Джеймс Клавелл - Сёгун (части 5-6) Страница 20

- Да, знаем.

У Тайко странно блеснули глаза:

- В чем же?

- Долг, дисциплина и смерть! - произнес Торанага. Снова хмыканье, старик, казалось, стал еще меньше, еще морщинистее... И тут же, с той же печалью, которой он тоже славился, сразу потеряв всю свою теплоту, он спросил:

- А что регенты? - Голос его стал ядовит и тверд. - Кого бы вы взяли?

- Господ Кийяма, Ишидо, Оноши, Тода Хиро-Мацу и Судзияма.

Лицо Тайко искривилось в зловещей усмешке.

- Вы самый умный человек в империи - после меня! Объясните дамам, почему вы выбрали именно этих пятерых.

- Потому что они ненавидят друг друга, но вместе могут управлять и уничтожать любую оппозицию.

- Даже вас?

- Нет, не меня, господин. - Торанага посмотрел на Ошибу и обращался теперь непосредственно к ней. - Чтобы Яэмон унаследовал власть, вы должны продержаться еще девять лет. Чтобы добиться этого, вам надо кроме всего остального сохранять мир, который установил Тайко. Кийяму я назвал потому, что он главный из дайме-христиан, крупный генерал и самый преданный вассал. Далее, Судзияма - он самый богатый дайме в стране, его семья самая древняя, он всей душой ненавидит христиан и больше всех выиграет, если Яэмон получит власть. Оноши: ненавидит Кийяму, мешает ему властвовать. Он тоже христианин, но словно прокаженный, который хватается за жизнь, - проживет еще лет двадцать... ненавидит всех остальных лютой ненавистью, особенно Ишидо. Ишидо; он разнюхает наши планы - ведь он крестьянин, ненавидит потомственных самураев и ярый противник христиан. Тода Хиро-Мацу: честен, исполнителен, предан и верен как солнце и подобен самому лучшему мечу работы мастера-кузнеца. Ему следует стать председателем Совета.

- А вы?

- Я совершу сеппуку вместе со своим старшим сыном, Нобору. Мой сын Судару женат на сестре госпожи Ошибы, так что он не опасен, никогда не сможет быть угрозой. Он может наследовать Кванто, если вам будет угодно, при условии что поклянется в вечном подчинении вашему дому.

Никто не удивился тому, что предложил Торанага, - очевидно, то же было на уме у Тайко: Торанага один среди дайме представлял собой реальную угрозу. Тут она услышала, как ее муж спрашивает:

- О-чан, а что вы посоветуете?

- Все то же, что сказал господин Торанага, господин, кроме того, что вам следует приказать моей сестре развестись с Судару, которому следует совершить сеппуку. Господину Нобору следует стать наследником господина Торанага и наследовать две провинции - Мусаси и Химоза, - а оставшаяся часть Кванто должна отойти вашему наследнику, Яэмону. Я советую вам отдать этот приказ прямо сегодня.

- Ёдоко-сама?

К ее удивлению, Ёдоко сказала:

- Ах, Токиси, вы знаете, что я от всего сердца восхищаюсь и вами, и О-чан, и Яэмоном - как своим собственным сыном. Я бы посоветовала сделать Торанагу единоличным регентом.

- Что?

- Если вы приказываете ему умереть, я думаю, вы убиваете и нашего сына. Только один господин Торанага достаточно умен, авторитетен и опытен, чтобы наследовать ваш Пост. Отдайте Яэмона под его опеку, пока он не подрастет. Прикажите господину Торанаге официально усыновить нашего сына. Пусть Яэмон попросит разрешения совершить сеппуку и уйдет из жизни раньше вас.

- Нет, этого делать нельзя, - запротестовала Ошиба.

- Что вы скажете на это, Тора-сан? - спросил Тайко.

- При всем моем смирении я должен отказаться, господин. Я не могу принять этого и прошу разрешения совершить сеппуку и уйти из жизни раньше вас.

- Вы будете единоличным регентом.

- Я никогда не отказывался подчиняться вам со времени совершения нашего договора. Но этот приказ я не выполню.

Ошиба помнила, как она пыталась убедить Тайко позволить Торанаге покончить с собой, хотя она и знала, что Тайко уже все решил. Но тот передумал, принял наконец частично то, что посоветовала Ёдоко, и нашел компромисс: Торанага будет регентом и председателем Совета регентов. Торанага поклялся в вечной верности Яэмону, но сейчас он ткал паутину, которая опутывала их всех, как последствия этого происшествия с Марико.

- Я знаю - это по его приказам, - бормотала Ошиба, поняв, что госпожа Ёдоко хотела, чтобы она полностью доверилась Торанаге.

