Валерий Коновалов - Век Свободы не слыхать Страница 8

ТВЕРДЫЙ ГРАНИТ "НАУКИ ПОБЕЖДАТЬ"

Но бог с ней, с Белорусской редакцией! Это была лишь подработка, а основная моя работа все же лежала в плоскости "Красного архива". Почти все вечера, выполнив, а нередко и перевыполнив свой дневной план по перелопачиванию советской периодики, я просиживал (благо это не возбранялось) за чтением всего того, что только мог найти интересного в архивных папках, газетах и журналах. Меня привлекали три конкретные темы, не считая информации по общеполитической обстановке в СССР и мире: афганская война, советские Вооруженные Силы, а также изменения в Основах уголовного и административного законодательств СССР. (В Ленинграде у меня было много знакомых юристов, и одно время я даже подумывал о юридическом факультете ЛГУ, но благодаря "органам" не попал даже на подготовительные курсы.) Понятно, что без систематизированного специального образования и профессиональной подготовки многое из прочитанного понять было трудно. Попробуйте почитать, например, журнал "Военная мысль", а потом, хотя бы без общевойскового командного военного училища за спиной, уяснить себе разницу между общевойсковой операцией и боем, или же ухватить суть мобилизационной готовности военного округа по формуле МЗО на угрожаемый период, или понять, какую из войсковых операций следует считать стратегической по масштабам, охвату территории и количеству применяемых сил и средств, а какую - лишь оперативно-тактической. Признаться, применительно к афганской войне я по тогдашней своей наивности считал решаемые там советскими войсками задачи задачами не только оперативного и оперативно-тактического, но и стратегического уровня, раз за спинами моджахедов стоят военные машины Пакистана и США. Потом в процессе познания теории нелегкой "науки побеждать" выяснилось, что в Афганистане решались лишь оперативно-тактические и тактические задачи (то же самое сказал мне впоследствии и начальник Академии ГШ ВС генерал Родионов), целесообразность которых исходила из протяженности охватываемых войсковыми операциями территорий, численности ОКСВА, его сил, оперативных средств и тылового обеспечения. Но эта была, как позднее признали и сами советские военные, например, генерал ГРУ ГШ Александр Ляховский, "тактика без стратегии". И наоборот, из англоязычных, в основном американских источников получалась иная картина, согласно которой США рассматривали свою помощь моджахедам как операцию стратегического уровня, решаемую силами тактического звена (вооружение, советники и инструкторы) на определенном начальном этапе конфликта, но в случае необходимости при выходе данного конфликта уже в следующую фазу интенсивности могло считаться целесообразным довести количество сил и средств на угрожаемом направлении до уровня оперативно-стратегического звена. Не знаю, включала ли такая стратегическая инициатива прямое военное вмешательство США в конфликт в случае возможного дальнейшего советского продвижения на территорию Пакистана, например, в Белуджистан, но цель, которую в афганской войне преследовали США, помогая моджахедам, отвечала понятию стратегической операции, ибо целью этой было ослабление советской военной мощи и советской экономики через втягивание СССР в затяжной военный конфликт и, как следствие этого втягивания, последующая дестабилизация политико-государственной структуры СССР. Привожу этот пример лишь для того, чтобы показать, как капля за каплей я впитывал в себя военные и военно-политические премудрости, проявившиеся впоследствии в выпусках моей военно-политической программы "Сигнал", и как доступ ко всеобъемлющей и разносторонней информации давал возможность оценки того или иного события с разных, а порой и прямо противоположных точек зрения. Нередко там, где отсутствовал профессиональный опыт и теоретическая подготовка, помогали интуиция и умение верно разглядеть саму суть проблемы в огромном информационном потоке да плюс к тому врожденные способности к аналитическому мышлению, без надобности доселе не проявлявшиеся. Не хочу уж чересчур расхваливать эти свои способности, но позднее, уже будучи военным редактором РС, я нередко натыкался на встречные вопросы интервьюируемых мною генералов и офицеров: "Что я закончил "здесь"? А если "здесь" ничего, то что я закончил "там"? Я отвечал правду: "Не считая трех классов и коридора при тюрьме, только радио "Свобода". Но не все и не всегда верили этой правде. Бывший министр обороны Белоруссии Козловский даже отказался от встречи и интервью, так как посчитал, что мои вопросы к нему относится не к области журналистики, а к методам ведения открытой информационной разведки спецслужбами США. Мне, конечно, польстила столь высокая оценка моих скромных способностей генерал-полковником Козловским, так что на его отказ от интервью я не обиделся, найдя в белоруской армии, может, и не столь высокопоставленного, но от того не менее сведущего в вопросах военной теории собеседника из Оперативного управления Главного штаба. Так нежданно-негаданно свою вторую заметную аналитическую работу для исследовательского бюллетеня РС/РСЕ я написал на тему войны в Афганистане по теории и практике общевойскового боя и горной подготовке войск. Работу эту заметили не только на "Свободе", но и в "Рэнд корпорейшн", после чего я стал публиковаться в исследовательском бюллетене РС практически постоянно и в 88-м получил первое повышение - был переведен из архивистов в "рисерчеры" (исследователи).

