Новый Декамерон. 29 новелл времен пандемии - Коллектив авторов Страница 8

Я подумал о Бенджамине Бриттене, Гертруде Стайн, Кристофере Ишервуде и их половинках. Они-то наверняка знали, как создать впечатление увлеченности процессом.

И поскольку Г. был крайне разгневан – не только на велосипеды и завод, который их изготовил, но и на меня, который все это затеял, – я решил, что будет лучше призвать на помощь ту версию себя, которую я пускал в ход в школе, когда не понимал, почему x равняется y.

Я выглядел одновременно тупым, грустным и смиренным, несколько безмятежным, но крайне заинтересованным.

Вскоре, после продолжительной борьбы и тяжелых вздохов, велосипеды начали функционировать и мы, надев шлемы и маски, с радостью, ликованием и сдержанным безрассудством полетели вниз по склону холма, как двое из рекламы роскошного мыла.

Я не сидел на велосипеде много лет. Когда я позволил этому механизму пуститься по Аделанте-авеню до прекрасно названной Изи-стрит[8], а затем до бульвара Йорк, Мармайон и Арройо Секо Парк, с моей скрученной в тугую спираль душой что-то произошло.

Когда дорога не шла вниз, она бежала прямо. Движения не было, на тротуарах было лишь несколько ошарашенных пешеходов в масках.

Я не знал, что приток реки Л.А. протекает через парк и что на одном берегу есть велосипедная дорожка. Говоря об этой так называемой реке, было сложно использовать обычные слова.

Этот приток назвали Арройо Секо, что значит «сухой поток», и он действительно сухой, во всяком случае, весьма сухой, и у него на самом деле нет берегов, потому что он на самом деле и не река.

Лос-Анджелес будет чудесным, когда его закончат.

Несмотря на то что недавно прошел дождь, в этом огороженном водостоке, который вот-вот должен впасть в реку с величественным названием, воды так и не было. Мне всегда представлялось, что река Л.А. и ее маленький приток изнывали, молили о пощаде.

Но теперь, когда я на велосипеде пристроился на дорожке, то ощутил, что нашел какую-то часть города, которая была от меня скрыта.

Сюда нельзя было добраться на машине. Ни одно изображение этой странной, удручающей картины никогда не попадет в большой мир.

Не будет никаких «Приезжайте в Лос-Анджелес! Прокатитесь на велосипеде вдоль реки!». Никто в здравом уме здесь не окажется.

Но там было почти что красиво. Мне не следовало смеяться над рекой Л.А.

Пока я прокручивал в голове эти глубокие и освободительные мысли, Г. меня обогнал. Я обернулся и увидел писателя и его партнера, тех, счастливых, из интернета, в виде призраков, за которыми, изо всех сил крутя педали, следовали все счастливые однополые пары в истории. Я переключил скорость и оторвался от них, следуя за Г. и изо всех сил стараясь его нагнать.

История болезни

Лиз Мур

12 марта 2020 года

Факт: У ребенка температура.

Основание: На двух термометрах тревожные показания. 39,9; 40,1; 40,4.

Основание: Ребенок горячий. Щеки красные. Ребенка трясет. Ребенок не в состоянии нормально принимать пищу: рот открывается неправильно, губы вялые. Ребенок не плачет, а мяучит.

Факт: У детей часто бывает температура.

Основание: У обоих детей в семье в течение их жизни регулярно бывала температура. Первый ребенок родился три года и девять месяцев назад.

Субъективное мнение: У ребенка 3,75 года температуры нет.

Основание: Лоб ребенка 3,75 года прохладный.

Методология: Мать ребенка 3,75 года на цыпочках заходит в комнату, стараясь не дышать, не наступать на определенные половицы; прикладывает губы к коже, поскольку губы – лучший измеритель температуры человеческого тела.

Вопрос: Какие показания термометра необходимы для обращения в детскую неотложную помощь?

