Елена Федорова - Замок Нейшванштейн (сборник)

Елена Фёдорова

Замок Нейшванштейн

В оформлении книги использован рисунок члена Союза художников России Ольги Контаревой

© Елена Фёдорова, 2007

Елена Фёдорова

Замок Нейшванштейн

Замок Нейшванштейн

… Когда нас уже не будет на свете, наши произведения не перестанут вдохновлять наших потомков…

1

Николь долго и внимательно разглядывала конверт, который вручил ей посыльный, раздумывая, стоит ли вскрыть письмо сразу или подождать несколько дней, чтобы потом неожиданно наткнуться на него, и тогда уж, не раздумывая, прочесть.

– Как глупо я себя веду в последнее время, – сказала Николь своему отражению в зеркале. – Посыльные приносят только важные письма, которые надо читать немедленно, незамедлительно. Не-за-мед-ли-тель-но, – повторила она по слогам и рассмеялась. – Но, но, но… Как здорово, что есть это милое «но», которое придает нашей жизни некий шарм, некую таинственность. Я должна прочесть письмо незамедлительно, но…

Николь гордо вскинула голову и ледяным голосом проговорила:

– Мне лестно ваше предложение, но… Многоточие может означать все, что угодно. И вам, мой невидимый собеседник, ни за что не придет в голову, что я попросту вас дурачу.

Николь весело рассмеялась и начала приплясывать у зеркала, то поднимая конверт над головой, то опуская его вниз, то обмахиваясь им, как веером.

Резкий телефонный звонок заставил её замереть. Николь покраснела, словно застигнутая врасплох школьница, и, сняв трубку, сконфуженно произнесла:

– Простите меня я… Что? А, да я – Николь Эрхарт, вы совершенно правы. Что? Письмо? Нет… еще нет, то есть да… я его получила, но… Хорошо.

В трубке раздались протяжные гудки, похожие на стоны. Николь бросила ее на рычаг и, вскинув брови, проговорила, обращаясь к своему отражению в зеркале:

– Тот, кто звонил, интересовался, прочла ли я письмо, которое принес посыльный. Знаешь ли, он был несказанно удивлен, что я письмо получила, но еще не соизволила прочесть. Он сказал, что перезвонит чуть позже, и повесил трубку. Значит, нам ничего не остается, как прочесть это послание прямо сейчас.

Николь повернулась к зеркалу спиной, решительно надорвала конверт, и извлекла бледно-фиолетовую открытку, на которой золотыми буквами было написано: «Приглашение».

– Вот оно что! – воскликнула Николь и, быстро раскрыв открытку, прочла: – Госпожа Николь Эрхарт, приглашаем вас провести Рождественские каникулы в замке Нейшванштейн.

Николь нахмурилась. Перечитала приглашение еще раз. Оглядела свою скромную комнату, заваленную книгами, тетрадями, рукописями и маленькими безделушками, от которых все не хватало сил избавиться, и, вздохнув, проговорила:

– Госпожа Николь, смешно. У этой госпожи кроме джинсов и нескольких свитеров найдется еще, пожалуй, парочка летних нарядов, но… – Николь опустилась на старенький скрипучий диванчик. – Но, кто зимой надевает шифоновые платья? Кто отправляется на Рождественские каникулы в замок, не имея ни-че-го? Как я предстану перед хозяевами? Стоп…

Николь вскочила и еще раз перечитала приглашение, надеясь отыскать имя того, кто его прислал, но тщетно.

– Вот оно что, – нахмурилась Николь. – Меня просто-напросто разыграли. Очень весело, друзья мои. Как же я сразу не поняла, что это письмо – шутка. Как я могла поверить, что кто-то станет называть госпожой простую студентку, живущую в дешевенькой квартирке?

Николь несколько раз прошлась по комнате и, остановившись у зеркала, сказала:

– Кажется, я знаю, кто прислал мне это приглашение. Это –

Людвиг Штарнберг, с которым я не захотела идти на вечеринку.

Николь швырнула на пол приглашение, уселась на диван, подперла щеки кулачками и, уставившись в одну точку, задумалась. Маленькие слезинки покатились по ее щекам, обретя пристанище в теплых ладошках, но Николь не замечала их, память заставила ее вернуться в далекое детство, когда жизнь казалась безоблачной и счастливой…

Когда Николь была маленькой, она любила бегать босиком по луговой траве, плести венки из колокольчиков, ромашек и васильков и часами просиживать на берегу реки, наблюдая, как купаются в ней белоснежные облака. Но больше всего на свете ей хотелось отправиться в настоящее путешествие куда-нибудь далеко-далеко от дома. И однажды ее мечта сбылась.

