Монах и дочь палача. Паутина на пустом черепе - Амброз Бирс Страница 39

CXXXIV

Шакал, неутомимо и старательно гонявшийся весь день за оленем, уже почти схватил его, когда землетрясение, как раз проводившее инженерные работы в этом районе, создало глубокую трещину между ним и его жертвой.

– А вот это, – сказал шакал, – явное вмешательство в законы природы. Но если мы будем терпимо относиться к чудесам, прогрессу настанет конец.

Сказав это, он попытался преодолеть разлом в два прыжка. Его судьба могла бы послужить впечатляющим предупреждением, если бы ее можно было точно установить; однако земля тут же снова сомкнулась, так что поиски морали зашли в тупик.

CXXXV

– Ах, – вздохнул трехногий табурет, – будь у меня четыре ножки, я был бы счастлив весь день, а 21 июня стало бы очень счастливым днем для табурета.

– Ха! Взгляни на меня, – сказала поганка, – погляди на мои лишения, которые значительно превосходят твои, и будь доволен своей относительно счастливой участью.

– Не понимаю, – ответил табурет, – как лицезрение несчастного одноногого может утешить убогого трехногого.

– Не понимаешь? – усмехнулась поганка. – То есть ты хочешь бросить вызов всем моралистам и философам?

– Если только меня побудит к этому какой-нибудь благодетель своего народа.

– Хм! Думаю, мой дорогой, на эту роль отлично подойдет парс Замбри.

Последняя притча гласит, что это так и есть.

Краткие периоды интеллектуальных развлечений

I

ГЛУПЕЦ: У меня есть к тебе вопрос.

ФИЛОСОФ: У меня самого есть к себе множество вопросов. Ты когда-нибудь слышал, что глупец может задать за один присест больше вопросов, чем мудрец в состоянии ответить за целую жизнь?

Г: Я слышал, что в таком случае один из них является таким же глупцом, как и второй.

Ф: Значит, нет никакой разницы между глупостью и философией?

Г: Не пытайся утешить лестью свою душу. Задача глупости – задавать вопросы, на которые нет ответа; задача философии – отвечать на них.

Ф: Восхитительный глупец!

Г: Правда? Пожалуйста, объясни мне, что значит «глупец».

Ф: Как правило, он не имеет значения.

Г: Я имею в виду…

Ф: Тогда в этом случае он имеет значение.

Г: Я готов лизать твои сапоги! Но что обозначал словом «глупец» Соломон? Вот что я имею в виду.

Ф: Тогда давай поздравим Соломона с тем, что ваши с ним взгляды совпадают. Однако я разгадал твой умысел: Соломон подразумевает безнравственного грешника, а величайший из всех видов глупости – безнравственная грешность. Ведь праведность, в конце концов, быстрее приводит к личному счастью, которое является единственной целью человека.

Г: Неужели у добродетели нет отговорок получше?

Ф: Может, и есть – философия ведь не всеведуща.

Г: Наученный, я сижу у твоих ног!

Ф: Не желая учить, я стою на голове!

ГЛУПЕЦ: Ты говоришь, что личное счастье – единственная цель человека.

ФИЛОСОФ: Так и есть.

Г: Но об этом много спорят.

Ф: В спорах много личного счастья.

Г: Сократ…

Ф: Молчи! Я терпеть не могу иностранцев.

Г: Говорят, что мудрость не имеет отечества.

Ф: В тех странах, что я повидал, – нет.

ГЛУПЕЦ: Давай вернемся к нашей теме – единственной цели человечества. Расколи-ка мне эти орешки! (1) Человек, никогда не устающий от добрых дел, ведущий жизнь, полную лишений, ради блага своих собратьев.

ФИЛОСОФ: Чувствует ли он раскаяние? Или мерзавцу это скорее нравится?

Г: (2) Тогда тот, кто, сам будучи голодным, делится хлебом с нищим.

Ф: Есть люди, предпочитающие благотворительность хлебу.

Г: А! De gustibus[23]…

Ф: Замолчи!

Г: Что ж, (3) как насчет того, кто с радостью идет на муки?

Ф: Он идет на них с радостью.