ПОСТСКРИПТУМ

Несколько слов памяти Олега Туманова

Когда я уже заканчивал эти строки, из России пришла печальная новость: от инсульта скончался Олег Туманов. Мы были друзьями. Олег во многом помог мне, тогда еще совсем молодому парню, только-только приехавшему из Союза. Повторяю, я никогда не осуждал его ни за возврат в СССР, ни за сотрудничество с КГБ, а по многим вопросам скорее даже разделял его взгляды, чего никогда и не скрывал. Так что неудивительно, что некоторые мои бывшие коллеги считали меня своего рода преемником Туманова на радио "Свобода" по линии КГБ. Строгие правила "Свободы" и проблемы личного свойства у самого Олега (в последнее время он много пил) не давали нам возможности нормально свидеться, когда я прилетал в Москву в очередную командировку. Тот единственный раз у здания пресс-центра МИДа даже и встречей назвать-то нельзя. И все же, несмотря ни на что, Олег Туманов был и навсегда останется в моей памяти русским человеком.

Спи спокойно, Олег, земля тебе пухом!

Глава 3

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ОТДЕЛ РАДИО

"СВОБОДА" - "РЭНД КОРПОРЭЙШН"

ПРОЦЕСС ПОШЕЛ, А "КРЫША ПОЕХАЛА"

1985 год ознаменовался апрельским пленумом ЦК, на котором Дегенеральный секретарь Горбачев провозгласил свои основные принципы того, что он называл "перестройкой", "ускорением" и еще черт-те чем и что сейчас с полной уверенностью можно назвать началом развала страны и армии. Правда, еще через четыре года уже в другом, но тоже памятном апреле он малость опомнился и начал соображать, что уподобился чукче из анекдота и усердно пилит сук, на котором сидит. Но это была весьма запоздалая реакция, ибо, говоря его же собственными словами, "процесс пошел". К тому же все попытки исправить свое незавидное положение Горбачев сводил к буквальному, а посему и неправильному пониманию известной ленинской фразы. Делая шаг вперед, он тут же отступал на два назад, предлагая расхлебывать заваренную им кашу дежурным "стрелочникам". В конце концов всех их подставил и предал.

Меня лично на тот текущий момент моей работы в Исследовательском отделе РС более всего интересовали два аспекта горбачевской "перестройки-перестрелки" - потуги в законотворчестве и война в Афганистане. В отношении последней уже тогда было ясно, что попытки добиться в ней перевеса теми силами, которыми располагал, по меткому выражению моего друга Вити Верстакова, "ограниченный до безобразия контингент", обречены на провал, а полное незнание основ военного искусства плюс полное пренебрежение чужими жизнями в конце концов приведут не к поражению, а того хуже - к международному позору, когда с великой державой перестанут считаться настолько, что на ее мнение просто будут плевать. Что и случилось в 86-м во время американского налета на Триполи или же пять лет спустя в Персидском заливе. Так что, может, вовсе и не зря генерал Альберт Макашов публично советовал "главконедоверху" Горбачеву пройти хотя бы минимальный ликбез по основам воинских знаний где-нибудь на уровне общевойскового военного училища. Чтобы хоть взводом или там ротой мог бы командовать.

И на стезе законотворчества у Горбачева "блинов" тоже хватало. В основном - "комьями". Что ни указ - то "блин". Приведу только два примера, о которых сам в то время написал исследовательские материалы. Это указ "О борьбе с самогоноварением" - долго еще народ не мог оправиться от той отравы, которую пил по милости вождя, вместо того чтобы пить нормальные винно-водочные изделия,- и указ "Об ответственности за незаконное использование видеотехники и видеопродукции" - ни в одной даже самой отсталой африканской или азиатской стране использование видеотехники не регламентируется никакими специальными нормативными актами; что же касается ответственности за видеопродукцию, то там такого наворотили, что теперь уже никто не разберется, что разрешать и что запрещать в том море видеохлама и порнопродукции, которыми Запад услужливо наводнил Россию. То же самое и со смертной казнью. Во времена Горбачева в Белоруссии, да и в других регионах были вскрыты грубые судебные ошибки, приведшие к исполнению смертных приговоров в отношении невиновных людей. Казалось бы, что от человека, провозгласившего демократические принципы правления страной, можно было ожидать не рутинных кадровых перестановок, а изменения самой юридической нормы вынесения смертных приговоров и совершенно другой процедуры приведения их в исполнение, исключающей возможность расстрела человека, если есть хоть малейшее сомнение в его виновности. Но этого не произошло. Более того, согласно проведенному мною анализу практики приведения в исполнение смертных приговоров в СССР, их кривая при Горбачева даже несколько подскочила вверх. И не только лишь потому, что о подобных вещах начали писать более открыто.