Владимир Кожевников - Забытый - Москва Страница 61

Теперь Егора предупредили одним из первых: мол, на улицу не лезь и двери никому не открывай. Егор вяло со всем соглашался. Он, вопреки всем рассказам о нем как мужике энергичном, скором на слово и дело, выглядел растерянным и беспомощным. Но и было с чего. Таких важных персон никогда не приходилось ему привечать. Ну ладно - разведчики, с этими постоянные дела. Ну посол какой московский - тоже не раз бывало. Но чтобы сразу два князя во двор, да тайно, да совсем одни! Что ж это за отчаянный народ завелся на Москве?! А ну как сцапают их тут, да пришьют - кому отвечать?! Хозяину, конечно.

Разведчики москвичей, околачивавшиеся на подворье Егора, были Гаврюхой предупреждены и князей "не узнали". Люди Егора, таким образом, ничего не подозревали: приехал к разведчикам командир, ну и все. Один Егор отчаянно страдал и трусил, и молился: Господи, сохрани дураков, неизвестно чего ради сунувшихся к черту в пасть!

За ужином собрались в подклете, теперь их было 24 человека. Пришел хозяин, выпроводил двоих подававших еду, сел в нижнем конце стола, ел глазами троих вновь прибывших, сидевших напротив, во главе стола этого. На главном месте - мальчик! Мальчик, однако, помалкивал и слушал очень серьезно и внимательно, как впрочем и все остальные, пышноусого безбородого "купца" (бороды и он, и "слепой" толстяк содрали с себя, как только въехали на Егоров двор). Ясно было, что главный - он, безоговорочно главный. Говорил "купец" коротко и веско:

- Ну все, парни, дело пошло. Теперь только исполнять! Четко и быстро, как в Бобровке. Сейчас поужинаем, и собирайтесь. Прогуляемся к посадским воротам. Двумя ватажками, разными дорогами, чтобы глаза такая орава не мозолила. Егор Иваныч, долго теперь караулы по улицам будут шастать?

- Теперь всю ночь.

- А как с ними разговаривать, если столкнемся?

- Ну, вы ведь к Посадским воротам? Это недалеко. Если что, говорите, что вы Афанасьевы, те на самой стрелке живут. Если спросят, зачем так далеко забрели, отбрешитесь смелей, не ваше, мол, собачье дело. Но тогда уж сразу домой сворачивайте, в спор, тем более в драку не лезьте. Шум великий вспыхнет.

- Хорошо. Поведут Гаврила и Алексей. Отец Ипат с Гаврилой, я с Алехой. С кем пойдешь, Владимир Андреич?

- С Алексеем, - сразу и твердо проговорил мальчик, не поднимая глаз. Егор заметил, что толстяк поднял брови и усмехнулся. "Это что?" - но он, конечно, и не пытался понять. В голове у него прыгало несметное количество вопросов, из которых он мог решиться лишь на один, да и то при удобном случае.

" Зачем приперлись? Как смогли так быстро и незаметно подвести войско к Зубцову? И самое главное: зачем было поднимать (самим, нарочно!!) шум, когда стояли у Зубцова, в одном переходе?! Идиотство какое-то! И как теперь? Когда?! Что же, сейчас пойдут, перестукают стражу (это они смогут! шустры, аж мороз по коже!), но дальше-то что?! Войско у Зубцова, они тут..."

- Ребята, вы простите дурака, но мне ведь знать надо, что вы делать собираетесь. Чтобы себя, своих подготовить, да, может, и помочь чем...

- А что знать? - главный недоуменно огляделся. - Я думал, ты знаешь все. Гаврюш, вы что же, хозяину - и не рассказали. Это невежливо как-то.

Гаврюха пожал плечами:

- Все рассказали. Только ведь мы и сами... Откуда нам было знать, что ты сам явишься? И что затеял, я, например, пока не понимаю. Зачем столько шуму?

- Шуму? Шум пригодится. В свое время... - главный усмехнулся, - ты об этом спросить хотел, Егор Иваныч?

- Да Бог с ним, с шумом, Митрий Михалыч, это ваши расчеты. Мне бы знать - когда? И чего делать: бечь прятаться, али бечь вам на подмогу? Неужто вы сейчас башню возьмете, откроете ворота и будете их держать до подхода своих? Вас же всех перебьют к чертям!

- Ну что ты, Егор Иваныч! Неужели мы на самоубийц похожи? - главный улыбнулся невесело и оглядел своих. - Плохо дело, ребята. Дураками выглядим. А?

Теперь все заулыбались, сдержанно, вежливо, боясь обидеть хозяина, который и без того отчаянно смущался.

- Нет, Егор Иваныч. Сейчас мы сходим примериться. Оглядимся, дорогу посмотрим - запомним. Вернемся - и баиньки. Тебе советую тоже хорошенько выспаться, потому что завтра спать не придется. Совсем.

* * *

Владимир аккуратно, след в след, ступал за Алешкой. Позади него так же аккуратно, бесшумно шел Бобер. За ним остальные разведчики. У каждого угла, где темнел, намечался проулочек, Алешка останавливался и осматривался.

