Бернард Шоу - Обращение капитана Брасбаунда Страница 16

Брасбаунда были сама любезность, - не могу не признать этого, - пока мы

не наткнулись на какое-то арабское племя - ах, какие красавцы! Тут

бедняжки перепугались. Керни. Арабы? Леди Сесили. Нет, арабы никого не боятся. Испугался, разумеется, конвой.

Конвой всегда всего боится. Я хотела поговорить с вождем арабов, но

капитан Брасбаунд зверски застрелил под ним лошадь, а вождь выстрелил в

графа, а потом... Керни. В графа? В какого графа? Леди Сесили. В графа Марцо. Вот он. (Указывает на Марцо.)

Марцо ухмыляется и выразительно касается пальцем своего

лба.

Керни (слегка ошеломленный неожиданным обилием событий и действующих лиц в

ее рассказе). Хорошо. А что произошло потом? Леди Сесили. А потом конвой разбежался - конвой всегда разбегается, а меня

притащили в замок, который вы, право, должны обязать их хорошенько

вычистить и побелить, капитан Керни. А затем выяснилось, что капитан

Брасбаунд и сэр Хауард родственники...

Сенсация.

И, разумеется, последовала ссора. Хэллемы всегда ссорятся. Сэр Хауард (протестующе поднимаясь). Сесили!.. Капитан Керни, этот человек

сказал мне... Леди Сесили (поспешно перебивая его). Вы не имеете права упоминать то, что

вам говорили: это не может быть свидетельским показанием.

Сэр Хауард задыхается от возмущения.

Керни (спокойно). Разрешите даме продолжать, сэр Хауард Хэллем. Сэр Хауард (берет себя в руки и садится на место). Прошу прощения, капитан

Керни. Леди Сесили. А затем явился Сиди. Керни. Сидни? Какой Сидни? Леди Сесили. Не Сидни, а Сиди, шейх Сиди эль Ассиф. Благородный араб с

изумительным лицом. Он влюбился в меня с первого взгляда и... Сэр Хауард (протестующе). Сесили! Леди Сесили. Да, влюбился. Вы знаете, что влюбился. Вы сами велели мне

говорить всю правду. Керни. Охотно этому верю, сударыня. Продолжайте. Леди Сесили. Это поставило беднягу в жестокое затруднение. Видите ли, он мог

требовать, чтобы ему выдали сэра Хауарда, потому что сэр Хауард

христианин. Но он не мог требовать, чтобы ему выдали меня - я ведь

всего лишь женщина. Керни (с некоторой суровостью - он заподозрил леди

Сесили в аристократическом атеизме). Но вы, надеюсь, тоже христианка? Леди Сесили. Да, но арабы не считают женщин людьми. Они не верят, что у нас

есть душа. Рэнкин. Это верно, капитан. Несчастные слепые язычники! Леди Сесили. Что же ему оставалось делать? Он не был влюблен в сэра Хауарда,

но был влюблен в меня. Поэтому он, естественно, предложил обменять сэра

Хауарда на меня. Не правда ли, очень мило с его стороны, капитан Керни? Керни. Я сам поступил бы точно так же, леди Уайнфлит. Продолжайте. Леди Сесили. Должна признаться, что, несмотря на свою ссору с сэром

Хауардом, капитан Брасбаунд был само благородство. Он отказался выдать

кого бы то ни было из нас и уже собирался вступить в бой, но тут

появился кади с вашим прелестным забавным письмом, капитан, обозвал

моего бедного Сиди самыми ужасными словами, взвалил всю вину на

капитана Брасбаунда и спровадил нас всех обратно в Магадор. И вот мы

здесь. Ну что, Хауард, разве каждое мое слово не чистая правда? Сэр Хауард. Правда, Сесили, и только правда. Но английский закон требует,

чтобы свидетель рассказал всю правду. Леди Сесили. Какой вздор! Разве кто-нибудь когда-нибудь знает всю правду?

(Садится с обиженным и обескураженным видом.) Не понимаю, зачем вы

хотите создать у капитана Керни впечатление, будто я лжесвидетельница. Сэр Хауард. Я не хочу этого, но... Леди Сесили. Очень хорошо. В таком случае не надо говорить вещей, которые

могут создать подобное впечатление. Керни. Но сэр Хауард рассказал мне вчера, что капитан Брасбаунд угрожал

продать его в рабство. Леди Сесили (снова вскакивая). А сэр Хауард рассказал вам, что он говорил о

матери капитана Брасбаунда?

Снова общее волнение.

Я же сказала вам, что они ссорились, капитан Керни. Правда, сказала? Редбрук (живо). И вполне ясно сказали.

Дринкуотер открывает рот, чтобы подтвердить его слова.

Заткнись, болван. Леди Сесили. Конечно, сказала. А теперь, капитан Керни, ответьте, неужели

вы, сэр Хауард или кто-нибудь другой хочет вникать в подробности этой

постыдной семейной ссоры? Неужели здесь, где нет больше ни одной

женщины, я должна повторять выражения двух обозленных мужчин? Керни (внушительно поднимаясь). Флот Соединенных Штатов не позволит себе

оскорбить достоинство женщины. Леди Уайнфлит, благодарю вас за

деликатность, с которой вы дали свои показания.

