Михаил Строганов - Лексикон Таро Страница 10

В промежутках перед очередным пьяным забвением, он дрался с какими-то нищими, воровал в лавках сукно, был травим спущенными цепными псами, даже пытался соблазнить купеческую вдову неопределенного возраста и необъятной комплекции. Так безрадостно и бездарно проходила его полная пьяной тоски сновиденческая жизнь.

Перед самым пробуждением в сердце Николая Егоровича пришел таки желанный покой, когда он увидел себя уезжающим в необозримую даль. Телегу с трудом тащила худая крестьянская кобыла, не знавшая в своей родословной никаких пород и не видевшая от хозяина никакой ласки, но имевшая лишь одно предназначение в своей жизни — изнурительно долго работать, голодать, бывать часто битой и, наконец, окончить свой век в неласковых руках пьяного шкуродера.

«Бедное животное, — с философической грустью подумал Касторский. — Зачем только Бог тебя создал? Небытие, вечное забвение и даже само не появление на свет было бы предпочтительнее твоим бессмысленным житейским страданиям…»

— Куды тебя только черти несут! Все кочки да колдобины собрал, смотри, как бы колеса не потерял!

Послышался громкий мужицкий окрик, прервавший размышления Касторского. Конечно, дорога была плохой, даже отвратительной, но причины ярости все равно оставались непонятны.

— Ага-сь, тряхануло так, аж у гроба крышка на бок съехала. А покойник-то, глянь, так и норовит напоследок воздухом надышаться!

— Закрывай крышку, мудила! На кой ляд гроб расщеперил! Покойничек-то, наверняка от язв каких отошел, высох, как щепа, к нам бы чего не прилипло…

«Постойте-ка, кто же здесь покойник? — возмутился Касторский, но тут же безропотно и покорно осознал скорбную истину. — Никак я…»

При этих мыслях невыносимая горечь подкатила под горло Николая Егоровича, которая тут же усилилась обидой на собственную злую судьбу, на породивших его на свет родителей, на отцов начальников, не давших ему карьерного хода и даже на отвратительное устройство самого мироздания.

«Неужели в этом и состоит жизнь человека? — с отвращением думал Касторский, болтаясь в гробу на дорожных выбоинах. — Кто ответит за то, что человека производят на свет, не спрося его собственного мнения на сей счет? Вот бы хорошо знать обо всем заранее… Да я почти уверен, что добрая половина вовсе предпочла не рождаться, чем прожить и умереть таким образом…»

Михаил Строганов «Московский завет»

Аркан VIII — Справедливость (Правосудие)

Трактовка образа:

Смотрите внимательно, когда берете в руки карту LA JUSTICE. Наивные толкователи её называют кармой или законом причинно-следственных связей, который связывает весь Космос принципами неизбежной справедливости и заслуженного воздаяния. Но совсем не таков смысл этого аркана из Марсельского ТАРО.

Предстающая нашему взгляду Фемида вовсе не слепа, напротив она смотрит пристально, но далеко не беспристрастно.

Поднятый меч в ее правой руке грозен и подобен мечу Архангела, а вот левая рука — изворотлива и лукава, как у показывающего фокусы Жонглера. В ней жульнически неотцентрованные весы с петлей вместо болта. Для таких весов совсем не важен груз возложенный на чаши. Лукавая LA JUSTICE запросто сделает легкое — тяжелым, а весомое лишит тяжести. Как в случае с Жонглером никто не увидит ее ловких и предельно простых манипуляций, меч и страх перед мечом отвлечет взгляды и рассеет ненужные сомнения: Dura Lex, Sed Lex (лат. закон суров, но это закон).

Что же движет внешне бесстрастной и бесполой LA JUSTICE? Уж не наброшенная ли на собственную шею петля?

Психологический аспект:

Страшный Суд, неподкупный, справедливый и неподвластный сильным мира сего, — один из центральных архетипов христианской цивилизации, ведущая тема Откровения Иоанна (Апокалипсис).

Весьма многозначительным выглядит утверждение средневековых мистиков о крахе и профанации светской судебной системы, как о важнейшем и бесспорном знамении приближения царства Антихриста, который и сам именуется «судией неправедным и беззаконным». Из этих представлений явилась и знаменитая русская пословица о справедливом земном суде: «Богу не грешен — царю не виноват».

