Сергей Шишков - Эхо любви. Роман Страница 10

На следующий день Рая подошла к нему сама и, попросив с ней прогуляться, очень робко завела разговор о будущей его профессии, а затем попросила взять её за руку и пройтись с ней к утёсу. Они, дойдя до того места высокого утёса на берегу реки, откуда открывалась величественная панорама гор и полноводной реки, остановились. Рая неожиданно крепко сжала его руку и потянула её к своей груди, сбивчиво говоря слова: «Ты мне самый дорогой человек на земле».

Он отодвинулся от неё и сказал: «Рая, я люблю Ксению».

И тогда девушка, захлёбываясь в слезах, побежала обратно от утёса и вскоре скрылась за поворотом. Больше её уже никто не видел.

На следующий день вся школа пришла в движение, Рая исчезла. Никаких сведений о ней обнаружить не удалось, только на высоте утёса был обнаружен её цветной платочек, повязанный на распустившуюся веточку молодой берёзки. Предполагают, что она сбросилась с двухсотметрового утёса в воду. Две недели все ребята школы её искали, но кроме повязанного платка ничего найти не удалось. Все были очень опечалены этим событием.

Но жизнь продолжалась. Ростислав уехал поступать в горный институт, сдав на отлично все экзамены, а через год в этот институт поступила учиться и Ксения. Там в институте они и поженились, а после его окончания молодыми специалистами их приехали в Златоуст, где для них и возвели этот дом.

– С этого крыльца мы постоянно любуемся звёздами, – после некоторой паузы сказал Ростислав Викторович и, глядя вверх, продолжил:

– Однажды мне приснился сон. Любуясь звёздами, я увидел, как от Большой Медведицы отделилась одна из них и стала приближаться к земле. Она светилась всё ярче и ярче и вдруг остановилась. В золотом сиянии показались огромные широко раскрытые голубые глаза Раи, потом появилось её лицо, чистое, красивое и молодое без единой морщинки. Её небесные уста раскрылись и произнесли «Я с высоты постоянно слежу за вами, Ростислав и Ксения. Живите счастливо. Мне хорошо там, в небесах, а вам хорошо здесь, на земле. Я очень рада за вас. Обо мне не печальтесь, вы ни в чём не виноваты».

Он замолчал и, посмотрев на Ивана и Машу, тихо, словно виновато подведя итог своему рассказу, сказал:

– Вот тогда почти во сне сами по себе и родились эти стихи, потому что память о Рае всё сильнее и сильнее тревожат наши души. Ксения Григорьевна в её смерти винит себя. Но разве мы виноваты в нашей с Ксенией любви друг к другу? Вот теперь я каждый день смотрю на Большую Медведицу и в третьей справа звезде нахожу глаза Раи. И я верю, что она действительно живёт в раю, потому что её первое чистое чувство любви передано в жертву её судьбе.

Иван, взглянув на Машу, увидел, что глаза её были полны слёз, да и сам он еле сдерживал себя, чтобы не заплакать.

Маша, утирая глаза, произнесла:

– Папа, я очень люблю тебя и маму. Вы ни в чём не виноваты.

Ростислав Викторович посмотрел на их чувственные лица, сказав, что, если они хотят, то пусть постоят ещё здесь, а он пойдёт к Ксении.

Молодые остались и, чтобы усмирить чувства, стали разглядывать звёзды и после продолжительного молчания Иван первым нарушил тишину, сказав:

– Какие прекрасные у тебя родители, Машенька.

Маша плакала. Потом она собралась с мыслями и ответила ему:

– Как хорошо, что ты приехал к нам. У меня на душе сейчас так светло, как будто эти золотые звёзды проникают в меня, и я чувствую, что они живые.

Она прислонилась плечом к Ивану, а он не мог отодвинуться от неё. Так и стояли они на крыльце, чувствуя биение своих сердец.

Потом пришла Ксения Григорьевна, стала рядом с Машей и сказала:

– Я вижу, что вы расстроились, ну, ничего, уже поздно, пора спать, утро вечера мудренее.

Она провела Ивана в его комнату, но уснул он не скоро, думая о своей жене и сыне и представляя её здесь, на далёком Урале, на этом крыльце, среди прекрасных людей.

На следующий день все договорились сходить на источник «Святой ключ», а затем в собор, чтобы поставить свечи в память о живых и мёртвых.

Попутно решили зайти на сопку, где погибла девушка Рая.

Подходя к утёсу, издалека все увидели много разноцветных берёзок. На их веточках и стволах шелестели на ветру десятки цветных завязанных на узелки платочков и ленточек. Это было очень красиво и необычно.

