Томас Гарди - Стихотворения Страница 6

И песнь о любви,

Что тут же в крови

Вскипает, звеня,

Уносит меня,

От нынешних бед увлекая назад

В тот август, где снова шумит водопад,

Сверкая и пенясь на спинах камней

Все явственней, с каждым мгновеньем - слышней.

Воюют иль в мире живут короли,

Поток, не смолкая, рокочет вдали

Доселе, как той стародавней порой,

Когда этот холмик был гордой горой.

Кипенье ручья... Почему этот звук

Любовною песнею кажется вдруг?

И может ли быть, чтоб простая вода

Столь сладостный трепет рождала всегда?

А дело все в том, что меж скользких камней,

В которых бурлит непослушный ручей,

Где? Богу известно - навеки застрял

Веселый, блестящий, звенящий бокал.

Ведь там, у ручья

Мой милый да я

Бродили вдвоем,

Забыв обо всем,

Пьянея от солнца, и ласковый лес

Шумел, зеленея на фоне небес.

У самой воды - вижу как наяву

Мы ставим корзинку с едой на траву

И, рядом усевшись в прохладной тени,

Обедаем, и золотые огни

Мерцают в вине, а потом я встаю

И звонкий бокал опускаю в струю,

И вдруг он выскальзывает, и вода

Скрывает его навсегда, но тогда

Мы долго водили руками по дну...

С тех пор, если я невзначай окуну

Ладонь свою в чашу (вот так, как сейчас),

Я голос минувшего слышу тотчас.

И вот уже кажется мне, что края

Сосуда - обрывистый берег ручья,

А ветви узора, как будто во сне,

Живыми ветвями мерещатся мне.

И в полночь и в блеске полдневных лучей

Заветный бокал - меж подводных камней,

И это привносит особенный лад

В любовную песнь, что поет водопад.

В счастливом бокале любви торжество!

Никто с той поры не касался его.

Перевод Д. Веденяпина

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Зачем в ту ночь ты промолчала,

Что вскоре - лишь сгорит восток

Спокойно, просто и устало

Уйдешь, отбыв земной свой срок

Туда, куда ни птица,

Ни память не домчится,

Чтоб я тебя увидеть смог?

Ни слова на прощанье...

Хотя б шепнула мне

Желанье или обещанье...

Застыло утро на стене.

Не знало, недвижимо,

Что ты проходишь мимо,

Все изменяя в этом дне.

Зачем зовешь меня из дома,

Мелькаешь тенью по кустам,

В аллее, меж стволов знакомых,

Опять бредешь по вечерам?

Лишь с темной темнотою,

Разверстой надо мною,

Я снова повстречаюсь там.

Далеко, в алых скалах,

Когда-то был твой дом,

И ты верхом меж скал скакала,

У ног твоих зиял проем,

Поводья отпустила,

Смеялась и шутила,

Жизнь улыбалась нам вдвоем.

Зачем же вспомнить мы не смели

Все, что в былом погребено?

Мы б воскресить его сумели,

Сумей вдвоем сказать одно:

"Весной, порой погожей,

Опять пройти мы сможем

Там, где прошли давным-давно".

Все минуло, все было,

И не воротишь вспять.

Вот и меня зовет могила...

Мне скоро... И могла ль ты знать,

Что твой уход поспешный

Меня во мрак кромешный

Сведет?.. Его не разогнать.

Перевод Г. Русакова

ТВОЯ ПОСЛЕДНЯЯ ПРОГУЛКА

Домой равниною зеленой

Ты возвращалась не грустя,

Не выдал взор твой оживленный,

Что ты умрешь семь дней спустя,

Что окна городка ночного

В глазах не отразятся снова.

Налево от дороги той

Лежало место, где навеки

Под молчаливою плитой

Семь дней спустя сомкнешь ты веки,

Но это после, а в тот день

Сосновая манила тень.

С тобою я не ехал рядом,

Но будь в тот вечер мы вдвоем,

Едва ли по случайным взглядам

Я б догадался о твоем

Уходе - понял бы едва ли

Слова, что в сердце созревали:

"Скучать ли обо мне ты будешь

И часто приходить сюда,

Или немедленно забудешь,

Я не узнаю никогда:

Теперь ни доброго, ни злого

Мне от тебя не нужно слова!"

Ты говоришь: "Свободен будь!"

Но разве в нашей жизни прошлой,

Любимая, хоть что-нибудь

Я мерил выгодою пошлой?

Ты выше, нынче и тогда,

Любви, забвенья и стыда.

Перевод Р. Дубровкина

Я НЕС ЕЕ

Я нес ее с дальнего склона,

Который не каждый найдет.

Он круто на запад ведет:

Там ветер и воздух соленый,

А ниже, на рыжих песках,

Слабеет напор океана.

Там сушу сжимает в тисках

Могучий охват урагана.

Принес и укрыл ее тут,

И здесь она тихо уснула

Вдали от привычного гула:

Приливы сюда не дойдут.

