Развилки - Владимир Александрович Дараган Страница 6

В то утро Никита проснулся и понял, что хочет завтракать один. Он закрыл глаза, пытаясь уснуть еще хоть на пятнадцать минут. Сон не шел. Шаги на первом этаже, шум воды в кране, гудение микроволновки — все знакомо, так каждое утро. Вот она включила телевизор, села на диван, размешивает сахар в кружке с кофе…

За окном серые тучи, настроение такое же. На работу Никита не спешил, но не любил валяться в кровати по утрам. Чтобы встать, надо выключить мозги и попытаться все делать на автомате. Просто произнести дежурное «доброе утро, как спала, выглядишь хорошо…» и идти в ванную, чистить зубы, принимать душ, затем кухня, сок, сыр, кофе.

Потом можно сесть за стол, двумя руками взять кружку и смотреть в окно. Серые грязные сугробы, зеленый забор, черные ветки клена, низкое небо. Кофе остыл. О чем он будет думать? Ни о чем. Нет, можно думать о дочке. Жаль, что она уехала, этот дом слишком большой для двоих. Пустующая комната Маши, как упрек. Впрочем, почему упрек? Нормально. Что ей делать на окраине подмосковной деревни? В большом городе суета и кипение, тут только вороны на ветках и тишина.

А что Ирина? Поднялась в свою спальню, открыла шкаф, одевается. Да, надо вставать. «Ты поехала? Осторожно, на дороге скользко. Поработаю дома, приеду после обеда, с итальянцами сама переговори, пригрози им, что французы согласны. Французы пока молчат? Все равно пригрози. Вечером буду поздно, заеду в институт. И ты поздно? Хорошо, целую…»

Никита спустился вниз, когда Ирина надевала сапоги.

— Ты нормально?

— Я в порядке. Ты как?

— Бодр и готов к подвигам. Сегодня поработаю из дома.

— Не волнуйся, я все знаю. Работай спокойно.

Тщательно закрыла дверь, осторожно спускается по ступенькам — там снег. Как бы не поскользнулась в своих сапогах. Нет, координация у нее отличная, спустилась, идет к гаражу. Обернется? Обернулась, помахала рукой. Пока, пока! Выехала, еще раз махнула рукой, открылись ворота, на снегу остались черные следы от колес.

Никита прошел на кухню, сполоснул стоявшую в раковине джезву, насыпал кофе, залил водой, поставил на плиту. Что дальше? Он прошел к шкафчику, достал бутылку «кампари», налил полстакана. Горький вкус — это то, что надо. Где лед? Нет льда, что-то сломалось! Ну и ладно, чинит он не будет. Многое теперь безразлично. Он сел за стол, сделал глоток и задумался.

Бывают моменты, когда думать не надо. Проще и лучше — сидеть и смотреть, например, на узор оконных занавесок. Где-то в подсознании что-то шевелится, но это глубоко, не портит настроения. Главное, не пропускать эти шевеления наружу. Тогда они не беспокоят, можно расслабиться и ждать, когда откуда-то из глубины придет что-нибудь хорошее, что поднимет настроение. Тогда и кофе будет вкуснее, и стакан с «кампари» останется недопитым.

Но это в теории. На практике никуда не деться от грустных мыслей. Никита сделал второй глоток. Куда все ушло? Сколько было радости, когда сделали первый прибор, когда бегали по рынкам, пугая продавцов, что они могут мгновенно определить содержание нитратов в огурцах, когда нашли фирму в Италии, которая стала делать для них электроды. Надо про это забыть, слишком больно вспоминать. Сколько рож, неудавшихся венцов творения сразу промелькнуло перед глазами — надо договориться, решить проблему полюбовно, мы все понимаем, но и ты нас пойми… Все! — наплевать и забыть. Такие воспоминания лет на десять колонии потянут. Сейчас покупка мебели в квартиру Маши — это на первом месте, это приятнее. Что-то он расквасился. А с виду такой деловой, энергичный. Но мягкий, всегда войдет в положение. А как иначе? Это ценится, это работает, тут ничего менять нельзя.