Леди Сесили благодарно улыбается ему и торжествующе

садится.

Капитан Брасбаунд, я не вправе считать вас ответственным за все, что вы

могли наговорить представителю английского суда, обратившемуся к вам на

языке английского кубрика.

Сэр Хауард пытается протестовать.

Нет уж, сэр Хауард, извините. Мне и самому случалось в приступе гнева

обзывать людей. Все мы рады узнать, что под судейской мантией

скрывается живой человек из плоти и крови. Итак, мы покончили с

вопросами, которых не следовало даже касаться в присутствии дамы.

(Вновь садится и деловито добавляет.) Не следует ли нам обсудить еще

что-нибудь, прежде чем мы отпустим этих людей? Унтер-офицер. Вот тут еще какие-то документы, переданные нам кади, сэр. Он

счел, что это нечто вроде магических заклинаний. Священник приказал

показать их вам и, с вашего разрешения, сжечь. Керни. Что за документы? Унтер-офицер (читая по списку). Четыре книжки, порванные и грязные,

состоящие из отдельных выпусков стоимостью в один пенс и озаглавленные

"Суинни Тод", "Лондонский демон-цирюльник", "Наездник-скелет"... Дринкуотер (в отчаянной тревоге рванувшись вперед). Это моя библиотека,

начальник. Не жгите их. Керни. Тебе лучше не читать книжки такого сорта, голубчик. Дринкуотер (в совершенной панике взывая к леди Сесили). Не позволяйте им

жечь книги, леди. Они их не тронут, если вы запретите. (С красноречием

отчаяния.) Вы не понимаете, что значат для меня эти книги. Они уносили

меня от гнусной действительности Ватерлоо-роуд. Они сформировали мой

ум, они открыли мне нечто более высокое, чем убогая жизнь бездомного

бродяги! Редбрук (хватая его за шиворот). Да заткнись же, болван! Вон отсюда!

Придержи язык... Дринкуотер (яростно вырываясь у него из рук). Леди, леди, замолвите за меня

словечко. Вы ведь такая добрая! (Слезы душат его, он с немой мольбой

складывает руки.) Леди Сесили (растроганно). Не жгите его книги, капитан. Разрешите, я верну

их ему. Керни. Книги будут переданы леди. Дринкуотер (вполголоса). Спасибо вам, леди. (Тихонько всхлипывая, отступает

к своим товарищам.) Редбрук (шепотом ему вдогонку). Экий ты осел!

Дринкуотер фыркает и не отвечает.

Керни. Надеюсь, капитан Брасбаунд, вы и ваши люди подтверждаете показания

леди о том, что произошло. Брасбаунд (мрачно). Да, пока все верно. Керни (нетерпеливо). Желаете что-нибудь добавить? Марцо. Она кое-что пропускал. Араб стрелил меня. Она ухаживал. Она меня

вылечил. Керни. А вы, собственно, кто такой? Марцо (охваченный непреодолимым желанием продемонстрировать лучшие свойства

своей натуры). Только проклятый вор. Проклятый врун. Проклятый негодяй.

Она не леди. Джонсон (возмущенный явным оскорблением в адрес английской аристократии со

стороны жалкого итальянца). Что? Что ты сказал? Марцо. Леди не ухаживать за проклятый негодяй. Ухаживать только святой. Она

- святой. Она поднимай меня на небо, она всех нас поднимай на небо.

Теперь мы делай все, что хочешь. Леди Сесили. Нет, Марцо, вы не сделаете ничего подобного и будете вести себя

очень хорошо. В котором часу, вы сказали, будет завтрак, капитан Керни? Керни. Вы напоминаете мне о моих обязанностях, леди Уайнфлит. В час дня мой

катер доставит вас и сэра Хауарда на борт "Сант-Яго". (Встает) Капитан

Брасбаунд, следствие не дало мне никаких оснований задерживать вас и

ваших людей. Советую вам в дальнейшем конвоировать исключительно

язычников. Мистер Рэнкин, от имени Соединенных Штатов благодарю вас за

оказанное нам сегодня гостеприимство. Приглашаю вас сопровождать меня

обратно на корабль и разделить с нами завтрак, который будет дан в

половине второго. Джентльмены, начальника тюрьмы мы посетим по пути в

гавань. (Уходит вместе с офицерами.)

За ними следуют матросы и унтер-офицеры.

Сэр Хауард (к Леди Сесили). Сесили, на протяжении моей карьеры мне часто

приходилось сталкиваться как с недобросовестными свидетелями, так, к

сожалению, и с недобросовестными адвокатами. Но сочетание в одном лице

недобросовестного свидетеля с недобросовестным представителем

обвинения, которое я наблюдал сегодня, лишило меня дара речи. Вы

попрали правосудие сами и вдобавок сделали меня своим сообщником. Леди Сесили. Да, да. Но разве вы не рады, что правосудие хоть раз потерпело