Молчание глинистой кельи

Уже не спугнут никогда

Те волны, что нынче отпели,

Как пели в былые года.

Да, спит она не на свободе

Своих нелюдимых высот.

Там тяжко Атлантика бьет

И бури вслепую проходят.

Оттуда, бывало, она

Глядела на склон Дандажела,

Закатами озарена,

От пламени их загорела.

Тут ей Лионесс вдалеке

Являлся, скрываемый гладью,

А ветер играл ее прядью

И тут же хлестал по щеке.

И так непонятно томили,

И так неотступно влекли

О чем-то шептавшие мили,

Пропавшие нынче вдали.

Но, может, хоть призрачной тенью

Пройдя по земной глубине,

Услышит она в тишине

Далекого моря гуденье:

В краю, что покинут давно,

То плачет призывно и тонко,

То радостно бьется оно,

Как чистое сердце ребенка.

Перевод Г. Русакова

ЭЛЕГИЯ

Как ей нынче б хотелось

Здесь гостей принимать!

Как всегда, приоделась,

На лужайке опять

Стулья, стол, угощенье...

И она - вся свеченье,

Их встречала бы... Но

Не дано, не дано

Их приветствовать ей

В тесной келье своей

Без окон без дверей.

Как она бы царила

За вечерним столом,

Воплощение пыла,

Безоглядна во всем:

Раздарить, не считая,

Целый дом без утаек

Для друзей!.. Но, увы,

Спит под сенью травы.

Ни друзей, ни вина.

Лишь одна тишина

Ей оттуда слышна.

С детской строгостью взгляда

Ей ловить бы из тьмы

Робкий порх снегопада

С приближеньем зимы.

И под сретенским снегом

Первый крокус в побегах

Узнавать... И окрест

Столько памятных мест!

Сняли б грусть как рукой,

Ведь не зря здесь такой

Благодатный покой!

Ну, а мы? Мы осели

В мире затхлых вещей.

Позабыто веселье

И шумливость затей,

Что ее так прельщали,

Вечно не насыщали,

Как сегодня нас... Но

Не дано, не дано

Ей услышать наш зов:

Для желаний и слов

Тесен тисовый кров.

Перевод Г. Русакова

ГОЛОС

Твой ли то голос, о женщина, ставшая

Непреходящею болью моей,

Слышится мне, словно в пору тогдашнюю

Наших начальных безоблачных дней?

Ты ль это? Если и впрямь ты звала меня,

Дай же мне встретиться снова с тобой

Там, возле города, где ты ждала меня

В платье нежнее волны голубой!

Иль это ветер с глухой безучастностью

Носится вдоль перелесков и рек,

И растворенную в блеклой безгласности

Мне уж тебя не услышать вовек?

Я сто_ю_. Надо мною вьется

Желтой листвы хоровод;

Северный ветер в кустах скребется;

И голос твой все зовет.

Декабрь 1912

Перевод М. Фрейдкина

ПОД ПОСЛЕДНИМ ФОНАРЕМ

1

Покуда дождь с еловых лап

Уныло шлепал: кап, кап, кап,

Под фонарем в конце аллеи,

Двигаясь медленно и печально,

Шли эти двое, как будто жалея

О чем? Печаль, как постоянство,

Стирает время и пространство.

2

Любовники ли, чей прошел

Чудесный час, чей ореол

Угас? Их каждое движенье

Медленно, медленно и печально

Под желтоватым фонарным свеченьем

Казалось образом утраты:

Когда-то... некогда... когда-то...

3

День кончился; я в парк сырой

Спустился вновь: над головой

Висела ночь. Но эти двое

Так же медленно и печально

Шли под ливнем и темнотою

И кто бы знал, какая весть

Их привела и держит здесь?

4

И вот, меж тем как тридцать лет

Исчезло в суете сует,

Я снова здесь, где был, где двое,

Двигаясь медленно и печально,

Шли бок о бок ночью сырою.

Все, как тогда. Фонарь вдали.

Все - кроме них. Они ушли.

5

Куда? Бог ведает. Но каждой

Тревожной полночью и влажной

Я чувствую шаги двоих,

Идущих медленно и печально,

В парке, который немыслим без них.

И если бы они ушли,

Сам парк исчез с лица земли.

Перевод О. Седаковой

ПРОШЕДШАЯ ЛЮБОВЬ

Напеваю я тот мотив,

Что с нами был,

Когда он любил.

Вдруг шаги в саду,

И опять я жду,

Обо всем прошедшем забыв.

Ту же песню пою теперь,

А он - за стеной...

Неужели со мной

Он разделит ночлег?

Нет! Ушел он навек...

Слышу: где-то хлопнула дверь.

Ну а я, душою больна,

Жду и утром его,

Жду и ночью его,

И нет больше сил...

Кто бы мне объяснил,

Для чего я на свет рождена?

Перевод В. Лунина

ЖАЛОБА ЧЕЛОВЕКУ

Из провала вечности восставая,

Сознавая разума торжество,