Сергей Ленин - 21 история о жизни и о любви Страница 10

Федор не рассказывал эту историю никому и никогда. Боялся кары от экстрасенса. Мне он поведал свою тайну спустя 25 лет.

Бегство в Усть-Илимск

Колеса поезда перестукивали на стыках рельс. Поезд вез «партизан» на военные сборы в Читинскую область. Заместитель военного комиссара подполковник Бородин обходил вагоны с проверкой личного состава военнообязанных запаса. Где-то бухали, пели песни. Где-то уже спали. Парней вырвали по тревоге с ночных смен на производстве, вот и наслаждались они сладким сном под монотонный стук колес. В одном купе опытный взгляд подполковника остановился на здоровенном парне. Тот увлеченно напильником правил лезвие огромного охотничьего ножа.

– Замочу Федьку сучару, чтобы он, гадёныш, не лазил под одеяло к чужим женам, – бубнил себе под нос, подвыпивший амбал.

Бородин всё понял. Вернувшись в штабной вагон, он начал судорожно листать список лиц, призванных на военные сборы. Там был только один Федор – Фёдор Еремеев. Адъютант быстро доставил потенциальную жертву на разговор с подполковником.

– Федор, ты знаешь, что тебе угрожает потенциальная расправа и довольно жестокая, – начал разговор опытный военный офицер.

– Да, могу предположить такое, – Федор не стал запираться.

Он рассказал Дмитрию Яковлевичу Бородину как на духу, как отцу, как старшему товарищу, всю свою историю. Федор был безгранично удивлен и благодарен этому седому лысеющему офицеру за проявленное внимание и заботу. Никто никогда не интересовался жизнью бывшего детдомовца Федора. А тут…

На станции Тайшет Бородин высадил Федора из поезда, вручив ему пакет с донесением для Братского городского военкома. Наверное, это было придуманное подполковником основание для возвращения героя – любовника в родной город. Но, так или иначе, опасность Федора и на этот раз миновала. После очередной бурной ночи с красавицей Ириной, Федор собрал рюкзак и без объяснения причин написал на работе заявление об увольнении.

На трассе в Усть-Илим его сразу подхватили знакомые шофёры. Шоферская дружба – это особая категория. Взаимовыручка здесь возведена в категорию жизненной необходимости, как кислород для живого организма. А иначе и быть не могло. Попробуй, сломайся на северной трассе. Если тебе не помогут, проедут мимо – кранты. За ночь на лютом морозе «завернешь ласты». В такой ситуации может оказаться любой водитель, вот и логика проста – стоит машина – подойди, спроси – нужна ли помощь.

За разговорами 250 километров пролетели незаметно. На горизонте показался юный город. Усть-Илим на одной широте с Ленинградом, в нём тоже белые ночи бывают. И в этот раз была белая ночь, было светло как днём, хоть и время уже первый час ночи.

– Как здесь здорово, – подумал Федор.

В отделе кадров «Братскгэсстроя» ему дали направление в комсомольско – молодежную бригаду водителей тяжеловозных КрАЗов к Леониду Карнаухову. Лёнька – улыбчивый парень, посадил Федора на новенький КрАЗ, и понеслось соревнование с водителями болгарского молодежного отряда имени Георгия Димитрова на строительстве Усть-Илимского лесопромышленного комплекса. Но проработал он там не долго. Вызвали Федора в контору АТУ – 8 и дали направление в пассажирскую автоколонну, там нужны были опытные «членовозы» – персональные водители членов руководящего состава. Но подписание обходного листа застопорилось на комсомольской организации. Недавно сам второй секретарь горкома комсомола Володя Исаков проводил проверку первичной комсомольской организации. Секретари горкома были в авторитете у молодежи. Они могли выслушать, помочь, повести за собой, но могли и «отодрать» по полной программе за нерадивость и упущения в комсомольской работе. Вот и «отодрали» Маринку – комсомольского секретаря автотранспортного управления за провал в сборе комсомольских взносов. Отсюда и строгости при увольнении.

Вечером с комсомольским билетом и обходным листом, с денежками на комсомольские взносы аж 75 рублей (зарплаты были хорошими) Федор поплелся в «болгарскую» общагу, там жила секретарь. Маринка была дома. Она приехала из Украины, родом была оттуда. От неё исходил запах свежеиспеченного хлеба. И сама она была как сдобная булочка. Ладно сложена с красивой фигурой. Длинные русые волосы спадали ей на плечи. Голубые глаза пытливо осматривали Федора. Парень протянул секретарю денежки, комсомольский билет и обходной лист, его ещё называли – бегунок. Марина сверилась с данными из бухгалтерской справки. Забрала деньги, отдав сдачу 23 копейки, и поставила свой штамп в бегунок и комсомольский билет. Федору почему-то уходить не хотелось, и он завел с секретарем философский разговор.