Г: И все же…

Ф: Ты когда-нибудь беседовал с хорошим человеком, который собирается лечь костьми за что-либо?

Г: Я никогда не встречал такого человека.

Ф: Несчастный ученик! Ты родился на несколько веков раньше, чем следовало.

ГЛУПЕЦ: Ты говоришь, что терпеть не можешь иностранцев. Почему?

ФИЛОСОФ: Потому что я человек.

Г: Но ведь и они люди.

Ф: Прекрасный глупец! Благодарю тебя за эту еще более уважительную причину.

ФИЛОСОФ: Я тут размышлял о покопо.

ГЛУПЕЦ: Он открыт для посещения?

Ф: Покопо – это маленькое животное в Северной Америке, известное главным образом своей уникальной диетой. Он ест только один вид пищи.

Г: И какой же?

Ф: Других покопо. Не сумев добыть свой природный вид питания, множество покопо ежегодно умирают от голода. Их смерть приводит к тому, что становится меньше ртов, и вследствие этого их популяция быстро растет.

Г: Кто это тебе рассказал?

Ф: Один профессор политэкономии.

Г: Почтительно склоняюсь пред тобой! А что заставило тебя думать о покопо?

Ф: Разговор о людях.

Г: Если ты не хотел думать о покопо, а разговор о людях заставил тебя думать о них, ты не захочешь говорить о людях, не так ли?

Ф: Разумеется, нет.

Г: А почему?

Ф: Я не знаю.

Г: Великолепный философ!

ГЛУПЕЦ: Я как следует обдумал твои уроки. Возможно, они полны мудрости, но уж точно не соответствуют вкусу.

ФИЛОСОФ: Чьему вкусу?

Г: Вкусу культурных людей.

Ф: А эти люди случайно не имеют склонности к алкоголю, табаку, защитным шлемам, парикам, обнаженному балету и перееданию?

Г: Возможно, но ты должен признать, что в интеллектуальных вопросах их вкус корректен.

Ф: Почему я должен это признавать?

Г: Потому что они сами так говорят.

ФИЛОСОФ: Я тут размышлял о том, почему болвана называют ослом.

ГЛУПЕЦ: Я считал, что философия занимается менее личными вопросами; однако почему же его так называют?

Ф: Главная черта болвана – глупость.

Г: Мои уши упиваются твоими словами!

Ф: Главная черта осла – тупость.

Г: Божественная философия!

Ф: Эти два понятия часто применяются, и потому взаимозаменяемы.

Г: Надо же! Я, недостойный, дожил до такого дня!

II

ГЛУПЕЦ: Если бы я был врачом…

ВРАЧ: Мне следовало бы попытаться быть глупцом.

Г: Ты бы потерпел поражение: достичь глупости не так просто.

В: Верно; человек слишком много работает.

Г: Пусть примет таблетку.

В: Если захочет. Я не хотел бы.

Г: Ты слишком откровенен. Прими совет глупца.

В: Спасибо за еще более гадкий рецепт.

ГЛУПЕЦ: У меня есть друг, который…

ВРАЧ: Очень нуждается в моей помощи. Отсутствие волнений, небольшие ограничения, жесткая постель, простая еда – все это приведет его в порядок.

Г: Я отдам шесть пенсов, чтобы коснуться подола твоей одежды!

В: А что твой друг?

Г: Он джентльмен.

В: Значит, он умер!

Г: Именно так; он следовал твоим рекомендациям.

В: Всем, кроме простой еды.

Г: Теперь он сам стал едой.

В: Как просто!

ГЛУПЕЦ: Ты веришь, что человек сохраняет разум после обезглавливания?

ВРАЧ: А может, он его приобретает?

Г: Много ему будет от него пользы!

В: Почему бы нет – в качестве компенсации? Ведь в других отношениях положение его незавидно.

Г: В чем, например?

В: Оно несовместимо с жизнью.

ГЛУПЕЦ: Какая из болезней самая приятная?

ВРАЧ: Паралич грудного протока.

Г: Я с ним не знаком.

В: Он не любит фамильярностей. Паралич грудного протока дает пациенту возможность принимать сколько угодно приглашений на обед без риска испортить себе аппетит.

Г: И как долго сохраняется этот аппетит?

В: По-разному.