Андрей Григорьев - 100 подвигов. 1941—1945 гг.

100 подвигов

1941—1945 гг.

Андрей Григорьев

© Андрей Григорьев, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

100 подвигов Великой войны

Подвиг солдат, офицеров,Подвиги женщин, детей,Быть Патриотом и смело,Мир защитить для людей.Всё смогли эти герои,Память о них Велика,Жизнь наша многого стоит,Славься Держава моя.

Коля Сиротинин

Шёл сорок первый, наши отступали,Остаться надо было двум бойцам,Чтоб батальон ребята прикрывали,И мост, чтоб продвиженью помешал.

Построил лейтенант свой взвод в продоле,«Кто добровольцы?», вышел лишь один,Второй, – он сам, остался ждать на поле,У пушки, что бы враг не подходил.

А доброволец, Коля Сиротинин,Наводчик, девятнадцати годов,Считал снаряды и патроны в карабине,И к бою был совсем, уже готов.

Колонна танков вышла из-за леса,Командовал ей Хайнц Гудериан,Талантливее не было танкиста,Он боевой немецкий генерал.

Колонна, грохоча, на мост взобралась,Уж первый танк успел сойти с моста,Два раза пушка Коли отстрелялась,Тут вспыхнул танк и БТР с хвоста.

А лейтенанта ранило в то время,Он наводил для пушек наших цель,Все на мосту, под залпы батареи,Пытаются умчаться поскорей.

Приказ был Коле, после остановки,Идти к своим, за линию, в свой полк,Но он решил не дать врагу дороги,Чтоб через реку враг пройти не смог.

Осталось шестьдесят снарядов к пушке,Он ими немцев целый день держал,Почти все танки на мосту порушил,Снаряды кончились, он карабин достал.

Стрелял по немцам до последних вздохов,Один был в поле воин, – Николай,Горят двенадцать танков, семь бронетранспортёров,За РОДИНУ дорога Коле в РАЙ.

Погиб боец в сражении неравном,Похоронили с почестью его,За Героизм, Немецким генералом,Три залпа в воздух было взведено.

Простой парнишка Коля Сиротинин,Смог показать нам Богатырский дух,А сколько нас таких, сынов России,За Родину порвёт любого в пух.

Матрос Кайда

Стояла на смерть Малая земля,Фашист не уступал на ней не пяди,Бомбардировщики проклятого врага,Утюжили окопы без пощады.

Летел за самолётом самолёт,Гул в небе, взрывы поле застилают,Бомбёжка очень страшная идёт,Кайда в окопе, делать что, не знает.

Немецкие окопы впереди,Их не бомбят, там солнышко сияет,Решил матрос туда переползти,Надеясь, что кого ни будь, удавит.

Боеприпасы кончились давно,Пусты все магазины к автомату,Быка ударом может сбить, за то,Он убивал, на спор с другим солдатом.

В окоп запрыгнув, видит немцев двух,Корректировщиков фашистских самолётов,Ударом в лоб врагу, он выбил дух,Ну а второй замешкался там, что-то.

Успел лишь автомат к себе прижать,И получил прямой, с наводкой в зубы,Хруст позвонков, остался он лежать,Матрос их успокоил, малость грубо.

Содрав медали с немцев и кресты,Взял документы, для отчёта в штабе,Хотел из фляжек их, испить воды,А там был шнапс, которого не ждали.

Бомбёжка стихла, без наводки их,Кайда Владимир, осушивший фляжку,Оставивший вторую для своих,Ребятам бескозыркой дал отмашку,

Без страха с кулаками на врага,Матрос Кайда пошёл на оккупанта,Вера в Победу, так была сильна,У каждого Советского солдата.

Иван Любушкин

Осень сорок первого, в схватке под Орлом,Танк, лишив движения, вражеским огнём,Трак пробит у гусениц, Башня лишь цела,Старший сержант Любушкин взял всё на себя.

Немцем обездвиженный, он стрелял врага,Целую дивизию Гитлер гнал туда,Пять машин противника, уничтожил танк,А механик, быстренько, заменил и трак.

Экипаж был раненый в этот страшный бой,Любушкин подбадривал: «Заживём весной»,Танк взревел и двинулся, немцев удивив,«Битый» и подраненный, он догнал своих.

На смекалке, Мужестве, наш народ живёт,Ни какою хитростью, враг нас не возьмёт,Мы непредсказуемы испокон веков,В бой пойти за Родину, каждый здесь готов.

Александр Матросов

Враг превратил деревню Чернушки,В опорный пункт с мощнейшим укрепленьем,Там шли ожесточённые бои,И не могли ни как занять селенье.

Не раз в атаку поднимался полк,Огонь из дзота преграждал дорогу,И в поле не один боец полёг,Но пулемёт не прекращал работать.

