Насмешливое вожделение - Драго Янчар Страница 6

До того, как началось, они, прижатые к книжной полке, ели бобы с рисом. Выяснилось, что они живут совсем недалеко друг от друга. Новые знакомые — на Сент-Питер-стрит. И у них есть прекрасный балкон, такая испанская терраса. Во время Марди Гра они устроят там вечеринку, balcony party. Он приглашен. Оказалось, что Питер Даймонд иногда посещает мастер-классы Фреда Блауманна. Писатель должен быть любопытным. Всегда есть чему поучиться. Экспертиза использования восклицательных знаков у Фреда превосходна. Но весьма ограничительна. По правде говоря, да. Однако теперь он пишет что-то новое. О меланхолическом веществе. Нон-фикшн, при этом фикшн. Или наоборот. Vice versa. Бобы отличные. Как думаете, Фолкнер такие пробовал? Не в преклонных годах. В преклонных годах он катался на велосипеде. Здесь идет пьеса «Велосипед Фолкнера». Написал ее Wont Dalk. Это псевдоним, анаграмма которого Don’t Walk есть на каждом светофоре. Забавно. Ужасно забавно. Бобы с рисом хороши. Spicy, пикантные, сказала мисс Андерсон. Шервуд Андерсон наверняка ел бобы с рисом. И vice versa.

Ирэн Андерсон прекрасно умела смеяться. Так, что иногда даже начинала задыхаться от смеха, и тогда Питер Даймонд нежно постукивал ее по спине. Он пообещал Грегору свой бестселлер, о котором все говорят — «По Новому Орлеану на велосипеде». С дарственной надписью.

До того, как началось, ему представили Попеску. Здесь еще только он был в толстенном пиджаке, только над его головой поднималось облако сигаретного дыма. И Ли Донга из Кореи. И еще какого-то русского, который оказался хозяином дома. До того, как началось, появился и Фред Блауманн. Широко улыбаясь, он рассекал толпу, за ним жена, на голову выше его, блондинка с высокой прической. Фред помахал Граднику. Студентки-бегуньи Мэг Холик нигде не было. А потом началось.

5

«Господи, помилуй!» — раздался женский крик. — «Он же этого не сделает!»

Из соседней комнаты начала растекаться тишина. Шума не было, вслед за криком, как нарастающий прилив, накатила тишина. Через разгоряченные тела он протолкался к двери. На огромном телевизионном экране в углу комнаты показывали молодого человека, который сильно нервничал. Глаза его беспокойно бегали, камера несколько раз выхватила и другую деталь: руки, судорожно вцепившиеся в спинку кресла.

«Он заявил, что застрелится», — сказал русский, хозяин дома, забросил в рот горсть арахиса и начал перемалывать его с такой скоростью, что подбородок заходил ходуном. — Ничем не могу помочь, — сказал со сверкающего экрана ведущий шоу, одетый в сверкающий костюм, — не могу, вы сказали, что Дельфы находятся в Египте. Камера показала, как зрители в студии громко засмеялись. Очевидно, все они, кроме Билла, знали, где находятся Дельфы. — Дельфы, Билл, — тут ведущий назвал сидящего по имени, — Дельфы находятся в Греции. Мужчина в кресле что-то пробормотал и еще крепче вцепился в спинку. — Если бы ты сказал Греция, — провозгласил ведущий в блестках, — две тысячи долларов стали бы твоими.

Две тысячи, Билл. Жаль. Музыка, на экране замелькала реклама.

«Он этого не сделает», — сказал русский.

«А если сделает, значит, идиот», — громко сказал кто-то из толпы.

«Не сделает», — повторил русский.

«С тех пор как появилось телевидение, каждый день то убийство, то война», — послышался женский голос.

«Ну, это совсем другое», — заметил русский, забрасывая очередную горсть орехов в пасть.

«Никакое не другое, а все то же телевизионное дерьмо», — сказал человек, возившийся с кнопками телевизора.

На экран вернулась студийная картинка. В тишине сверкающий ведущий медленными шагами приближался к человеку в кресле. В предыдущем раунде, — начал он, — неделю назад, ты, Билл, заявил, что собираешься что-то предпринять. В случае неудачи совершить такое, чего мир еще не видел. — Билл нервно заерзал. Стояла гробовая тишина. — Я это сделаю, — сказал он. Ведущий направил взгляд в камеру. — Зачем ты это сделаешь, Билл? Зачем? — Глаза мужчины опять забегали, он забормотал что-то нечленораздельное. — Тебе нужны деньги! — закричал ведущий, развел руками и торжествующе посмотрел в зал. — А кому они не нужны? — выкрикнул он и публика шумно засмеялась. — Но получит их только победитель! — продолжил он. — Тот, кто знает, где находятся Дельфы. — И после эффектной паузы сочувственно добавил: А они находятся в Греции, Билл. — Руки мужчины на спинке кресла бессильно повисли, он откинулся назад, опустил голову и уставился на порхающие по причудливо мерцающему полу студии ноги ведущего. — На следующей неделе, — произнес шоумен, — на следующей неделе… — в этот момент раздался шум, некоторые зрители вскочили на ноги, камеру быстро повернули обратно в сторону подиума. Билл вытащил из кармана пистолет, дрожащими руками произвел с ним какие-то манипуляции. Кто-то из-за кулис бросился к нему. Билл оттолкнул кресло. Прицелился в голову. Потом началось. Позже нашлись такие, кто утверждал, что выстрела слышно не было. Однако началось, не могло не начаться. Сначала камера задергалась, потом, скользнув по толпе, сфокусировалась на мужчине, лежащем на полу. Казалось, он пошевелился.

Грегор увидел, как Фред опрокинул бутылку. Как Ирэн Андерсон закрыла ладонями лицо. Русский заглотнул еще горсть арахиса.

«Вот, дерьмо, — сказал он. — Все-таки он сделал это».

Глава четвертая

МЕЛАНХОЛИЧЕСКОЕ ВЕЩЕСТВО

1

Что?

Меланхолия.

Как вы сказал?

Меланхолия.

Анатомия меланхолии.

Что за хрень.

В 1621 году в Англии был опубликован знаменитый труд протестантского священника Роберта Бёртона «Анатомия меланхолии». Сразу после выхода одни восприняли его как шарлатанство, другие — как гениальный труд, впрочем, споры об этой книге и по сию пору не утихли. Фред Блауманн был убежден, что правы последние. Это действительно потрясающая, грандиозная работа. В трех объемистых частях автор исследует причины и этиологию меланхолии, описывает ее симптомы и последствия, к которым она приводит человека, подробно останавливается на методах лечения этой древнейшей болезни человечества. После определения понятия, которое начинается с божественного провидения, ввержения человека в мир и в грех, с его грехопадения, «Анатомия меланхолии» развивается в структурированную и сложно организованную концепцию причин и следствий. Симптомы, проявляющиеся в душе, и симптомы, характерные для тела, сверхъестественные и естественные причины, меланхолия в голове и меланхолия в печени, меланхолия, спровоцированная бесами и ведьмами, мыслями и сексом, едой и знаниями, меланхолия науки и меланхолия любви, телесных жидкостей и грешных мыслей, симптомы любовной болезни, симптомы ревности, ипохондрическая или меланхолия ветров, меланхолия вожделения, меланхолия одиночества… глобальный, космический труд. Фред Блауманн был убежден, что Новое время с его рационализмом пренебрегло ею совершенно несправедливо. Больше того, он был убежден, что именно он разберется с этим недоразумением. Более рациональной работы не существует! Рациональной и в то же время исполненной такой фантазии, блестящей