Ксения Григорьевна тоже достала заготовленные ею цветные ленточки, и каждый из них повязал их к берёзкам, недавно выпустивших свой ещё прозрачный зелёный наряд.

С утёса открывался величественный вид на горы и широкую водную панораму реки.

Иван посмотрел вниз с двухсотметровой высоты и бросил небольшой камешек. С гранитной скалы камень упал в воду, очертив круговое движение волны.

– Надо было возбудить в себе чрезвычайное и очень сильное эмоциональное состояние, чтобы броситься в пучину воды с такой огромной высоты? Какая же это великая сила любовь? И что с человеком может сделать неуспокоенная любовь? – задавал он сам себе вопросы.

Все думали про себя о трагедии Раи, в причинах которой невольно были замешаны родители Маши.

Чтобы снять напряжённое состояние, все отправились к Святому ключу, высокогорному источнику, поднимаясь всё выше и выше. Этот подъём наверх давался им с трудом, но то, что они увидели, было многократно оправдано.

Перед ними открылись высокие освещённые солнцем белые горы, по которым бурным водопадом стекала вниз вода, падая в широкий водоём. Дно источника, покрытое осколками белого кварцита, словно источало свет, придавая воде особую прозрачность.

Ростислав Викторович сказал, что это вода лечебная и что в ней можно купаться.

– Вода хоть и прохладная, но после купания люди преображаются в своём здоровье, – добавил Ростислав.

Женщины согласились войти в воду первыми, а мужчины, чтобы их не смущать, отвернулись, дав им переодеться. Только тогда, когда послышался взвизгнувший голос Маши, а потом и Ксении Григорьевны, они посмотрели в их сторону.

В воде их трудно было отличить друг от друга, обе в голубых купальниках уже весело щебетали в воде.

– Раздевайтесь скорее, идите сюда. Холодно только вначале, – приглашала Ксения Григорьевна.

Переодевшись за большим камнем, мужчины по белым ступенькам тоже вошли в воду.

Иван почувствовал, как перехватывается от холода его дыхание и хотел сразу выйти на берег, но, увидев, что на него устремили взгляд женщины, превозмог себя, чувствуя, как тело медленно привыкало к прохладной воде.

Вскоре женщины, закончив купание, проплыли мимо мужчин и по ступенькам стали подниматься на берег. Их крепкие, словно точёные фигуры блестели от стекающей воды и сверкающего по ним солнца. На берегу водоёма они скрылись за камнем и через несколько минут появились одетые в платья с полотенцами в руках.

Одно из них Маша несла Ивану, а другое Ксения Григорьевна протянула своему мужу.

Выйдя из воды и растёршись докрасна, Иван почувствовал необычайную бодрость тела.

Все возвращались с прогулки в хорошем настроении. Ксения Григорьевна и Ростислав Викторович шли отдельно, а Маша всё время разыгрывала Ивана, прячась от него за деревьями. Они бегали друг за другом, и однажды столкнулись так, что Иван схватился за Машу и, чтобы та не упала, прижал к себе. Она вырвалась и побежала дальше, повторяя слова:

– Не догонишь! Не догонишь!

Так они с весёлыми играми приблизились к окраине Златоуста и, дождавшись Ростислава Викторовича и Ксению Григорьевну, решили зайти в собор. Женщины молча пошли к свечной лавке, а мужчины прошли вглубь молельного зала, где проникновенные глаза святых умиротворённо смотрели на них со всех сторон.

Иван остановился возле иконы Тихвинской богоматери, которая своим строгим взглядом царицы – путеводительницы благословляла прихожан на добрые дела.

Потом взгляд перекинулся на икону с изображением Иоанна Златоуста, указывавшего путь к христианским познаниям. Везде горели свечи, и пахло ладаном.

Подошла Маша, протянув Ивану две свечи. Словно вспышка озарила его, и он представил перед собой лицо жены, потому что почти те же действия им совершались год назад в Никольском соборе Ленинграда.

Отвлечься ему не дала Маша, стоявшая рядом. Она, словно почувствовав сменившееся настроение Ивана, чуть – чуть подтолкнула его, чтобы подойти к висевшей рядом иконе «Благовещение». Перед ними предстала Дева Мария в пурпурном одеянии, которой архангел Гавриил передавал свиток со словами приветствия о благой вести появления у неё сына.

Маша смотрела на эту икону с умилением, словно это ей передавались благие вести о будущем рождении сына.

Потом они переходили от одной иконы к другой, где на них смотрели лица святых, призывавших верить во что-то очень высокое, отвлечённое и приятное.

Долго задерживаться в соборе не стали. День клонился к вечеру, солнце было ещё высоко, но горы то и дело закрывали его.