Плохое зимнее утро - Лука Люблин Страница 9

Поток его мыслей, облекающийся в понятные слова стали для него редкостью – теперь большинство его мысленных процессов были просто выражены ассоциациями и картинками. Но иногда, во время близкого к трезвости – к трезвости для Давида – состояния, он позволял себе прямо о чем-нибудь рассуждать и один из таких редких моментов мы оставим тут. Мысли его шли в основном обрывочно, с небольшими, нужными для него паузами, которые он использовал для разных физических потребностей, из которых самым популярным было сделать глоток алкоголя:

«А какой же прекрасный был сон. – рассуждал он в один из дней, ходя по своей комнате от стенки к окну и обратно с приоткрытым ртом и глупым, бессмысленным взглядом постоянно устремленным куда-то вперед. – Такой простой и такой классный… – слова произносились достаточно медленно как у пожилого человека, но в его случае это было обусловлено не устоявшимся моральным состоянием, ну и как обойтись без влияния седативных препаратов. – Сидел себе спокойно на скамеечке, вокруг никого, только пение птиц и шелест листьев. Слабый, прохладный ветерок дул прямо мне в лицо и помогал уточкам быстрее плыть по озеру. Мама была впереди, сзади много утят. Сколько их было вообще? Ну вроде где-то 5, может 6. – он остановился у столика и сделал глоток самого дешевого коньяка из магазина. – И все. Реально, больше не было ни-че-го… Скучный сон, даже не очень красочный, но такой добрый, эх… – он опять выпил, но поменьше чем до этого. – Кхм, кхм… Уже с утра чувствую в горле че-то застряло и никак не могу избавиться. Кхм, от этого кома. И че дальше-то было? Вроде ничего, ха-ха, максимально тупой сон, но… Ладно, не буду больше. Потом я просто проснулся. Пошел в туалет, сделал свои дела. Вернулся в комнату, сел за комп. Че-то посмотрел, что-то прочитал. Купил это говно в магазине, теперь сижу, ой, хожу, попиваю. Ладно, грубо сказал, не такой плохой коньяк, видал и хуже. – он выпил до конца и начал наполнять опустошенной стакан. – Хотя, может и этот самый худший… Не знаю, короче, я давно уже ничего не знаю. Надо проблеваться, хоть и с утра, как всегда, я уже все сделал, но хочется еще, что-то осталось внутри, неприятно. Сегодня утром думал вырву вместе со рвотой еще орган какой-нибудь. Фу! Ужасно было! Жаль, что только благодаря этому мерзкому процессу я могу жить. – Давид опрокинул залпом весь стакан с коньяком и упал устало на кровать, уснув меньше чем за пять минут, хоть и этот сон оказался непродолжительным: он проснулся через полчаса и сразу сел за компьютер, дабы посмотреть фильм про девяностые года в Америке с обязательным атрибутом, в виде темы наркотиков.»

Пока Давид переживал самый сложный и болезненный период своей жизни, Илья глубоко окунулся в студенчество, правда для будущего врача оно было не таким веселым и легким. Он полностью погряз в учебе, при этом это было только начало. Ректор обещал ему, что уже со второго семестра все будет намного сложнее:

– А что же ты ожидал, друг мой? – сказал он ему с широченной улыбкой до ушей, которая насторожила Илью. – Пока радуйся, что программа легка, в основном повторения тех тем, которые вы и так знали, а дальше что будет…

Илье вообще не хотелось думать про ожидающие его ужасные задачи и просто сосредоточился на протекающей учебе. Диана попала в другой университет и ее учеба протекала так же нормально, без критических моментов, но, как и большинство ее одногруппников, она со страхом и вызовом ожидала самые сложные года, через которые проходили все врачи и в красках рассказывали об этом периоде, как о кровавой войне, через которую не все готовы пройти, но назад пути уже не было. Им обоим очень помогало ежедневное общение и обмен эмоциями друг с другом; как я уже написал выше, теперь они официально вступили в романтические отношения и были полностью откровенны в своих чувствах. Единственная загвоздка, о которой они даже не задумывались, заключалась в том, что за все это время у них не произошло даже микро-ссоры на бытовом хотя бы уровне – они успели пожить вместе две недели и ни одного спора между ними не произошло. Илья еще понятно почему об этом не задумывался, но как Диана со своей женской проницательностью ни разу об этом не подумала остается до сих пор удивительным фактом. Любовные отношения между людьми всегда наполнены жизнью, а значит не идеальны. Впереди их еще ожидали тяжелые испытания, но пока все шло великолепно и никто из них не смел задуматься о грусти или трудностях в отношениях.

Эпизод с их признанием друг другу в чувствах было наполнен смущением и детской искренностью, любовью. В день объявления результатов экзаменов он предложил ей выйти прогуляться, несмотря на то, что они получат. Оба взяли высокие баллы и при встрече счастливая Диана прыгнула на него с распростертыми руками и некоторое время повисла на нем, пока он с удовольствием сжал ее тонкую талию. В тот момент его ударила и не отпускала до конца дня мысль, что сегодня он должен во всем ей признаться. Он глубоко в душе надеялся на ее взаимные чувства, но не имел ни малейшего понятия как она к нему относилась на самом деле: будь на его месте парень повнимательнее и более искусный в чтение людей и их настоящих чувств, он бы давно уже решился выдать на распашку всю свою душу. Диана же ждала первых шагов от Ильи, но уже была готова самой все рассказать, правда в этом не было нужды. После обмена счастливыми эмоциями, они пошли в кафе, – Илья самостоятельно оплатил счет, несмотря на все уговоры Дианы взять с нее денег – затем они прогулялись по городу, походили по магазинам и ближе к вечеру оказались у чертового колеса, высотой примерно 80 метров. Диана до безумия боялась высоты и Илья упрашивал ее всеми возможными способами получить в первый раз этот опыт. Диана долго отнекивалась, но Илья настырно стоял на своем и в конце концов она согласилась. Она вся дрожала, когда пришло время взобраться в движущуюся кабинку. Илья сразу ловко запрыгнул в первую и протянул ей руку, за которую она крепко схватилась и оказалось рядом с ним.

– Ох… Вот для тебя это пустяки, а вот мне реально страшно. – она не