Так дошли до привратной площади, где юркнули между навесиками разбросанных тут и там торговых лотков и затаились, озираясь. Площадь была пуста, до башни довольно далеко, и навесики застили - хорошо не разглядеть. Но и там, у ворот, было темно и тихо. Светло и шумно было выше, на самой башне. Галереи, устроенные в три яруса, ярко освещались факелами. На каждой галерее моталось не меньше десятка сторожей. Они громко разговаривали между собой и часто перекрикивались с другими этажами, особенно часто выспрашивая у самых верхних, не видят ли те чего. Те не видели и весело и громко отбрехивались от нижних.

Владимир напрягался, пытаясь разобрать что-нибудь, кроме нарочито веселой матерщины, но не мог и даже вздрогнул, когда услышал над ухом легкий, как вздох, шепот Бобра:

- Чуешь, как трусят? Сейчас свистни кто с той стороны - половина обоссытся.

Владимир фыркнул, сразу и ярко почему-то представив мокрые штаны и каково в них сейчас на морозе.

- Тсс! - зашипел спереди Алешка. Бобер сжал ему плечо, и Владимиру стало легко и весело: "Все со мной, все за мной смотрят, не дадут в обиду в случае чего! Да ведь еще и не бой!"

Алешка противно мяукнул, немного погодя слева, не менее противно откликнулась другая кошка. Значит, ватага Гаврюхи тоже выбралась на площадь. Теперь предстояло ее преодолеть. Это оказалось и вовсе легким делом: бесшумно скользя между барьерчиками и прилавками, разведчики через три минуты оказались перед открытым пространством у башни, всего в десятке саженей от ворот.

В самой воротной нише никого не было, только чуть просвечивали щели двух дверей слева и справа, ведущих одна в караульню, а другая наверх, на галереи. Куда какая дверь вела, Алешка не знал.

- Чего ж ты, разведчик?! - выдохнул, как плюнул, на него Бобер.

- Ну ты уж! - обиженно огрызнулся тот. - Как я с моей-то рожей к сторожам полезу?!

- Ладно, у Егора спросим. В общем, мне ясно все. Пошли спать.

"Это и все?!"- Владимир был явно разочарован, хотя и обрадовался возвращению в безопасность и тепло. "Стоило ли рисковать? Дорогу ребята ведь знают. Что неизвестно - все равно у хозяина спрашивать... Зачем такой огород? Ладно, ему видней. А вот мне спросить надо, не постесняться. Но один на один".

* * *

За ночь ничего не случилось. И утро наступило спокойное. К тому же и погода разгулялась: ветер поутих, тучи поднялись и расползлись, обнажив чистые куски неба.

Измученные тревогами, бессонной ночью, холодом, а большинство и наступившим похмельем защитнички разошлись с башен и стен и попадали кто где - спать. Однако отдохнуть не пришлось. Прискакавшие от Зубцова разведчики оповестили: идут! Теперь начался переполох уже настоящий. Посадские прятались. Литвины и их немногочисленные сторонники, невыспавшиеся, злые и напуганные, побежали к башням и на стены. Снаружи у ворот, которые никто и не подумал с утра хоть ненадолго открыть, столпились желающие укрыться в крепости. Им не открыли. Посадские, мигом превратившись в злейших врагов литвин, начали жестоко оскорблять тех, кто стоял на стенах, и грозить, что помогут московитам и вот тогда уж "всем яйца поотрываем и голыми в Литву пустим!" И с той, и с другой стороны стали налаживать луки.

Тут и подоспели москвичи. Их заметили с верха Стрелочной (обращенной к Зубцову) башни и истошно завопили сторожа. Посадские кинулись врассыпную, и торжище вмиг опустело.

Отряд шел руслом Волги спокойно и на вид вполне мирно. Опытный глаз мог сразу определить походный порядок: по четыре в ряд плотно, следом сразу впритык обоз, воины не в шлемах, а в теплых треухах и малахаях. Это сразу подняло настроение на стенах. Тем более когда отряд приблизился и москвичей пересчитали. Их оказалось действительно не больше двух сотен, и лезть на стены, даже не такие внушительные, как здесь, в таком числе никто в здравом уме не решился бы. А когда спала тревога, проклюнулся стыд: чего напугались? кого? сами себя, выходит, застращали? Ай-яй-яй!

Хотя ворот, конечно, открывать никто не собирался. Глазели. Отряд с высокого берега казался маленьким и вовсе не опасным. Москвичи остановились у взъезда на берег, полтора десятка всадников поскакало по дороге наверх, к воротам. Подъехать близко, увидев, что все заперто, остереглись, закричали весело:

- Эй, землячки, чего затворились?! Открывайте, угостите бражкой!

- Ехай-ехай! Земляк нашелся,- не совсем уверенно отозвались со стены.

- А вы чего?! Никак боитесь? Так это напрасно. Нам бы запасов кой-каких подкупить.

- Запасов. Вы куда собрались-то?