Владимир Кожевников - Забытый - Москва Страница 82

- Да. Оказывается, они сразу и туда, и сюда поперли.

- Сюда?!

- Ну, не вздрагивай. Они как обычно - Псков, Новгород... Расчет-то простой: мы ведь не поможем, ежели что. А там еще... В Новгороде несчастье. Пожар. Сегодня весть получили. Уверен, что Новгород официально запросит помощь Москвы. Существует старинный уряд, еще от 1267 года, по нему Великий князь идет либо сам, либо посылает старшего сына. Не меньше!

- Господи! Как же нам сейчас не до них!

- Не то слово. Но уклониться невозможно. Слабость показать нельзя! Вот и сообрази, зачем я тебя позвал.

- Та-ак... Сам князь пойти не может.

- Это уж точно.

- Сына у него пока... ни старшего, ни младшего. Стало быть - брата?

- Больше некого.

- Хм! Брат маловат, зато советник - хват. Все понятно, Феофаныч.

- Ну так! А коли понятно - вперед,

- А с какими шишами?! Войска нормального полка не наберется! Ну люди ладно, в стенах кое-кого сберегли, слава Богу. Снабжение! Снарядить нечем. А там ведь не просто Новгород, там всю область надо прикрыть. А там Плесков! И у него тоже... Это тебе не Орден на Литву натравить. Тут реальная сила нужна.

- Это твое дело! - неожиданно жестко отрезал Данило. - Если я дипломат, то ты полководец. И каждый из нас должен решать свои задачи своими средствами. Я свои решаю, ни у кого помощи не прошу. Реши свои сам. Я тебе сочувствую, но помочь не смогу ничем. В Новгород идти придется. И именно тебе! Ясно?

- Ясно, - Бобер поднялся уходить. Подумал: "обиделся дипломат-то?"

- Погоди, не все.

- Опять не все, - Бобер сел.

- КАК ты поможешь Новгороду, для Москвы не так уж и важно. Важно эту помощь ПРОДЕМОНСТРИРОВАТЬ. Показать и Ордену, и Литве, и новгородским котам жирным, что Москва стоит, крепко стоит и еще другим помогает! Конечно, очень не помешало бы еще немцев и стукнуть малость, но ты, думаю, это сможешь как-нибудь. Только там попутно другое выворачивается. Поважнее первого, пожалуй.

- Черт возьми!

- Ты об Андрее Олгердовиче не забыл? Письмо наше, как Иоганна подключили... Так вот: контакт с ним установлен. Он очень не прочь с нами общаться. Но прежде всего с тобой.Ты знаешь, что он отколол во время похода Олгерда на Москву? Я только вот узнал. Разорил две родовых волости Мишки Тверского - Хорвач и Родню. "Случайно", конечно.

- Ни х.. себе! Ну и шустряк!

- Так вот. Поэтому когда расположишься в Плескове - кстати, Иоганна обязательно забери с собой, - постарайся встретиться с ним лично, Иоганн тебе поможет, а мое мнение подскажет. И считай это своим главным делом.

* * *

"Вот это да-а!" Такого жесткого приказа в Москве Бобер еще не получал. Ни от князя, ни даже от самого митрополита. Но оскорбиться или обидеться ему даже в голову не пришло. Он только удивился решительному тону Феофаныча и призадумался: насколько же высоко, оказывается, стоит тот в принятии московских решений, если даже ему, Бобру (а ведь он лучше других знает и как никто понимает его отношения с Великим князем!), приказывает так безапелляционно! Именно сейчас очень ясно Бобер понял, какие мощные, совершенно независимые и не соприкасающиеся друг с другом силы живут и зримо, ощутимо действуют в Москве. А если вдруг силы эти наскочат, натолкнутся друг на друга?!

Нет! Такого не должно случиться никогда, потому что тогда-то и произойдет катастрофа, сравнимая разве что с Батыевым нашествием. Не случайно так страшно смелу с московской дороги Алексея Петровича*. Чиркнули жернова - и нет человека! И какого человека!

На то и есть в Москве Алексий, чтобы жернова эти никогда не соприкоснулись, а двигались по собственным орбитам. И только тут, пожалуй, осознал Бобер во всей полноте значение для Москвы и для всей Руси этого человека.

Он не стал предупреждать Великого князя перед тем, как действовать, решив, что там без него улажено. Примерно в таком же тоне, как говорил с ним Данило, он поговорил с Владимиром. Тому это было вовсе не внове, потому он ни удивляться, ни философствовать не стал, а спросил только:

- А кого возьмем? И сколько?

- Ну, своих, серпуховских, конечно, да еще радонежских с ярославскими. Заодно и посмотрим, как наша новая система работает, - Бобер, говоря это, уже спохватился: "Не посмотрим. Они ведь собраны уже, где-нибудь у Дмитрова стоят. А серпуховцев забрать - окский рубеж оголишь. Вот тебе и задачка..."

- А вдруг татары? - несмело предположил Владимир.