Пробрался к дзоту Гвардии солдат,Матросов, рядовой, лет – девятнадцать,На амбразуру, грудью, за ребят,Он бросился и там лежать остался.

Заткнулся в амбразуре пулемёт,За Александра в бой пошли солдаты,А Александр Матвеевич ЖИВЁТ,За то, что пал за Родину, когда то.

Посмертно награждён солдат Звездой,И полк его, – Матросов, имя носит,Такой вот был и есть для нас Герой,Вы расскажите, если кто-то спросит.

Николай Кузнецов

Был с детства Коля очень любознательный,В Уральской деревушке, в юность жил,И изучал культуру он внимательно,Язык немецкий тоже изучил.

Пришла война и Коля стал разведчиком,Как «Пауль Зиберт» он проник к врагу,Как к зверю, – к немцам на тропу, охотником,С фашистами повёл свою игру.

В доверие вошёл к большим начальникам,Узнал о дислокации врага,Разведал ставку Гитлера, под Винницей,О новых «ФАУ-1» и «ФАУ-2».

О «Цитадель» на Курском направлении,О планах покушения на Глав,Во время Тегеранской конференции,И обо всём докладывал в Ген-штаб.

Он в Украине был народным мстителем,Возмездие вершил в тылу врага,И многих приговоров, исполнителем,Разведчик стал, не пожалев себя.

Под Львовом, украинские бандеровцы,Пытались Николая захватить,Он Родине давно поклялся в верности,Взорвав себя, он смог и их убить.

Герой Войны, разведчик, мститель нечисти,Уралец и Советский патриот,Встал на защиту Родины от мерзости,И память о тебе в сердцах живёт.

Пётр Филоненко

Отец и братья старшие на фронте,В деревню немцы дико ворвались,По Лозовой, смерть в каждый дом заходит,Бандеровцы, фашисты дорвались.

Сестре звезду на лбу, ножом фашистским,Каратели нарезали, смеясь,Не вынес Пётр мучений своих близких,С войной его судьба уже сплелась.

Догнав с боеприпасами повозку,В то время отступавших Красных войск,Стал Петя помогать солдатам просто,И рассказал, как с немцами жилось.

Одиннадцать годков лишь Пете было,Бойцам сказал, прибавив ещё два,А смелость, дерзость, – войско оценило,Зачислили в разведку пацана.

Взял командир и обучил мальчонку,Делам солдатским, – всё от А до Я,В солдатах нет ни взрослых, ни ребёнка,Солдаты все, – военная семья.

Под Сталинградом, у села Поповка,Попали в окружение бойцы,Фашисты расстрелять хотели, только,Солдат закрыл ребёнка от беды.

Петра лишь ранило, но жить пацан остался,Из местных бабка выжить помогла,И вновь он в бой за Родину помчался,Чтоб выбить ненасытного врага.

Год сорок третий, бой идёт, бомбёжка,Снаряд взрывается, а рядом командир,Толкнул Пётр командира, да с подножкой,В окоп, чтоб взрыв обоих не убил.

Взрыв грохнул, все осколки по Петруше,Четырнадцать бойцов в тот бой, легли,В могиле Братской, тишину нарушил,Под носом надувались пузыри.

Бойцы достали из могилы Петю,В санчасть, осколки срочно доставать,Семь штук железок в парне было, этих,Он выжил вновь и снова воевать.

В сорок четвёртом, вновь борьба со смертью,Был бой за трассу с Гомеля в Бобруйск,Стеной огня из дзота били немцы,Обстреливалась трасса и к ней спуск.

Петруха спрыгнул с бронетранспортёра,Через кусты пробрался до врага,Плечом ударил в дуло пулемёта,Двенадцать пуль навылет из плеча.

Четырнадцать годочков было Пете,Матросова когда он повторил,И как героя Петю на лафете,Весь полк под кананаду хоронил.

А гвозди в крышку гроба забивая,Из домовины слыша слабый хрип,Сорвали крышку и Петра достали,Вновь оказался, пацанёнок жив.

Шла реабилитация полгода,Двенадцать операций перенёс,Из госпиталя выйдя на свободу,Победу до Берлина, парень нёс.

И расписался на Рейхстаге Петя,Ему уже шестнадцать стало лет,Закончились военные победы,Гражданским быть, – желанья тоже нет.

Он в Киеве в милиции работал,Попутно, про Войну играл в кино,До наших дней и не было заботы,Родное Государство подвело.

Две тысячи четырнадцатый, в марте,Пять «правосеков» деда повалив,Руками били и ногой пинали,И кое-как, остался Петя жив.

Пётр Алексеевич уехал жить в Россию,Не понимая, как так быть могло,За что его на фронте так месили,Фашисты вновь дубасили его.

Он воедино Родиной своею,Считал Россию, Украину, Беларусь,Как Дедушку я этого жалею,Воздастся «правосекам» Богом, пусть.

Нельсон Степанян