Кирилл Шатилов - Зимняя жара. Реальное фэнтези – Том III – Ложная правда Страница 10

– Я тебя вижу, – громко сказал он на кен’шо. – Выходи! Я не назову тебя по имени, и ты понимаешь, почему.

– Ты меня не видишь, – ответил голос совсем рядом.

Гури крутанулся на другой бок и только сейчас заметил притаившегося за толстым стволом сосны человека. Вернее, человек позволил себя заметить. Даже зимой он оставался таким же: широкополая соломенная шляпа, две длинные косы, чёрный металлический панцирь на груди и такая же рукавица на левой руке, краснопёрые стрелы в колчане за спиной, короткие, в палец толщиной, лук из оленьего рога и орешника, за поясом – топорик. Опирается на длинный шест. Вот кого он почти забыл и вспомнил только сейчас.

– Скажи своим людям, чтобы шли дальше одни. Надо поговорить.

Спорить не приходилось.

– Всё в порядке. Идите вперёд. Я нагоню. Хок за старшего.

Снег ожил, воины поднялись, оглядываясь и не видя, с кем он там разговаривает, подобрали носилки и захрустели прочь, явно раздосадованные и обиженные. На него. Не догадываясь даже, что он только что спас им всем жизни.

– Что тебе снова нужно? – Он остался сидеть на снегу, спиной к дереву. – Ты нашёл убийц Учителя?

– Отца убили не Тикали. И не Олди.

– Это я понял, потому что все по-прежнему живы.

– Но ты в прошлый раз зародил во мне правильное сомнение, Гури. – Рука тяжело легла ему на плечо. Снег не выдал его приближения. – Это были те, кого вы называете илюли.

– Как ты узнал?

– Просто. Оделся одним из них. Пришёл к ним. Искал. Нашёл место, где они меняются товаром. – Собеседник сел рядом. – Там были вещи из нашего дома… – Он прислушался, наверное, к собственным мыслям. – Продавец не знал общего языка. Тот, который он знал, я ему на прощанье отрезал. Вот. – Он извлёк из-за пазухи пару знакомых палочек с витиеватым резным узором у более широких концов. Учитель имел обыкновение этими палочками есть. – Они там думали, что ими можно бить по струнам или бубнам и извлекать звуки.

– Я тоже так подумал, когда впервые их увидел. Учитель, помнится, смеялся.

– Отец любил смеяться над твоими шутками. Дурацкими, на мой вкус.

– Продавец только продавал украденное. Кто ему их передал, ты выяснил?

– Я просидел у него два дня. Ждал, когда спохватятся и придут выяснять, где он пропадает. У него была жена и дочь.

– Ты и их…

– Нет. – В голосе послышалось сожаление. – Связал и кормил, чтобы не померли. Они тоже не знали общего. Но я не убиваю детей. На второй день пришли люди. Трое. Один меня в конце концов понял. Сказал, что простой охранник. А его хозяин уже захлебнулся своей кровью и лежал неподалёку. Этому хозяину и принесли их на продажу илюли, которые вернулись из леса. Охранник их даже описал, но для меня они все на одно лицо, как и вы.

– Это я уже когда-то слышал. И что дальше?

– А дальше я вернулся туда, где илюли торговали. Вместе с охранником. Потому что не поверил ему. Простые охранники на общем не говорят. Так я решил и оказался прав.

– Похоже, ты искал что-то особенное.

– В прошлый раз мы не договорили. У моего отца была карта. Ты знаешь, что такое «карта»?

– Нет, – признался Гури, хотя слово это когда-то слышал.

– Это когда всё, что ты видишь вокруг себя и не видишь, нарисовано на одном куске чего-нибудь, скажем, кожи, и ты можешь по этому рисунку узнать дорогу.

– Полезная вещь.

– Такая карта была у моего отца. Он привёз её из своего далёкого дома. Оттуда, где живёт мой род, мои люди. Понимаешь? Я давно решил вернуться туда. Здесь у меня нет ничего, даже отца. И эту карту украли вместе с остальным. Я поклялся её найти.

– Тот охранник тебе помог?

Гури прекрасно знал манеру своего собеседника никогда сразу не говорить о главном. Он напоминал ему охотника, который, вместо того, чтобы вынуть добычу из силка, ложится подальше и начинает медленно подтягивать силок к себе. Тикали всегда говорили коротко и по делу. Даже песни у них состояли из нескольких слов, которые выпевались на разный лад в зависимости от настроения. Никаких долгих рассказов.

– Он был не охранником. Тоже торговал. Но только не всякой всячиной, а рукописями. Тебе объяснить, что это такое?

– Запись происходящего.

