Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 1 Страница 28

Нина и Валя накрывали на стол. Рыба жареная, фаршированная по-польски. Икра, сыр, консервы, нашлась Ещё и московская колбаса. Нина старательно вырезала цветочки из лука и маринованных огурцов.

— Ну как, Валюша, не стыдно? — спросила она, заботливо расставляя посуду и приборы.

— Ниночка, да ты просто неузнаваема! Вот уж никогда не предполагала, что ты такая хозяйка, — воскликнула Валя лукаво и посмотрела в глаза. — А кто, собственно, он?

Матвеева вспыхнула.

— Что значит «он»? Будут Краевский, Миша, две девушки из нашего вагона и наш сотрудник, Фомин. Очень милый человек, — тихо добавила она.

— Ниночка, родная, я не маленькая и понимаю, что всё это не для наших ребят. Если нравится человек, зачем же скрывать? Это так хорошо, и я за тебя рада.

— Не знаю, не знаю, Валюша, насколько Ещё всё это серьёзно. Но я дорожу своим чувством. Может, и ко мне пришло то, чего я так долго искала. Прошу, не говори со мной об этом.

Они только успели переодеться, как на кухне хлопнула дверь.

— Нина Ивановна, забыл, которая ваша дверь?

Из тёмного коридора слышался голос Фомина.

Нина вышла навстречу.

— Тоже мне пограничник, — улыбнулась она, пропуская его в комнату. Нина была в чёрном, облегающем платье, в модных туфлях, счастливая и сияющая.

— Доктор, вы очаровательны!

— Знакомьтесь! Это моя подруга Валя, о которой я вам так много говорила, — представила она Новикову.

— У вас, я вижу, затевается пир, а я даже не переоделся, — смутился Фомин, оглядывая себя.

— Я же говорила, что будут только свои ребята. А кроме того вы и в рабочем костюме безукоризненны. Даже удивительно, как это вам удается? — одобрительно заметила Нина.

— Ну, это вы уж слишком, доктор, — оживился Фомин. — Если я в какой-то мере аккуратен, то не моя тут заслуга.

— Какой-нибудь женщины? — хитровато спросила Валя.

— Да, Красная Армия — очень требовательная невеста, — улыбнулся он, одёргивая гимнастерку.

— Вот бы меня туда, хотя бы на годик. А то, знаете, никак не приведу в порядок волосы, — пожаловалась Валя.

— Вашему горю не поможет и армия. Могу дать вам хороший совет. Хотите?

— Ещё бы, я просто замучилась с ними. Вымоешь, а они ещё хуже.

— Подстричься под мальчишку. Какой залихватский и симпатичный получится из вас парень. — Фомин сказал это в шутку, но Вале понравилось:

— Нина, ты знаешь? Я завтра же подстригусь.

— Обрезать такие косы? Я никогда бы этого не сделала.

Нина укоризненно посмотрела на Фомина.

Сергей стал уговаривать Валю.

— Я же пошутил. Волосы у вас редкостной красоты и цвета. Не делайте этого,

— Всё, решено. Завтра иду к парикмахеру.

В коридоре раздался шум. Ребята ещё за порогом затЯнули: «Нине Ивановне долгие лета…» — и с шумом ввалились в комнату.

— Ребята! Сколько же добра киснет! Нина Ивановна, не мучайте! — взмолился Могилевский, разглядывая накрытый стол. — Дело прошлое, с утра ни крошки. А тут ещё и моя любимая — московская копчёная.

— Ты, Мишка, однако, не дома. Какой ни на есть, а все же гость, — перебила его Валя.

— С твоими этикетами, Валька, умрёшь с голоду за праздничным столом.

Нина пригласила рассаживаться.

— Сразу бы так! — обрадовался Мишка и забрался в самый угол.

— Сергей Константинович, возьмите на себя обязанности тамады, — кивнула Нина на бутылку со спиртом, — А для девочек кое-что тоже найдётся.

— А вы думаете, у нас нет? — закричал Могилевский и вытащил две бутылки портвейна,

Фомин неуверенно разбавлял спирт. Девушки шептались с Валей. Краевский сосредоточенно наблюдал.

— Как, покрепче, послабей? — спросил Сергей.

Игорь безразлично пожал плечами, а Миша храбро заЯвил:

— Давай покрепче! Пить так пить!

Валя засмеялась:

— Откуда только эти хвастунишки берутся? Не успел уехать один, второй поЯвился.

— Валечка, не подрывай авторитет! — закричал Миша, потирая руки, — Я уже старый колымчанин. Пробовал чистоган. Ничего, получается.

— Выпьем за нашу именинницу, — поднялся Фомин, — Пусть её жизнь будет такой же чистой, такой же веселой, такой же крепкой, как этот напиток!

Все чокнулись. Валя раскраснелась, глаза заблестели. Она внимательно посмотрела на Сергея. А когда снова наполнили рюмки, первой поднЯлась.

