Письма молодого врача. Загородные приключения - Артур Конан Дойль Страница 22

– Так кто же он? – спросил я.

– Он бакалейщик. Я говорил, что плачу всем торговцам, но он – единственное исключение. Пару раз он меня доставал, так что я пытаюсь обходиться с ним так же. Кстати, Гетти, можешь завтра послать ему двадцать фунтов. Время очередного взноса.

Я, наверное, сплетник, Берти? Но когда я начинаю рассказ, память так ясно все возвращает, что я пишу почти бессознательно. К тому же в Каллингворте перемешано множество всяких качеств, и я не могу сам составить о нем представление, так что стараюсь просто повторить тебе его слова и передать его поступки, чтобы ты самостоятельно мог его себе представить. Я знаю, что он всегда тебя интересовал и интересует еще больше, поскольку судьба снова свела нас вместе.

После ужина мы прошли в заднюю комнату, представлявшую разительный контраст с парадной обстановкой, где стоял простой стол из сосновых досок и полдюжины кухонных стульев на крытом линолеумом полу. В одном конце располагалась электрическая батарея и магнит, на другом – ящик с лежавшими на нем пистолетами и беспорядочно рассыпанными патронами. К ящику была прислонена винтовка, а стены испещрены следами от пуль.

– И что это? – спросил я, оглядываясь по сторонам.

– Гетти, что это? – спросил он, зажав в руке трубку и склонив голову набок.

– Господство на море или контроль над Мировым океаном, – ответила она, как ребенок, повторяющий выученный урок.

– Именно! – крикнул Каллингворт, тыча в меня трубкой. – Господство на море или контроль над Мировым океаном. Все это у тебя перед носом. Говорю тебе, Монро, я мог бы поехать в Швейцарию и сказать им: «Слушайте, у вас нет выхода к морю и портов, но найдите мне корабль с вашим флагом, и я обеспечу вам господство над всеми океанами». Я прочешу все моря, пока на них не останется и спичечного коробка. Или же я мог бы передать изобретение в компанию с ограниченной ответственностью, а потом вступить в совет директоров после выделения ассигнований. Вот в этой пригоршне у меня вся соленая вода в мире.

Его жена положила руки Каллингворту на плечи и с обожанием поглядела на мужа. Я отвернулся, чтобы выбить трубку, и улыбнулся, глядя в камин.

– Давай, улыбайся, – сказал он. (Он чрезвычайно быстро замечал, что ты делаешь.) – Ты улыбнешься еще шире, когда увидишь получаемые дивиденды. Вот сколько стоит этот магнит?

– Фунт?

– Миллион фунтов и ни пенсом меньше. Задаром для страны, которая его купит. Я не стану настаивать на большем, хотя мог бы запросить вдесятеро дороже. Через недельку-другую я отвезу его Первому лорду Адмиралтейства, и если он достаточно здравомыслящий человек, то завяжу с ним дело. Не каждый день, Монро, к нему в кабинет заходит человек с Атлантическим океаном в одной руке и с Тихим в другой, а?

Я знал, что он разъярится, но откинулся на спинку стула и расхохотался до колик. Его жена укоризненно взглянула на меня, но Каллингворт, спустя секунду затмения, тоже рассмеялся и принялся топать по комнате, размахивая руками.

– Конечно, это кажется тебе нелепицей! – вскричал он. – Ну, должен сказать, что и я бы так решил, если бы это придумал кто-то другой. Но верь слову, тут все в порядке. Вот и Гетти подтвердит, верно?

– Тут все чудесно, дорогой.

– Сейчас я все тебе покажу, Монро. Какой же ты Фома неверующий, пытаешься изобразить интерес, а про себя хихикаешь! Во-первых, я открыл способ, которого тебе не открою, в сотни раз увеличивать силу притяжения магнита. Понимаешь?

– Да.

– Очень хорошо. Полагаю, тебе также известно, что современные снаряды делаются из стали или имеют стальные наконечники. Возможно, ты слышал, что магниты притягивают сталь. Позволь мне показать тебе небольшой опыт.

Он склонился над своим аппаратом, и я внезапно услышал треск электрического разряда.

– Вот это, – продолжал он, подойдя к ящику, – револьвер, который в следующем веке выставят в музее как оружие, возвестившее рождение новой эры. Я заряжаю его патроном, снабженным для опыта стальной пулей. Целюсь в упор в пятнышко сургуча на стене, расположенное на десять сантиметров выше магнита. Я бью без промаха. Стреляю. Теперь подойди и убедись, что пуля расплющилась о магнит, после чего ты извинишься передо мной за ухмылку.

Я поглядел, и все было в точности, как он сказал.

– Вот что я сделаю! – воскликнул он. – Я готов поместить магнит в шляпку Гетти, а ты выпустишь шесть пуль прямо ей в лицо. Как насчет такого опыта? Ты ведь не возражаешь, Гетти, а?

Думаю, она бы не возражала, но я поспешил отказаться от участия в подобном опыте.

– Конечно, ты убедишься, что все дело в масштабе. Мой военный корабль будущего несет на носу и на корме по магниту гораздо большего размера, причем во столько раз, во сколько снаряд больше этой пули. Или, возможно, мой аппарат разместится на приставном плоту. Корабль вступает в бой. И что потом, а, Монро? Каждый выпущенный по нему снаряд плющится о магнит. Внизу стоит емкость, куда они падают, когда размыкается цепь. После каждого боя их продают на аукционе как металлолом, а вырученные деньги делят на весь экипаж. Но только подумай, дружище! Говорю тебе, у снарядов нет никакой возможности попасть в корабль, оснащенный моим магнитом. Оцени дешевизну. Броня не нужна. Ничего не нужно. С магнитом любой корабль станет неуязвимым. Боевой корабль будущего будет стоить от семи фунтов десяти шиллингов. Вот ты снова ухмыляешься, но дай мне магнит и сухогруз с семифунтовым орудием, и я поражу лучший боевой корабль.

– Ну, здесь должно быть какое-то упущение, – предположил я. – Если твой магнит такой мощный, то он станет притягивать и выпущенные тобой снаряды.

– Ничего подобного! Есть огромная разница между снарядом, с огромной начальной скоростью вылетающим из твоей пушки, и летящим в твою сторону, которому нужно лишь небольшое отклонение, чтобы попасть в магнит. К тому же, разорвав цепь, я могу снять магнитное поле, когда стреляю сам. Потом снова включаю ток и сразу же становлюсь неуязвимым.

– А как же крепежные элементы?

– Боевой корабль будущего будет оснащаться деревянным крепежом.

Весь вечер Каллингворт только и говорил, что о своем удивительном изобретении. Возможно, в нем ничего и нет – скорее всего, это так, – однако, оно иллюстрирует многогранную натуру этого человека. Он ни слова не сказал о своем феноменальном успехе, о чем мне очень хотелось услышать, а также ни слова о нашем с ним сотрудничестве, но думал и распространялся о своем военно-морском изобретении. Через неделю он, возможно, забросит его и погрузится в некий