Но уже с XVIII века вера во всеобщую справедливость считается либо уделом простаков, либо, по утверждению Черазе Ломброзо, видом психического помешательства.

С эпохи Великой Французской революции само понятие установления справедливости становится одновременно и видом постановочного массового шоу, и мастерски организованной групповой истерией.

Человечество вдруг для себя обнаружило, что великая и беспристрастная LA JUSTICE оказалась чем-то производным от пыточной Нюрнбергской девы и надувной порнокуклы.

И вот парадокс: о справедливости мечтают, за нее пытаются бороться и даже идут на жертвы. Но в то же время и сами считают ее явлением невозможным, нежизненным и даже… патологичным!

Роль в социальной мифологии:

Для чего же нужна людям Правосудие и Справедливость? Прежде всего, чтобы подавить в человечестве внутреннего эгоистического зверя, упорядочить и организовать стаю в общество. Это прекрасно понимали цари Древнего мира, а Древнеегипетская цивилизация создала настоящий культ справедливого суда.

В христианстве идея Страшного и Праведного Суда занимает чуть ли не центральное место, уступая только постулату Воскресения из мертвых. Поэтому особенно интересно то место, которое занимает идея Правосудия в фольклоре — живой народной вере.

Если открыть «Пословицы и поговорки русского народа, то без труда отыщите более сотни высказываний посвященных аркану Правосудие.

Поразительно, но перечитав раздел, вы не встретите ни одного положительного слова о суде, не найдете и малейшего намека на справедливость, словно никогда и не было Правосудия, или память народная не сохранила даже воспоминания о нем.

«Не ходи в суд с одним носом, ходи с приносом! Дари судью, так не посадит в тюрьму. Судья — что плотник: что захочет, то и вырубит. То-то и закон, как судья знаком. Суд что дышло — куда повернул, туда и вышло. Судья суди, да и за судьей гляди! В суд пойдешь — правды не найдешь. Бог любит праведника, а судья ябедника. Тяжба — петля; суд — виселица. Что черно, что бело, вызолоти — все одно.»

Русские поговорки

Если не принимать во внимания народные пожелания о суде справедливом и попыток приструнить Правосудие именем Божьим, то получается картина полностью согласуемая со словами Александра Сергеевича, что Правды на земле нет, а есть видоизмененное Жонглерство с атрибутами Правосудия, фокусы с имитацией Справедливости.

Цитата:

«Фактически существующее право содержит норму и систему оговорок, позволяющих ее обходить, т. е. есть завуалированная форма бесправия. Оно есть право до тех пор, пока ничем не угрожает власть имущим. Но как только появляется намек на такую угрозу, оно превращается в форму бесправия.»

Александр Зиновьев «Зияющие высоты»

Ключ:

«В древнем Риме, с его филиппиками и катилинариями, юстиция была разновидностью театра. При Катоне Старшем на судебные состязания приходили со своими стульями, представление на форуме интересовало римлян едва ли не больше вынесенного приговора. При этом каждый умел выставить противника в неприглядном свете, гонорары же адвокатов приравнивались к вознаграждению актеров, которым платили не за профессию, но за искусство.

В средневековой Европе, когда вера в высшую справедливость еще не утратила своих позиций, Божий суд творился испытанием огнем и кровавым поединком. И только в Новое время сведение счетов окончательно перекочевало в залы заседаний, подменив дуэль препирательством адвокатов и денежными подношениями. Но чем крючкотворы-стряпчие предпочтительнее секундантов, чем бесконечно скучная тяжба лучше русской рулетки?

Когда-то камертоном справедливости был жрец или царь, но сегодня мы охотнее доверяем судьбу бездушной машине, участвуя в судебном спектакле и следуя наставлениям суфлера из адвокатской конторы. Наша вера в судейскую мантию поистине безгранична! Однако каждый процесс сродни кафкианскому, всякий, кто столкнулся с законом, знает, что любого можно осудить и зарезать, как собаку. Как человеку судить людей? У каждого своя правда. «Не судите, да не будете судимы», — учит Христос. «Что есть истина?» — по-своему вторит ему прокуратор, как никто понимающий ангажированность любого суда.

В одном фантастическом обществе, где поклонялись Случаю, бал правила лотерея. Правосудие вершилось там с помощью белых и черных шаров, которые наугад доставали из слепого мешка. И это, на мой взгляд, ничуть не уводило от справедливости.»