Вергилий - Энеида Страница 9

Вновь надеваю доспех, и снова щит прикрепляю К левой руке, и опять поспешаю из дому в битву, Но на пороге меня удержала жена, припадая С плачем к коленям моим и Юла к отцу протянувши: 675 "Если на гибель идешь, то и нас веди за собою! Если ж, оружье подняв, на него возлагаешь надежды, Раньше наш дом защити! На кого покидаешь ты Юла, Старца-отца и меня, которую звал ты супругой?" Так причитала она, чертог оглашая стенаньем.

680 Тут изумленным очам явилось нежданное чудо: Юл стоял в этот миг пред лицом родителей скорбных; Вдруг привиделось нам, что венцом вкруг головки ребенка Ровный свет разлился, и огонь, касаясь безвредно Мальчика мягких волос, у висков разгорается ярко. 685 Трепет объял нас и страх: спешим горящие кудри Мы погасить и водой заливаем священное пламя. Очи воздел родитель Анхиз к созвездьям, ликуя, Руки простер к небесам и слова промолвил такие: "Если к мольбам склоняешься ты, всемогущий Юпитер, 690 Взгляд обрати к нам, коль мы благочестьем того заслужили, Знаменье дай нам, Отец, подтверди нам эти приметы!" Только лишь вымолвил он, как гром внезапно раздался Слева, и, с неба скользнув, над нами звезда пролетела, Сумрак огнем разорвав и в ночи излучая сиянье. 695 Видели мы, как она, промелькнув над кровлею дома, Светлая, скрылась в лесу на склоне Иды высокой, В небе свой путь прочертив бороздою огненной длинной, Блеск разливая вокруг и запах серного дыма. Чудом таким убежден, родитель, взор устремляя 700 Ввысь, обратился к богам и почтил святое светило: "Больше не медлю я, нет, но пойду, куда поведете, Боги отцов! Лишь спасите мой род, мне внука спасите! Знаменье вами дано, в вашей власти божественной Троя. Я уступаю, мой сын: тебе я спутником буду". 705 Так промолвил Анхиз. Между тем доносился все громче Пламени рев из-за стен и пожары к нам зной приближали. "Милый отец, если так,- поскорей садись мне на плечи! Сам я тебя понесу, и не будет мне труд этот тяжек. Что б ни случилось в пути - одна нас встретит опасность 710 Или спасенье одно. Идет пусть рядом со мною Маленький Юл и по нашим следам в отдаленье - Креуса. Вы же наказы мои со вниманьем слушайте, слуги: Есть за стеной городской пригорок с покинутым храмом Древним Цереры; растет близ него кипарис, что священным 715 Слыл у отцов и лишь тем сохранен был долгие годы. С вами в убежище то мы с разных сторон соберемся. В руки, родитель, возьми святыни и отчих пенатов; Мне их касаться грешно: лишь недавно сраженье и сечу Я покинул, и мне текучей прежде струек? 720 Должно омыться". Вымолвив так, я плечи себе и склоненную спину Сверху одеждой покрыл и желтой львиною шкурой, Поднял ношу мою; вцепился в правую руку Маленький Юл, за отцом поспешавший шагом неровным; 725 Шла жена позади. Потемней выбираем дорогу; Я, кто недавно ни стрел, летевших в меня, не боялся, Ни бессчетных врагов, толпой мне путь преграждавших, Ныне любых ветерков, любого шума пугаюсь: Страшно за ношу мою и за спутника страшно не меньше. 730 Вот и ворота видны; я думал, путь мой окончен Но показалось мне вдруг, что до слуха доносится частый Шорох шагов. И родитель, во тьму вперившийся взором, Крикнул: "Беги, мой сын, беги: они уже близко! Вижу: щиты их горят и медь мерцает во мраке". 735 Тут-то враждебное мне божество (не знаю, какое) Разум похитило мой, помутив его страхом: покуда Я без дороги бежал, выбираясь из улиц знакомых, Злая судьба у меня отняла супругу Креусу: То ли замешкалась где, заблудилась ли, села ль, уставши,740 Я не знаю досель,- но ее мы не видели больше. Я ж оглянулся назад, о потерянной вспомнил не раньше, Чем на священный холм к старинному храму Цереры Мы добрались. Пришли сюда все - одной не хватало; Мужа, и сына, и слуг ожиданья она обманула. 745 О, кого из богов и людей в тот миг, обезумев, Я не винил? Что видал я страшней в поверженной Трое? Юного сына, отца Анхиза, троянских пенатов Я поручаю друзьям, укрыв их в изгибе долины, Сам же в город стремлюсь, облачившись доспехом блестящим. 750 Твердо решаю опять превратности боя изведать, Трою пройти до конца средь смертельных опасностей снова... Прежде спешу я к стене и к воротам, откуда я вышел, Тем же путем возвращаюсь назад и во тьме озираюсь: 755 Жутко повсюду душе, сама тишина устрашает. К дому - может быть, здесь, быть может, сюда воротилась? Я подхожу, но в чертог уже проникли данайцы. Пламя жадное вверх до высокой взвивается кровли, Ветер вздувает огонь, и пожар до неба бушует. 760 Дальше иду: предо мной Приамов дворец и твердыня; Храма Юноны пусты колоннады - только отборных Двое стражей стоят: Улисс проклятый и Феникс, Зорко добычу храня. Сюда несли отовсюду Трои казну и престолы богов, из горящих святилищ 765 Взятые дерзко врагом, золотые чаши литые, Груды одежд. И тут же, дрожа, вереницею длинной Матери, дети стоят. Даже голос подать я решился в сумраке ночи, Улицы криком своим наполнил и скорбно Креусу 770 Снова и снова к себе призывал со стоном,- но тщетно. Так я искал без конца, вне себя по городу рыскал; Вдруг пред очами предстал печальный призрак Креусы: Тень ее выше была, чем при жизни облик знакомый. Тотчас я обомлел, и голос в горле пресекся. 775 Мне сказала она, облегчая заботы словами: "Пользы много ли в том, что безумной предался ты скорби, Милый супруг? Не без воли богов все это свершилось, И не судьба тебе спутницей взять отсюда Креусу: Не дал этого нам властитель бессмертный Олимпа! 780 Долго широкую гладь бороздить ты будешь в изгнанье, Прежде чем в землю придешь Гесперийскую, где тихоструйный Тибр лидийский течет средь мужами возделанных пашен. Ты счастливый удел, и царство себе, и супругу Царского рода найдешь; так не плачь по Креусе любимой! 785 Мне не придется дворцы мирмидонян или долопов Гордые видеть и быть у жен данайских рабыней. Внучке Дардана, невестке Венеры. Здесь удержала меня богов Великая Матерь. Ныне прощай и храни любовь нашу общую к сыну!" 790 Слезы я лил и о многом сказать хотел, но, промолвив, Призрак покинул меня и растаял в воздухе легком. Трижды пытался ее удержать я, сжимая в объятьях, Трижды из сомкнутых рук бесплотная тень ускользала, Словно дыханье легка, сновиденьям крылатым подобна.