— Предлагаю выпить за желание каждого. Пусть каждый найдёт своё счастье на Колыме, и в первую очередь наша Нина. Наша именинница.

— И не только счастье, но и свое место в жизни! — добавил Краевский.

Стукнула входная дверь, пришла соседка. Нина извинилась и пошла её пригласить. Они почти сразу же вернулись вместе.

Левченко была в вечернем платье, красиво причёсанная. Браслетки и серьги горели и переливались в отблеске света. Она умела быть заметной и блистательной. Увидев Фомина, мило заулыбалась.

— Сергей Константинович! Вот мы и встретились. Я рада, а вы? — Вся строгость сбежала с её лица. Она казалась очаровательной. Не выпуская его руки, уселась рядом и весело заговорила — А ведь мы старые знакомые. Не так ли?

Фомин высвободил руку, отодвинулся.

— Вижу, вы не особенно рады встрече? — И она начала весело рассказывать — Этот строгий молодой человек оказался моим попутчиком в поезде. На меня ни малейшего внимания. Я наконец рассердилась и сыграла с ним небольшую шутку. Скажите по-честному, Сергей Константинович, удалось мне испортить вам настроение? — наклонилась она к Сергею.

— Когда шутка портит настроение, то её следовало бы назвать по-другому, — холодно ответил он.

— Не сердитесь. Если женщина кается, она заслуживает прощения.

— Что такое? — вздрогнула Нина. — Если не секрет, расскажите!

Левченко рассказала, как Фомин возился с её багажом, но в её устах всё это выглядело невинной и весёлой шуткой.

Сергей только краснел. В этой истории он выглядел наивным простаком. В голове немного шумело. Выпили Ещё по рюмке, было весело.

Алла Васильевна пригласила всех к себе в комнату танцевать. У неё было очень уютно. Во всём чувствовалось умение и тонкий вкус. Смеясь, она подошла к Фомину и пригласила его на вальс.

— Сергей, не сердитесь! — шептала она. — Вы такой большой и наивно смешной. Не смотрите на меня испуганными глазами. Ну, не сердитесь же.

Фомин молчал.

— Не надо, дорогой мой, не надо. Мне очень хотелось попугать вас, — продолжала ворковать она, наклоняясь ещё ближе. — Я не боюсь молвы, я выше её. — Она прижалась к его щеке.

Её близость туманила мысли, кружила голову. Он чувствовал её дыхание, её тело, волосы её касались его лица. Он дышал ароматом её духов. Он больше уже ни о чём не думал…

Краевский танцевал с Валей, Миша — с девушками, Нина сиротливо наблюдала за танцующими парами. Первой это заметила Валя.

Она усадила Игоря на диван и подошла к Алле Васильевне.

— Нельзя же захватывать кавалера на целый вечер. Поделитесь с другими. — Валя шутливо забрала Сергея. Пройдя с ним круг, она остановилась у двери, чтобы заставить покружиться и Нину, но той уже не было. На кухне звенела посуда, да и было уже поздно. Наступило время расходиться по домам.

…Когда прозвучал в коридоре звонок, Валя убрала планшет и вышла. Под впечатлением вчерашнего вечера она и не заметила, как повернула к Колымскому шоссе.

Валя натолкнулась на толпу и остановилась. Паровой кран перегородил дорогу и создал пробку. Вокруг него уже бегал Могилевский, размахивая руками. Кран выбросил струю пара, толкнулся вперёд и заскрежетал башмаками, подпрыгивая по камням.

Мишка отбежал в сторону и увидел Валю.

— Знаешь, Валька? Ну ты и раздобрела на магаданских харчах. Как французская булка. Сильна! Не Валька, а мадам фу-фу! Честное комсомольское, — хохотал он, продолжая оглядывать девушку,

— Вот дурень. Чего ты кричишь на всю улицу? — метнула она рассерженный взгляд.

— Но ведь это правда, — не растерялся Миша и, подхватив её под руку, спросил: — Ты домой? Пойдём, я тебя провожу. Знаешь, с утра ни макового зернышка. У вас там много осталось?

Валя шла молча.

— Да, был в экспедиторской, видел вернувшихся из тайги конюхов, с которыми ушли ребята, — вспомнил Миша. — Юрка вёл себя молодцом. И знаешь? Втрескался в одну девушку. Помнишь, такая заметная. Всё танцевала с каким-то пижоном на палубе.

— Вот ещё!

— Честное комсомольское. Вместе с ними ехал бухгалтер, который пробовал поухаживать, Так Юрка приревновал и чуть не утопил его в озере. Хорошо, отняли, а то, говорят, утопил бы. Да ты ведь и сама знаешь, какой он чумовой.

Валя смотрела в сторону.

— А Ещё чуть не поколотил начальника сплава, — продолжал болтать Миша, — и только за то, что тот заставил ее смолить кунгасы. Вот тебе и телёнок. Это же настоящий Отелло.

Мишка не видел, как вспыхнули Валины большие глаза, и беспечно врал дальше.