– Понимаешь, Марина, в нашем молодежном городе самая высокая в мире рождаемость. Все дворы заставлены детскими колясками. А вот многие и не представляют себе, что при зачатии ребеночка во время оргазма вибрации этого самого возвышенного чувства летят в далекий космос. Там на краю вселенной они вызывают энергетическую бурю, мощный взрыв. В результате, которого, раскручиваясь в термоядерном вихре, возникает новая материя, из которой зарождается новая галактика. Люди, заканчивая свою земную жизнь, могут улетать в свою галактику. А ещё эти галактики могут сливаться, соединяться. Короче, ты с любимым можешь слиться своими галактиками и жить вечно в любви и радости вдвоём. Люди этого не знают, а тупорылые ученые ещё не додумались до такого и не открыли этих законов сохранения любви и интеллекта, – Федор говорил тихо, его завораживающая интонация вибрировала бархатной энергией, заполняя комнату Марины сказочным теплом.

– Нет у меня никакого любимого, печально сказала Марина.

Она внимательно слушала Федора и её глаза начали наполняться слезами.

Любовь и зарождение новой галактики

– Как красиво и загадочно ты говоришь, Федор. Тебе, наверное, надо быть писателем или поэтом, а ты крутишь баранку, – романтичной интонацией разорвала затянувшуюся паузу Марина.

– Поздно мне уже переквалифицироваться, – угрюмо парировал Федор.

– Как же поздно-то, тебе только 26 лет, жизнь начинает расцветать, – изумилась ответу парня Марина. – В твоем возрасте Лермонтов и Пушкин уже написали свои бессмертные произведения. А тебе может, предстоит это сделать. Что за пессимизм, Федор? – Марина недоумевала.

– Понимаешь, Марина, мне осталось жить всего два года и восемь месяцев, – голос парня звучал безнадёгой.

Опережая очередной вопрос Марины, Федор пояснил: «Экстрасенс – волшебник, так предсказал мою судьбу. А он никогда не ошибается, я это точно знаю. Проверено на людях».

Установилась звенящая пауза.

– Как такое может быть, за что? – думала Марина.

Потом Марина разрыдалась, она не могла представить себе этого парня мертвым. Федор подсел к ней на кровать и начал успокаивать девушку. Он гладил её вьющиеся волосы, спадающие на плечи. Потом он обнял Марину и прижался к ней. Федор впервые почувствовал как бы материнское тепло, исходящее из сострадающего ему сердца Марины. Такого искреннего, такого близкого и родного. Марина продолжала плакать. Захваченный этой волной страдания и сострадания Федор тоже прослезился. Потом они не заметили сами, как начали целоваться, говоря друг другу нежные и проникновенные слова, жарко перебивая друг друга.

Потом Марина сбросила с себя халатик, и взору Федора представилось её красивое тело. Он смотрел на свою новую подругу и не мог налюбоваться. Вдруг Марина вскинула голову назад, чтобы освободить свой взор от спадающих на лицо русых прядей волос. Волосы полетели назад. А её, полная жизненных сил, упругая, как мяч, большая грудь метнулась вслед за движением головы девушки. Потом, как маятник, грудь качнулась в обратном направлении, немного колыхнулась и замерла. Упругая волна пробежала по телу девушки. Федор был очарован, он не мог произнести ни слова. Потом, очухавшись, как от наваждения, он дрожащим голосом произнес: «Мариночка, шевельни ещё вверх своим плечиком».

Марина озорно засмеялась и резко подняла вверх правое плечо, потом левое.

– Смотри Федор. Любуйся. Я сегодня твоя. Только ты не уходи, не умирай. Смотри, милый. Жизнь прекрасна, мы будем жить вечно.

Её высокие груди скользнули одна за другой вверх. Потом их масса вернулась вниз. Несколько мелких, завораживающих колебаний и они застыли в трепетном ожидании поцелуев.

Федор нежно целовал розовые соски. Ласкал своими крепкими руками тело Марины. Его ладони скользили от груди к спине. Бежали вниз к талии, описывали дуги по бедрам дрожащей в экстазе девушки. Потом они прогуливались, лаская спину Маринки. Кожа девушки от чувственного восторга покрывалась мелкими пупырышками, становилась на подобии гусиной. Затем руки Федора перемещались вниз к промежности, его пальчики то были, как бы, смычками волшебной скрипки, то они сжимали клапаны сказочного духового инструмента, то они бегали, как по клавишам, чувственного органа. Симфония любви захватила молодых людей. Они не могли оторваться друг от друга.