- Татары - да, это помнить надо. Только держать твоих все время на рубеже - не дело. Засидятся. Вдруг татары долго не сунутся? Мелкими шайками до осени точно не полезут. Только... - и Бобер замолчал, подумав еще об одном: "А вдруг Дмитрий, собираясь на смолян, уже зачел какие-то его полки в свой актив?! Выпрашивай тогда, доказывай, а главное - жалуйся... Нет! Зря я с ним сразу не поговорил!" Однако опасался Бобер зря. Дмитрий и бровью не повел:

- Не-ет, Вовкиными полками распорядись сам. Я на них не претендовал. И не буду! Учти.

- Почему?

- Тезка, ведь договорились. Это уже новое войско, ему по-новому и воевать. Его к настоящей войне надо готовить, против татар. А тут что я пойду? Опять, как ты говоришь, шуметь, да кулаками махать. Не будем развращать! Так?!

- Так, тезка, так. Большой камень ты у меня с души снял.

- Какой камень, дурень?! Ведь обговорили все давно, чего ж тебе еще?!

- Да все! Все!

- Ты сколько войска-то возьмешь?

- Сколько снаряжу. Полка три.

- Ну ты даешь! На немцев - с тремя полками?!

- Я их и одним бил.

- Ну гляди, тебе видней. Раз бил...

- Поглядим. Ты, тезка, без меня вот что сделай... Коломна без воеводы осталась. Я долго присматривался... Микулу бы Вельяминова туда. Парень он способный, думать умеет. По-моему - справится. Только чтоб делал все по-новому. По-нашему!

- А не молод?

- Ну-у... - и Бобер отвернулся, завозился, начал искать что-то у пояса, изо всех сил стараясь подавить, не показать рвущийся наружу дурацкий смех.

* * *

Из подошедших к Рождеству (1369 г.) в окрестности Москвы полков только Серпуховский отвечал почти всем Бобровым требованиям. Еще бы не отвечать его подготовил и привел сам Константин. И в придачу к нему были отсидевшие осаду арбалетчики, теперь уже полные четыре сотни, с подручниками - 800 морд, еще целый полк!

- Кто же на Оке-то остался? - вздохнул Бобер, встречая Константина. Тот пожал плечами:

- Гришку с его людьми от Каширы поближе потянул, больше некого. Небывальцев, конечно, понатыкал. Много! Но... сам понимаешь. Одна надежда, что и без нас пообтешутся как-то.

- Да, маловато одеяльце. Хошь на голову, хошь на ноги - как хочешь, а туда и сюда не хватает.

- Не кручинься, князь. Прорвемся.

Радонежский и Ярославский полки порадовали Бобра лишь хорошей справой и укомплектованностью. "Заработала, кажись, система-то", - усмехнулся он в усы. Но больше радоваться было нечему: все воины, кроме воевод, были небывальцы. На его недовольный вопрос один из воевод резонно огрызнулся:

- А где я их возьму, бывальцев? Рожу? Их не брать, их делать надо. В бою! - чем очень Бобру понравился.

- Тебя как звать-то, умник?

- А че, запомнить хошь, чтоб при случае башку снести? Аль в самое пекло сунуть? Эт я уж изведал. Митрием меня кличут.

"И этот! Кажется, на Москве одни Митьки".

- Прямо так уж сразу... Зачем мне толковому воеводе башку сносить?

- Кто тя знат. Никто не любит умней себя-то.

- А ты считаешь себя умней?

- Ну а чо...

- Молодец! А где воевал, с кем?

- Я с Акинф Федорычем лет десять по рубежам мотался. Царство небесное! Крепкий был воевода. Умный! Думал, прежде чем делать.

- Да, жалко, не повезло ему. Или чего-то не додумал? Ты не знаешь?

- Не знаю, - резко опустил глаза "умник", и Бобер понял: знает. "Надо будет его когда-то как-то раскрутить".

- Ну что ж, давай делать бывальцев. Настоящих наделаешь, спасибо скажу.

- Из спасиба шубы не сошьешь, а из кажного сопляка бойца не сделашь.

- Вот как? Ну давай хоть из кого получится, - Бобру почудилось что-то очень знакомое, он напрягся, припоминая, - где же он это слышал? Кто это (недавно ведь!) говорил? Но так на сей раз и не вспомнил.

* * *

Грамота от новгородцев пришла на Крещение (1369 г.), и Бобру (а официально, конечно, Владимиру) осталось только отдать приказ о выступлении, так как полки были полностью готовы и уже маялись ожиданием.

Дорога через Тверь, самая короткая и удобная, была сейчас москвичам, разумеется, заказана. Чтобы не нарываться на неприятности, пошли через Волок Ламский, уцелевшую (как ни странно!) Ржеву, а дальше по Волге вверх до озер: Пено, Вселуг, Стерж, из Стержа по лесу с проводниками до речушки Стабенки, по ней уже без всяких проводников до речки Полы, а по ней до самого Ильменя. Ни о рыцарях, ни о литвинах в этих местах ничего слышно не было. Зубцовские к проходящим отнеслись исключительно мирно (даже торг не прервали, не то что запираться), если и дали знать в Тверь, то на отряде это никак не отразилось, и Бобер уже на 11-й день похода впервые увидел со льда Ильмень-озера изумительные купола церквей этого города, к которому относился с издевкой, но сейчас не мог не восхититься.