Родители взяли Николь в настоящее путешествие на большом белом корабле, который они называли красивым словом «яхта». Но для малышки Николь это был настоящий корабль, который плыл по большой-пребольшой реке в дальнюю, неведомую страну.

Николь завороженно любовалась то пенным следом, бегущим позади кораблика, то перебегала в носовую часть, чтобы посмотреть, как кораблик разрезает водную гладь, заставляя поверхность вздрагивать, принимая в свои объятия белоснежную громадину, то ее вдруг привлекало небо, по которому мчались облака, пытающиеся догнать убегающий вдаль кораблик. Наконец она устало опустилась на палубу и, свесив ножки за борт, принялась рассматривать берега.

Сам капитан кораблика – высокий человек с черной окладистой бородой, черными волосами, обветренной смуглой кожей и необыкновенно озорными карими глазами, присел рядом с Николь. От капитана пахло морем, солнцем и еще чем-то необыкновенным. Много позже Николь узнала, что так пахнет дорогой табак, но воспоминания детства неизменно возвращались к ней в образе высокого капитана с трубкой во рту. Стоило Николь в такой момент закрыть глаза, как необыкновенный запах корицы, лаванды, розмарина, миндаля, моря и солнца разливался в воздухе, заставляя ее замирать в ожидании чуда.

Так было и в их первую встречу на белом кораблике-яхте. Сначала Николь почувствовала дивный, неведомый доселе аромат, а потом услышала тихий голос, похожий на плеск волны за бортом и пение ветра над головой.

– Тебе нравиться наше путешествие? – спросил ее капитан, попыхивая своей трубкой.

– Оч-ч-чень, – прошептала Николь. – Ничего прекраснее я прежде не видывала.

– На земле есть более удивительные места, – улыбнулся капитан, выпуская на волю облачко дыма. – Пройдет совсем немного времени, и ты сама в этом убедишься. Однажды тебя пригласит в замок Нейшванштейн сам король Людвиг Баварский, чтобы рассказать тебе о рыцаре Лоэнгрине, о Тангейзере, о короле Артуре.

– Замок Нейшванштейн, – повторила Николь, завороженно, глядя на исчезающее облачко табачного дыма. Ей показалось, что она видит все, о чем рассказывает капитан. А, может быть, она и вправду видела Баварские Альпы, мрачное ущелье, по дну которого протекает стремительная река Поллак, отвесную скалу, на вершине которой возвышается замок Нейшванштейн, построенный по приказу короля Людвига Баварского.

– Однажды, путешествуя по своим владениям, король увидел на скале полуразрушенную сторожевую башню и решил, что это – лучшее место для его нового замка, строительство которого было поручено не архитектору, а театральному художнику, – звучал голос капитана. – Поэтому-то Нейшванштейн больше напоминает театральную декорацию к сказке о спящей красавице, чем средневековый замок. Высокие башни цвета слоновой кости парят над темно-зелеными макушками елей, причудливо украшенные стены, резные окошки, стреловидные крыши с замысловатыми флюгерами – таков Нейшванштейн строительство, которого едва не разорило королевскую казну. Но Людвиг не жалел денег на свои прихоти. Он пригласил в замок знаменитого композитора Рихарда Вагнера и оплатил постановку спектакля о рыцаре Лоэнгрине, который приплыл в золотой ладье, запряженной белым лебедем, и очаровал самую грустную Брабантскую принцессу Эльзу.

Лоэнгрин согласился стать мужем Эльзы с одним условием: она никогда не должна спрашивать о его происхождении. Эльза поклялась. Но, едва затихли свадебные песни, и молодые уединились в гроте Венеры, Эльза задала Лоэнргрину запрещенный вопрос. Он провел рукой по ее волосам, грустно улыбнулся и, не проронив ни слова, исчез так же загадочно, как и появился. А Эльза окаменела от горя.

– Какая грустная сказка, – вздохнула Николь.

– Это не сказка, а чистая правда, – серьезно сказал капитан, выпуская несколько клубов дыма. – Помни о том, к чему приводит любопытство, чтобы не окаменеть, как Эльза Брабантская и не упустить своего Лоэнгрина на белом лебеде…

– Помни о том, к чему приводит любопытство, – повторила Николь, вытерла слезы и задумалась о том, что в ее детской памяти остался лишь рассказ капитана о дружбе композитора Вагнера и короля Людвига, а все остальное стерлось, улетучилось за ненадобностью или неважностью. Николь показалось странным, что она не помнит имени капитана, не помнит, чем закончилось путешествие и встречались ли они еще с этим бородатым человеком, которого отец называл по-дружески стариком.