Процесс исследования: Родители ребенка делают несколько поисковых запросов в интернете, используя следующие фразы: Детская неотложная помощь при температуре 40,4. Температура. Скорая.

Ответ: Интернет дает две противоположные рекомендации.

А. Езжайте немедленно.

Б. Дайте тайленол, вызовите врача.

Ответ: Родители ребенка шесть секунд смотрят друг на друга, взвешивая все обстоятельства.

Факт: В мире новая болезнь.

Факт: Она вошла в человеческую популяцию.

Факт: Отцу ребенка вчера сообщили: у троих его коллег эта болезнь.

Утверждение: Очень неудачное время.

Опровержение: У детей бывает температура. У детей часто бывает температура. У ребенка нет никаких других симптомов, кроме температуры. В большинстве случаев температуру у детей вызывают не те вирусы, что недавно вошли в человеческую популяцию. У остальных троих членов семьи симптомы пока не проявляются.

Неизвестно: Контагиозность вируса. Вероятное течение болезни. Время с момента заболевания до появления симптомов. Типичные проявления болезни у взрослых и детей. Краткосрочные и долгосрочные последствия у тех и других. Летальность.

Реплика: «Тут много неизвестного», – говорит мать ребенка.

Соображения: Без четверти два ночи. Сестра ребенка спит. Одному из родителей придется отвезти ребенка в детскую больницу. Второму придется…

Необходимо прерваться: Ребенка тошнит. Тошнота обычная, несильная. Безрадостно открытый рот. Исторжение содержимого желудка ребенка. Рвота продолжается, ребенок слабеет. Ребенок засыпает.

Соображения (продолж.): …придется остаться с сестрой ребенка.

Дальнейшие соображения: Что опаснее: везти ребенка в медицинское учреждение или наблюдать за ним дома? Если у ребенка не новая болезнь, могут ли ребенок или один из родителей заразиться новой болезнью в медицинском учреждении?

Решение: Родители ребенка выбирают вариант Б. Ребенку дают детский тайленол. Без десяти два вызывают врача.

Уточнение: Это не врач, а автоответчик. Врач перезвонит.

В перерыве: Родители моют пол. Приглушают свет в гостиной. Отец лежит на диване с ребенком на груди. Отец фиксирует у ребенка жар; невероятно, он горячий, как чайник, как мотор. Жар – это результат труда, затраченной энергии, труда нового маленького тела, вышедшего на войну. Отец вспоминает первые дни ребенка, отечные веки, открывающиеся и закрывающиеся с нешуточным усилием, движения пальцев под водой. Отмечает: тела новорожденных похожи на щит, торс – перевернутый треугольник, а конечности не имеют существенного значения. Эти мысли подбадривают его. Они задуманы так, чтобы выживать, говорит себе отец – утверждает. Сейчас ребенку десять месяцев. Ребенок вырос. У него пухлое тело, его вес на груди отца одновременно утешение и тревога, напоминание обо всем, переданном детскому телу: 7,315 унций молока из тела его матери, 722 малиновых ягоды, 480 унций йогурта, 120 бананов, 84 кусочка сыра, 15 маленьких пакетиков любимой воздушной еды ребенка под названием «тающий йогурт» и один кусочек торта, тайком принесенный ему сестрой. Помимо того что было физически передано в тело ребенка, существует еще и факт отцовской любви к нему. К его смеху. К открытому рту, к трем прорезавшимся зубам, к тому, как на прошлой неделе он научился целовать, к тому, как он целует – открытым ртом прижимаясь к щеке принимающего поцелуй, – к руке ребенка, которую держит отец, которой ребенок недавно научился махать. Сейчас, покоясь на груди отца, все части тела ребенка неподвижны. Все части тела отца неподвижны. Мать, сидя в кресле, смотрит на них. Смотрит на телефон. Ждет звонка врача. Три раза проверяет, не выключен ли в телефоне звук.

Наблюдение: Проходит час.