– Правильно. Их скручивают в трубки. Точно так же, как была скручена карта. Легко спутать. Этот торговец знал больше, чем говорил. Но мне он сказал всё. Как к нему пришёл воин, вернувшийся из леса, и предложил купить всякой всячины. Как он отправил его к своему приятелю, которого я и встретил первым на торгах. А себе взял только ту карту. Он её вспомнил. Я почти не настаивал. Ломал ему медленно пальцы и смотрел, как он плачет. Мужчины не должны плакать. Он сказал, что карты у него теперь нет, потому что её забрали. Когда мы закончили, я проверил, но так у него ничего и не нашел. Вероятно, не соврал, когда говорил, что её у него забрали.

– И кто же?

– Я не убил его, пока не дослушал его рассказ до конца. Оказалось, что из-за этой карты его уже один раз пытали. Я не понял всего, что он мямлил, но понял главное – она цела. И теперь принадлежит кому-то богатому, кто владеет многими такими торговцами, как мой теперь мёртвый знакомый. Ты знаешь, что значит «богатый», Гури?

– У которого много того, что нужно другим.

– И вот таких богатых я стал искать. И знаешь, их у илюли не так уж много. Их можно распознать по размеру дома. Или по количеству таких домов. Понимаешь, к чему я клоню?

– Пока нет.

– А пора бы! – Он говорил тихо, но всё более угрожающе. – Я много потратил времени на поиски. Обзавёлся их одеждой, вынужден был ходить, как они, даже волосы прятал под мехом. Несколько раз на меня обращали внимание их вояки, и я с ними говорил на языке леса.

– Оружием?

– Оружием. Совсем недавно я нашёл дом самого богатого человека и ждал случая, чтобы туда проникнуть. Понял теперь?

– Нет.

– Потому что ты этот дом сжёг! – От ярости через стиснутые зубы полетели слюни. – Сжёг! Вместе с картой! Я добрался до него, когда там уже всё закончилось. Илюли побоялись броситься за вами в погоню. А я бросился!

Гури поморщился, но сохранил вид полной невозмутимости.

– Я не знал, что там какая-то карта…

– Да, ты не знал!

– И ты не знаешь.

– Что?! – Лицо собеседника впервые выразило чувство, отличное от злобы и досады. – Что ты сказал?

– Ты тоже не знаешь. Её могло не быть в доме.

– Но…

– Самый богатый не значит «тот самый». С чего ты взял, что хозяин того дома, тех домов, захватил твою карту?

– Он владеет торгом.

– Один? Ты в этом уверен? Ты был у илюли, ты видел, сколько там народу. Никогда не поверю, что богатых из них всего один. Я на этом торге не был, но слышал про него. Уверен, там тоже много хозяев.

– Значит…

– Ты правильно сделал, что нагнал нас, Дэс’кари Сину. Может быть, я смогу тебе помочь.

– Как? Сожжёшь лес? У тебя это хорошо получается.

– Мы захватили пленников. Илюли хотели их убить, принести в жертву. Мои люди обращаются с ними хорошо. Можно задать твой вопрос им. Раз они были в доме самого богатого илюли, может, они кое-что знают про него? Или даже слишком много, за что от них и хотели избавиться. В память об Учителе я готов помочь тебе.

– Отец тебя видит. – Дэс’кари Сину склонил шляпу, скрыв лицо. – Веди меня к ним.

Гури устремился вдогонку за остальными. Снежная тропа была уже настолько хорошо утоптана, что ноги почти не проваливались. Его спутник не отставал. Гури заметил, что у того на ногах не обычные плетёные снегоступы, а более вытянутые, с загнутыми кверху мысками, выточенные из сплошных кусков дерева. Он узнал снегоступы Учителя. Дэс’кари Сину не столько бежал на них, сколько скользил, отталкиваясь шестом. Хотя он легко мог бы обогнать Гури, тот не стал пропускать его вперёд: обращение спиной свидетельствовало в Лесу о полном доверии к тому, кто идёт сзади.

– Ты слышал, что у илюли началась война? – спросил Дэс’кари Сину.

– С чего ты взял?

– По ту сторону домов стоит большое войско. Не знаю, откуда они. Никогда таких не видел. Как пришли, попытались сразу напасть, но их отбили. Теперь собирают силы для нового броска. Войско большое, сильное. Я с трудом положил троих, когда шёл искать, где живёт богатый.

– Ты сражался с ними? – удивился Гури. – Снова за илюли? Может, тебе пора найти у них жену и остаться навсегда?

– Если твои родичи хотят покончить с илюли, – продолжал Дэс’кари Сину, пропустив насмешливое замечание, – сейчас самое время.

– Мы подумаем над твоими словами.

– Но потом вам придётся иметь дело с теми, пришлыми. Они сильнее.

– Я понял.

Они перемахнули через несколько поваленных деревьев, поднялись на пологий холм, сплошь покрытый заснеженными кустами, и спустились в овраг, который закатное солнце превратило в одну длинную тень. Отсюда до нынешнего стойбища Тикали оставалось не так уж далеко, и вторая ночёвка едва ли понадобится. Хок её наверняка не перенесёт.