А с Иркой надо что-то решать. Тишина в доме — это ад. Каждый в своем углу, они боятся пересечься. Ведь он любит ее. Понял окончательно, когда закрутил с… Черт, даже имя ее забыл. Тогда сравнил и ужаснулся. Куда его понесло? Рядом потрясающая женщина: красивая, сексуальная, умная. Он вытащил счастливый лотерейный билет, когда пошел пить кофе в Ленинке. Хорошо, что она тоже любила разбивать чтение чашечкой кофе. Другой такой ему не найти. С виду она суховата и рассудочна, но это на людях. А когда они вдвоем, да еще после первого бокала…

Надо что-то делать. Невозможно больше переносить ее взгляд — изучающий, вопросительный. Она молчит, знает, что на любое ее предложение у него сразу найдется сто пятьдесят предлогов, что пока не время, что надо поговорить об этом через месяц и тому подобное. Причем, это не он будет говорить, а какой-то черт противоречия. Раньше молчал, а сейчас проснулся. Не смог он заткнуть этого черта. И злится он про себя, насуплено молчит. Посмотрел бы в тот момент в зеркало — убил бы гада не задумываясь. Святая она женщина, что все это терпит.

Надо все бросить и начать сначала. Так коучеры советуют — кирпич им в глотку. Балаболы, сами в проблемах, как дед Матвей в дерьме, когда он на огороде в сортир провалился. У них с Иркой прекрасное «сначала», его уже не повторить. Их «сначала» — это кофейня в библиотеке, скамейка на аллее ВДНХ, диван в квартире, когда родители уехали на дачу, белая ночь в питерском Катькином садике.

— Ты правда меня любишь? — спросила она тогда. — Не мое тело, а именно меня?

— Правда, — сказал он. — Вот отрежут тебе ногу, а я все равно буду тебя любить.

— Странные у тебя мысли, — засмеялась она. — Но сказал ты хорошо.

Надо не сначала, надо понять друг друга. Ирка, дорогая, давай проснемся! Черт с ней с фирмой, проживет она без них пару недель. Они уже лет пять никуда не ездили вдвоем. Когда они ходили, держа друг друга за руку? Теперь несолидно? К черту солидность. Надо уехать в глушь, где их никто не знает. Подальше. В Бразилию, например. Нет, туда нельзя, она терпеть не можешь длинные перелеты. Надо поближе, но где тепло. На море? Там толпы, они оба это ненавидят. А куда? Ее подруга Наташка летала в Тоскану — полный восторг. Причем одна летала, без мужика, что поразительно. Тоскана… слово некрасивое, но мысль интересная. Где ноутбук?

Отели отпадают — там люди, они не будут одни. Надо искать дом с пансионом, чтобы самим не готовить. Ага, что-то есть. Обещают холмы до горизонта с кипарисами и маками на склонах. Комнаты в старом доме, пристройка в стиле модерн — это не то. А вот это интересно! — отдельный дом на территории старинной усадьбы, завтрак, коллекция вин, хозяин фотограф-дизайнер, вокруг красота, закаты, восходы, рядом старые городки. Хозяева Андреа и Алена. Стоп, почему Алена? Русская? Отлично, меньше проблем. Он ей напишет по-русски — нужен дом на две недели в сезон цветения маков. Так, отослал.

Ирка будет удивлена. А что — может он еще удивить! Еще глоток «кампари». Кофе сбежал, ну и ладно. Ого, уже пришел ответ! Алена пишет по-русски. Надо приезжать в начале мая. На две недели она зарезервирует дом и будет рада гостям из России. Предложила бесплатную экскурсию по окрестностям. Цены за жилье смешные, бизнес у них не очень, конечно. Есть фото — уютно, две спальни, свой столик на улице, бассейн, завтраки все хвалят. Могут кормить хоть три раза в день. Отлично, надо резервировать! Никита набрал номер Ирины.

В самолете Никита сидел около окна и смотрел на проплывающие под ними облака. Начал смотреть фильм, бросил. Неинтересно. Да еще по-английски. Звук ужасный, слова не разберешь. Вынул из ушей наушники, посмотрел картинки, дошел до любовной сцены, выключил. Ирина читала что-то в планшете и изредка поглядывала в его сторону.

— Что-то не так? — спросил он.

Ирина замялась.

— Удивляет, что ты не напился, как обычно, когда летишь