Мирза Ибрагимов - Слияние вод Страница 72

- Всю ночь напролет не спал, тетушку Телли расспрашивал? К каким-то злосчастным десяти гектарам привязался? Вот пусть она сама теперь и подкармливает. - Рустам-киши просунул пальцы обеих рук под широкий пояс, туго охватывавший его живот. Он был доволен, что унизил Гошахтана при каменщиках, не замечая в пылу раздражения, что на Гошатхана они смотрят с уважением и сочувствием.

Вдруг председатель увидел идущего по переулку с безнадежно-унылым видом Керема и надулся, как индюк.

- Эй, почему слоняешься без дела?

Керем с той отвагой, которая появляется у смертельно оскорбленного человека, резко сказал:

- Не паясничай, товарищ Рустамов, не смеши людей. Я прирожденный овцевод, моя жизнь - на ферме. За должностями не гнался, могу простым чабаном служить...

Рустам снял папаху и показал пальцем на свой затылок.

- Вот когда без зеркала увидишь у себя это место, тогда и вернешься на ферму. А пока поработай кетменем!

- Я тебя прошу: не паясничай.

Неизвестно откуда вынырнувшие Салман и Ярмамед напустились на Керема:

- Работай, если дядюшка Рустам послал. Слушайся во всем нашего отца, нашего аксакала.

- Он-то аксакал, не спорю, а вот вы кто? Овечьи хвосты, загаженные пометом... Никуда не пойду! - с отчаянием выкрикнул Керем. - Или правды добьюсь, или помру. Товарищ Гошатхан, братец Ширзад, что ж вы смотрите на такое беззаконие? Человек я, по-вашему, или скотина?

Рустам пренебрежительно крякнул: "Э-е-ех!" - и строго взглянул на Ярмамеда. Тот понял, засеменил к коновязям, где томилась серая кобыла.

Ширзад до последней минуты надеялся, что Рустам выполнит просьбу чабана, - ведь дело ясное, совершенно бессмысленно ссориться, но, увидев, что Рустам вскочил в седло, он шагнул вперед.

- Есть же правление колхоза, на нем и надо разобрать жалобу Керема. Коллегиальность в работе еще никто не отменил. Почему же ты на ходу решаешь такие вопросы? - с непривычной строгостью спросил юноша.

На миг председатель растерялся, но тотчас же отрезал:

- Некогда мне в такую горячую пору заседать!... Если по каждой жалобе устраивать заседание, так лучше сразу моллу нанять, чтоб пропел заупокойную урожаю.

И тронул коня, но Ширзад схватил поводья.

- Это твой окончательный ответ?

- Не видать ему фермы, как своих ушей без зеркала. Отпусти поводья! приказал Рустам.

- Гляди, как бы потом не пожалел, - медленно произнес Ширзад.

Рустам старался не спорить с секретарем на людях, но сейчас, поддавшись гневу, не выдержал и подмигнул Ярмамеду:

- До чего дошло... Вчерашние молокососы грозят, - И, нахлобучив папаху, помчался в степь.

В степи, глядя на густо-зеленые поля, прикидывая, сколько соберет осенью хлопка и намолотит зерна, он успокоился.

На меже трава была высокая, сочная. Рустам бросил поводья, привстал на стременах и внимательно осмотрел простиравшийся перед ним большой участок хлопчатника: земля здесь была аккуратно разрыхлена, очищена от сорняков. Неподалеку, побросав в борозды кетмени, о чем-то спорили колхозницы. Председатель поморщился: "Завели бабью болтовню, всей деревне косточки перемоют!" Но, заметив среди женщин Сакину, устыдился.

"Там, где жена, все в порядке", - сказал себе Рустам и повернул коня к дороге.

Если бы он обернулся в эту минуту, то увидел бы, что женщины машут ему руками, платками, услышал бы, как кричит Сакина:

- Рустам, скачи сюда! Беда стряслась!

Но Рустам был уже далеко. Тетушка Телли подтрунила над Сакиной:

- Твой-то на коне прямо богатырь. Раскормила. Как бы с жиру не взбесился! Гляди, еще к молоденькой уйдет!

Женщины засмеялись, а Сакина промолчала. Ей всегда были не по сердцу такие разговоры, а в душевном расстройстве и подавно. Присев на корточки, она рассматривала пышный, с тяжелыми крупными бутонами куст хлопчатника.

- Какой красавец, а поглядишь - сердце разрывается! - жаловалась она, соскабливая черные пятнышки на листе - следы прожорливого клещика. Перевернув листок, Сакина смела ладонью густую паутину. - Упусти день-два, так и сожрет все кусты.

- Сакина-хала! - плачущим голосом крикнула круглолицая девушка. Здесь это чудовище совсем погубило побеги...

Сакина поспешила к ней и увидела, что широкие листья кое-где уже покрылись, будто волдырями, багровыми ожогами; от малейшего прикосновения листья опадали, оголяя кусты.