"Выйти замуж за Торанагу? Будда, защити меня от такого позора, от того, чтобы принимать его, чувствовать его вес и как он впрыскивает в меня свое семя! Позор? Ошиба, а разве это не правда? - спросила она себя. - Ты ведь хотела его однажды, еще до Тайко... Мудрый опять был прав в том, что гордость - твой враг и тебе необходимо иметь мужчину, мужа. Почему не принять Ишидо? Он уважает и желает тебя, хочет добиться своего. Им будет легко управлять... Разве не так? Нет, только не этого грубого обитателя рисовых болот! О, я знаю о тех грязных слухах, что распространяют мои враги... Неслыханные дерзости! Клянусь, что скорее лягу со своими слугами, чем оскорблю память моего господина и Ишидо: будь честной, Ошиба, подумай о Торанаге! Неужели ты и правда ненавидишь его, потому что он мог видеть тебя в тот безумный день?

Это случилось более шести лет назад на Кюсю, когда она со своими дамами была на соколиной охоте с Тайко и Торанагой. Их охотничья компания разъехалась по большой территории, она ускакала за одним из своих соколов, отбившись от остальных... Оказавшись одна среди лесистых холмов, она внезапно наткнулась на этого крестьянина, собиравшего ягоды сбоку от заброшенной тропинки. Ее первый, слабый здоровьем сын уже два года, как умер, и с тех пор в ее лоне еще не было ни малейших движений, несмотря на все используемые ею позиции, уловки, диеты, обеты, зелья и молитвы, к которым она прибегала, чтобы удовлетворить страстное желание своего господина иметь наследника.

Встреча с этим крестьянином была совершенно внезапной. Он глазел на нее, словно она была ками, а она - на него, потому что он был копией Тайко: маленький, похожий на обезьяну... Но он был молод... Ум ее кричал, что это дар богов, о котором она молилась, поэтому она спешилась, взяла его за руку, они углубились в лес на несколько шагов, и она повела себя как сука в течке...

Все было словно во сне, - безумие, страсть и грубость, лежание на земле, и даже сегодня она все еще могла ощущать струящийся из него жидкий огонь, его сладкое дыхание, стиснувшие ее руки... Потом она сразу почувствовала его тяжесть, дыхание его стало зловонным, все показалось ей отвратительным- кроме той влаги, и она спихнула его с себя. Он захотел еще, но она стукнула его, обругала - пусть он благодарит Богов, что она не обращает его в дерево за его наглость, - и бедный дикарь упал на колени, моля о прощении, - конечно, она была ками... Почему бы еще такая красавица корчилась в грязи с таким, как он?..

Ошиба с трудом залезла в седло и уехала в полном смятении, скоро потеряв из виду человека на поляне и размышляя, было ли это все сном или явью, не настоящий ли ками этот крестьянин, молясь, чтобы он был ками, его данной Богами сущностью, и принес ей еще одного сына во славу ее господина, принес пир, которого заслужил ее господин... На противоположном краю леса она увидела ожидающего ее Торанагу. Панический ужас охватил ее. "Неужели он..,, видел? " - пронеслось у нее в голове.

- Я беспокоился о вас, госпожа, - объяснил он.

- Я... все в порядке, благодарю вас.

- Но ваше кимоно все порвано, в волосах и на спине у вас папоротник...

- Меня сбросила лошадь - ничего страшного. - И она предложила ему скорее скакать домой, чтобы доказать ему, что все нормально. Она мчалась как ветер, хотя спина и болела от уколов ежевики. Спину скоро залечили с помощью разных снадобий. В ту же ночь она была близка со своим господином и хозяином и через девять месяцев, на радость ему и себе, родила Яэмона.

- Наш муж, конечно, отец Яэмона, - уверенно ответила Ошиба на вопрос Ёдоко. - Он отец обоих моих детей - другой был только сон.

"Зачем обманывать себя? Это был не сон, - подумалось ей. - Это случилось на самом деле. Тот крестьянин не был ками. Вы совокупились в грязи с крестьянином - вам надо было родить сына, чтобы привязать к себе Тайко. Он мог бы взять и другую наложницу... А как родился ваш первенец? "

- Карма... - Ошиба пыталась отогнать от себя эту тайную боль.

- Выпей это, дитя, - попросила ее Ёдоко, когда ей исполнилось шестнадцать лет, через год после того, как она стала официальной наложницей Тайко. Она выпила этот странный, согревающий травяной настой, ее сразу же потянуло в сон, а на следующий вечер, когда она снова проснулась, вспомнила только незнакомые ей раньше эротические сновидения, и причудливые цвета, и пугающую потерю ощущения времени... Ёдоко была с ней при пробуждении и когда она засыпала, как всегда, внимательная, обеспокоенная тем, чтобы не нарушать гармонии их господина. Девять месяцев спустя Ошиба родила - первая из всех женщин Тайко. Но ребенок был очень слабый и умер в раннем детстве.

"Карма", - подумала она.

Они с Ёдоко не сказали друг другу ни слова - ни о том, что случилось, ни о том, что могло случиться во время этого длительного глубокого сна. Ничего, кроме... "прости меня", сказанного несколько минут назад, и "не за что".