Городок мой, Сиривада - Мадхурантакам Раджарам Страница 28

Шрикантама обрушились на его голову, как сильнейший ливень, неожиданно пролившийся из безобидного маленького облачка. Эти слова, подобно цитате из классической поэмы, могли быть истолкованы по-разному. Но Рамаджоги стал в тупик и не находил им никакого истолкования. Это действительно было доказательством его полной житейской неопытности. Что же он должен был сделать со шпаргалками, если бы обладал житейской мудростью? — ломал себе голову Рамаджоги. Действительно, на этих бумажках, если их сжечь, и чашки кофе не разогреешь. А разве в доме директора на таких бумажках кофе разогревают?

В это время Рамаджоги услышал разговор между двумя учениками.

— Эй ты! Сколько карманов у нашего директора?

— Четыре наружных, четыре внутренних, а всего восемь.

— Сколько из них пустых? А сколько полных?

— Один полный, семь пустых…

— Верно, верно, ах ты, умница! — захлопал в ладоши третий ученик и, решив разделить свой восторг с учителем, обратился к Рамаджоги: — Вы слышите, сэр? Он сосчитал, что четыре да четыре — восемь, и минус один — семь! Какие способности! Как вы думаете, ему надо поступить на математический факультет, верно ведь?

Рамаджоги счел за лучшее промолчать, но это уже не помогло. После ухода директора школьники как будто с цепи сорвались. Они вытаскивали шпаргалки из карманов брюк, рубашек, из-за пазухи. Как у героев древних сказаний, у которых колчан был всегда полон стрел, их запасы не оскудевали оттого, что Рамаджоги, бегая между рядами, отбирал шпаргалки то у одного, то у другого. Когда же наконец он опустошил их карманы, ученики начали громко переговариваться, подсказывать друг другу решения и ответы. Рамаджоги, выбившись из сил, опустился на стул и закрыл лицо руками; потом вскочил и выбежал за дверь.

Хотя Рамаджоги никогда не обладал магической силой, но, должно быть, раз в жизни каждый способен сотворить чудо. В ту самую минуту, когда он, сжимая в руках огромный бумажный ком шпаргалок, очутился за дверью класса, к школе подъехал джип, в котором сидел старший инспектор областного отдела образования Мадхушудон Рао. Первый человек, которого он увидел, был Рамаджоги.

— Кто вы такой? Что вы здесь делаете? — строго спросил инспектор.

— Я наблюдаю сегодня за письменным экзаменом, сэр! — испуганно пробормотал Рамаджоги.

— Стоя за дверью?!

— Простите, сэр… Но в классе я ничего не могу сделать…

Инспектор посмотрел на Рамаджоги с изумлением.

— Что вы хотите сказать? Что здесь происходит? Что это у вас в руках?

— Это шпаргалки, сэр!..

— В одном классе столько шпаргалок?! Поистине ваша Сиривада — город чудес. Войдите в класс и ждите меня.

Старший инспектор распорядился, чтобы сопровождавшие его чиновники разошлись по классам, и через полчаса было собрано множество шпаргалок. Инспектор, его помощники и учителя собрались в кабинете директора, началось великое судилище.

Старший инспектор воззрился на Шрикантама-гару, потом на доверху набитую корзину, куда были ссыпаны все отобранные шпаргалки.

— Что вы имеете сказать? — спросил он директора.

Приезд инспектора был полной неожиданностью для Шрикантама. Обычно он получал предупреждение от своих многочисленных информаторов в областном отделе образования, но сегодня агентура не сработала. Директор стоял бледный как мел, и руки его тряслись. Не лучше выглядел и Ситамбарам, чиновник областного отдела образования, откомандированный для наблюдения за экзаменами в Сириваде.

Старший инспектор обратился к учителям:

— Вы же видели, что ученики пользуются шпаргалками! Почему не сообщили директору?

Из всех учителей ответить смог только Рамаджоги:

— Что вы, сэр! Я срочно вызвал директора и доложил ему…

— Ну и что он сказал?

Рамаджоги ответил не сразу, хотя слова Шрикантама отпечатались в его памяти.

— Он сказал мне, что я напрасно вызвал его по поводу каких-то никчемушных бумажонок…

— Как?!

— Да, он сказал еще, что видел бумаги и получше этих!

— Ах, вот как?! Ну, что ж, все вы увидите бумаги «получше этих»! В течение двух дней получите приказы об увольнении или переводе! Ситамбарам! Подготовьте список учеников, пользовавшихся шпаргалками, и учителей, наблюдавших за экзаменами.

Старший инспектор кивнул Рамаджоги и разрешил ему идти.

Рамаджоги вышел из школы, медленно, неохотно направился к дому. Солнце палило нещадно, и на глазах Рамаджоги, воспаленных от бессонницы, выступили слезы. Голова была тяжелой, в ушах звенело. Он добрел до садика перед зданием муниципалитета и сел в тени дерева. Вскоре его глаза стали слипаться, он растянулся на скамье и уснул.

Когда он проснулся, солнце уже село. Легкие облачка бежали по небу. Рамаджоги заторопился домой.

Проходя Типографским переулком мимо гостиницы Гавараммы, он увидел кучку мальчишек, столпившихся перед домом. У каждого в руке была какая-то бумажка. Все читали вслух, нараспев, на манер уличного представления харикатхи. Рамаджоги попросил одного из мальчишек, и тот сунул бумажку ему в руку.

В сумерках буквы были неразличимы; Рамаджоги подошел к фонарю.

Это не была киноафиша.

Это не было предвыборное воззвание.

Это не была торговая реклама.

Рамаджоги начал читать.

Слушайте, внимайте, граждане, собратья! О делах достойных хочу вам рассказать я. Что за славный город — наша Сиривада! Расчудесный город — наша Сиривада! Городской глава — человек великий. Он, подобно Раме, честен, справедлив. Мудростью своей город озарив, Славься на века, отец наш солнцеликий! Город наш подобен золотому саду, Спелые плоды зреют за оградой. Отчего ж печален усердный садовод? Городской глава плоды себе берет.