Сердце Сакины сжалось от боли; она пошла по борозде, тщательно осматривая кусты. В эту минуту она чувствовала себя опытным врачом, привыкшим не доверять бодрому виду больного. Первые дни паутинные клещики прячутся в потемках на нижней, затененной стороне листьев, и, если вовремя их не уничтожить, погибнет весь участок.

Через полчаса Сакина и тетушка Телли выяснили, что зараза захватила около пяти гектаров. Медлить было невозможно: послали расторопную девушку в полевой стан, чтобы она по телефону предупредила Ширзада об опасности.

Бригадир немедленно привез на грузовике баллоны с известково-серным раствором, горячо поблагодарил Сакину.

- Опоздали бы дней на пять - потеряли бы весь урожай.

Опрыскивать нужно было корни и самые нижние листья. Как ни трудно было высокому Ширзаду ползать чуть ли не на четвереньках, но он взвалил на спину баллон и не ушел с поля, пока не закончили обработку участка.

Стемнело, когда Ширзад сбросил пустой баллон в борозду, выпрямился, чувствуя, как гудит и ноет все тело. Но ведь девушки и женщины, особенно Сакина и тетушка Телли, с ног валились от усталости, однако не ушли, не пожаловались, а у каждой еще дома уйма дел.

Ширзад заранее предупредил шофера, и грузовик дожидался на дороге. Довезя женщин до деревни, он сердечно поблагодарил их.

Першан еще не возвращалась с поля. Когда Сакина вошла в дом, она по недовольному виду Рустама сразу поняла: голоден, вот-вот взорвется. Но, увидев землисто-серое лицо жены, провалившиеся глаза, жгутами набухшие жилы на руках, Рустам испугался.

- Сакина-ханум, да где ж ты была? - дрогнувшим голосом спросил он.

Узнав о нашествии паутинного клещика, Рустам хотел, не дослушав, бежать в правление подымать весь народ. Жена успокоила: Ширзад уже сказал бригадирам, на всех плантациях проводят опрыскивание, завтра с рассвета опять примутся травить.

- Ну, спасибо, женушка, - сказал председатель, - И Ширзад молодец - не растерялся.

- Ты ведь проголодался, отец?

- Ничего, ничего, сейчас кюфты вместе похлебаем. Помнишь, как говорили отцы: "Хороша дыня свежая, а кюфта разварная".

9

Ширзаду с его мягкой, мечтательной натурой стоило больших усилий идти напролом, по всякому поводу вступать в борьбу с председателем.

Он долго раздумывал над поведением Рустама и решил, что больше медлить нельзя. Зазнавшийся председатель доведет любого инициативного человека до полного равнодушия к делу. Ничто не двинется с места, если народ не станет вкладывать душу в работу. В конце концов "Новая жизнь" окажется в числе самых отстающих колхозов на Мугани.

Ради народа Ширзад обязан ожесточить свое сердце, стать непримиримым. Иного выхода для коммуниста, секретаря партбюро, не было.

Ширзад решил поехать в райком партии, попросить помощи и совета. "Так прямо и скажу, - думал он. - В одиночку обуздать председателя бессилен".

В райкоме мужественный игит так волновался, рассказывая Аслану о строптивом Рустаме, что секретарь с улыбкой подал ему стакан воды,

- Успокойся, пожалуйста...

- Вы не подумайте, что я жалуюсь, - сбивчиво говорил Ширзад, держа в кулаке стакан и недоумевая, зачем ему нужно пить минеральную воду, - То есть, конечно, я жалуюсь, но ведь любому терпению приходит конец, поймите...

- А я вас понимаю, - кивнул Аслан,

- Рустам-киши будто ослеп, Если мне не верите, так спросите товарища Гошатхана, он видел собственными глазами...

- Нет, почему же, я тебе во всем верю.

По дороге в райком Ширзад думал, что, выслушав его, Аслан направит в колхоз комиссию, а затем вызовет и Рустама и Ширзада на заседание бюро райкома, заставит выложить, не таясь, взаимные обиды, ознакомит с выводами комиссии, прочитает резолюцию. Так всегда делалось, но у Аслана, как видно, были свои привычки.

- Стыдно! - сказал он с раздражением, - Не хотел жаловаться, а весь разговор свел к унылым жалобам. Да ты кто такой? Секретарь колхозной партийной организации, а Рустам - член этой организации, и ты хочешь заставить райком партии заниматься вашими неурядицами, минуя колхозных коммунистов, отстранив их? Рустам не считается с коллективом! Но ведь и ты не считаешься. Решил укротить старого Рустама, а когда не удалось, помчался в райком. На что это похоже? Опираться на коллектив - значит умело использовать его силу, его влияние. Если бы председателя критиковала партийная организация, то сегодня пришел бы в райком Рустам, а не ты. Сказал бы, что коммунисты правильно осудили его поведение и теперь он просит у партии прощения. Или - могло и так случиться - пожаловался на несправедливость, потребовал отменить решение парторганизации. Тогда райком вмешался бы в ваши дела, сказал свое веское слово.