795 Ночь на исходе была, когда вновь друзей я увидел. Тут, удивленный, нашел я толпу огромную новых Спутников: к нам, что ни час, стекалися матери, мужи, К нам молодежь собралась - поколенье изгнанников жалких! Шли отовсюду они, и сил и решимости полны 800 В землю любую со мной отплыть, куда захочу я. Тою порой Люцифер взошел над вершинами Иды, День выводя за собой. Охраняла данайская стража Входы ворот. Наши силы уже не крепила надежда. На плечи взял я отца и безропотно двинулся в горы".

КНИГА ТРЕТЬЯ

"После того, как был истреблен безвинно Приамов Род по воле богов, и в поверженном царстве Азийском В прахе простерлась, дымясь, Нептунова гордая Троя, Нас же в изгнанье искать свободных земель побуждали 5 В знаменьях боги не раз,- корабли мы начали строить Возле Антандра, в лесах, у подножья Иды Фригийской, Стали людей собирать, хоть не знали, куда понесет нас Рок и где позволит осесть. Весна наступила, Вверить судьбе паруса приказал Анхиз, мой родитель. 10 Гавань, и берег родной, и поля, где Троя стояла, Я покидаю в слезах и в открытое море, изгнанник, Сына везу и друзей, великих богов и пенатов.

Есть земля вдалеке, где Маворса широкие нивы Пашет фракийцев народ, где царил Ликург беспощадный. 15 Были пенаты страны дружелюбны пенатам троянским Встарь, когда Троя цвела. Прибыв туда, у залива Стены я заложил - хоть рок был враждебен - и дал им Имя свое, назвав Энеадой первый мой город.

Правя у моря обряд, я мать молил Дионею, 20 С нею бессмертных других, чтобы нам даровали удачу В новых трудах, и быка приносил Юпитеру в жертву. Рядом пригорок стоял. На его вершине разросся Куст кизила и мирт, ощетинивший сучья густые. Только, поднявшись на холм, я куст попробовал вырвать, 25 Чтобы покрыть алтари зеленой листвой и ветвями, Страшно сказать - явилось очам небывалое чудо: Стоило первый росток мне из почвы вытащить,- тотчас Черная кровь из корней разорванных стала сочиться, Землю пятная вокруг. Холодным ужасом схвачен, 30 Весь задрожал я, и кровь, леденея, застыла от страха. Снова попробовал я лозину гибкую вырвать, Чтобы чуда причин доискаться, глубоко сокрытых, Снова черная кровь из-под тонкой коры выступает. Тяжкой тревогой объят, я сельских нимф умоляю, 35 С ними Градива-отца, владыку пажитей гетских, Чтобы знаменье нам они обратили на благо. Но лишь только налег я на третий сучок посильнее, Твердо коленом в песок упершись (молвить об этом Иль промолчать?),- вдруг жалобный стон до нашего слуха 40 Прямо из недр холма долетел, и голос раздался: "Что ты терзаешь меня, Эней? Погребенных не трогай, Праведных рук не скверни. Для тебя не чужим был рожден я: Знай, что троянская кровь из стволов надломленных льется! Горе! Беги от жестокой земли, от алчных прибрежий! 45 Я - Полидор: поднялись над пронзенным железные всходы Копий, и густо сплелись, разросшись, острые дроты". Замер я: ужас двойной потрясает смущенную душу, Волосы дыбом встают, пресекается голос в гортани.