головой и сказал торжественно:

- Друзья мои! Это "Государство и революция" Ленина. Читаешь ее, и кажется, что учение Ленина излучает солнечный свет и освещает нам путь. До сих пор мы двигались ощупью, впотьмах.

Не отрывая глаз от руки Фридуна, в которой, как им казалось, действительно сняло само солнце, все присутствующие слушали затаив дыхание.