Андрей Шум - Веллоэнс. Восхождение Страница 10

– Прекрасно. Тогда я займу оставшееся время.

Мужчина легкой поступью вошел на помост и занял кафедру. Взгляд скользнул по ученикам.

– Ну что же, друзья. Вы здесь – значит, вы – избранные. Отбор на специальность креаторов, или «создателей» – как вам удобнее, идет всегда самый жесткий. И это лишь старт карьеры, базовая должность. То, что вы являетесь обладателями элитной генетики, значит не так много. Обладать и управлять – разные вещи. Вам предстоит много сделать для своей планеты, – Хеминс выдержал паузу. – Нелегко проходить через насмешки и критику тех, кто не попал сюда. Тяжело жертвовать единицами ради спасения сотен. Да, что говорить, подчас просто невыносимо посвящать всего себя для помощи людям. Но вы справитесь. Четыре года назад мы запустили проекты «Двулунье» и «Мировое Древо». Они набирают разгон и уже достигнуты хорошие результаты. Также «Экостарс» осуществляет косвенный проект – «Единая Земля».

Нам предстоит покорить невообразимые доселе вершины. Я не совру, если заявлю, что мы берем на себя роль Творца. Основная задача – передислокация плавучих островов и присоединение их к немногим статичным. И это только самое скучное. Многие местности отравлены, разрушены и опустошены. Нужно будет восстанавливать земли. Вы станете героями…

Мужчина смутился и медленно добавил:

– Хотя ваши имена узнают лишь через несколько лет после вашей смерти.

– Почему Вы считаете эту работу опасной, герр Кайрат?

Вопрос задал синеволосый юноша. Директор прищурился, губы растянулись в улыбке:

– Ирэн Диптрен, не ошибаюсь?

По залу прошла волна удивления.

– Видимо, да. В самую точку, юноша. Казалось бы, что общего у опасности и сельского хозяйства? Летай себе на биоплане, сшивай куски земли, да разводи крупный рогатый скот. Ан, нет. Хотя второй волны мы пока избежали, земля все еще несет последствия первой. Из трехста пятидесяти островов, мы имеем достоверную информацию лишь о пятидесяти, догадки – о сотне с мелочью. На остальных могут обитать различные формы жизни – от вирусов до млекопитающих и еще неизвестных науке организмов.

Радиационный, геомагнитный и биоэнергенный фоны могут привести к поломке оборудования, болезни и психическому коллапсу личности. Вы представляете, что будет, если дать модулятор последней серии безумцу? Что он может натворить? А мы снабдим команды еще более мощными инструментами. Так что все те медиа-игрушки, которыми молодежь балуется сейчас: увлеченность эклектикой, рыцари-варвары-тролли, «магия» – будут транслированы на уровне реального мира…

Мужчина пожевал губу:

– С той лишь разницей, что это будет не миф, не картинка на мониторе, а неотличимая от грез реальность. Поэтому каждый и проходит такой жесткий отбор. Кроме интеллекта необходимо воспитывать характер – чтобы даже в несознательном состоянии – обморок, кома, помрачнение сознание – быть направленным только на позитивную деятельность. А Вы, Диптрен и Сартмес, до сих пор соперничаете между собой за эфемерное лидерство в группе. Пора бы уже перековать мечи на орала…

С урока все уходили воодушевленными.

Вико Сартмес подошел к своей комнате и положил ладонь на сенсорную панель.

– Надо же, станем героями… Надо сотрудничать… Герр Кайрат чересчур сильно любит свою работу. Для него и местная техничка – звезда вселенского масштаба.

Глава 7. Цейрихенгль

В таверне стояла духота, пахло плесенью. По дощатой поверхности полз, быстро-быстро перебирая лапками, крупный черный таракан. Существо на секунду застыло и тут же поплатилось за медлительность – на него опустилась пузатая деревянная кружка, подначенная медными обручами. Лампады коптили потолок, тускло освещая посетителей. Грубые столы с лавками были такими же неотесанными, как и лица подвыпивших завсегдатаев. В жаровне пеклась баранина, разносился запах чеснока и пота, лились реки настоянной на репе медовухи.

Трое путников уселись за стол в дальнем углу. Пухлая тетка с редкими, закрученными в жидкую косу, волосами и алеющими от прыщей щеками принесла противень с печеным мясом и зеленью.

– Что пить будете?

– Давай кувшин легкого кваса, и водицы чистой.

– Если барышня будет любезна, то я козьего молока испью, – Халил любезно наклонил голову.

Женщина раскраснелась и исчезла за дверью. Через несколько минут появилась с подносом, на котором горделиво возвышались кувшины и пиалы.

– Вот, даже помыла. Отдыхайте, гости дорогие, если чего надо, я в пристанной – вон за той дверью буду.

– Спасибо хозяюшка, благодарствуем.

«Смуглокожий мягок на язык. Да и весь он с виду мягок и добр». Если бы не позавчерашняя встреча с земляным змеем, да золотая серьга в ухе, Марх бы подумал, что это местный старикан, которому нож покажи – начнет ползать и умолять о пощаде, предлагать в награду еду, кров, дочь и сдавать знакомых – у кого что припасено.

– Да я не хозяйка, я так, посуду мою и еду ношу, – тетушка зарделась и, хихикая, как молодая пигалица, убежала обслуживать завсегдатаев.

Троица ужинала, беседуя о пройденной вместе дороге, дальних странах и воле богов.

Халил провел пальцем по кромке чаши.

– За эти пару дней я неплохо провел время. У меня есть для вас послание от моего бога. Его голос велит передать вам некую вещицу. Сам не до конца понимаю смысл, да это и не так важно. Завтра мы разойдемся, может для вашего пути это сыграет хорошую роль.

С этими словами старик достал мешок и развязал узел. Свиточек размером с поллоктя, исписан неведомыми символами, начертаны демон, мужчина в странном черном костюме и простоватый на вид мальчишка, однако в царском одеянии.

– Спасибо за картинку, мудрец, – тарсянин повел бровью, – найдем, как ее приспособить. Авенир, ты же и искусство любишь, потащишь сам. Эй, хозяйка, есть ли здесь комната для уставших монахов?

– Да, имеется, – несмотря на пышные формы, женщина оказалась весьма расторопной, – два медяка за ночь и еще за день одну монету.

– Ладно. Держи серебряк и побеспокойся, чтобы нас ждали три мягких топчана, а на столе стоял кувшин ключевой воды.

– Ага, все сделаю.

«Девица» унеслась по скрипучим ступеням в верхнюю постройку. Донесся грохот посуды, сухой шелест метлы и тяжелый стук ведер.

Мимо стола, пошатываясь, проковылял массивный зеленокожий наб. Словно случайно, он задел пиалу. Та, соскользнув со стола, разбилась вдребезги, подняв в воздух фонтан брызг. Верзила нагло уставился на путников, медленно открыл огромный толстогубый рот:

– Жто это шакал-л-лье отродье ищет в н-н-наших краях?

Марх было поднялся успокоить эту волосатую полужабу, но Халил поднял ладонь в знак приветствия. Сабельщик присел. Место и его обычаи мудрец знал лучше, да и открывать свои умения не было особой надобности.

– Любезный, мы – трое путников, уставших с дороги. Прошу, не причиняйте нам вреда. Да и стоит ли ради нас напрягать свою гортань, не приспособленную к столь сухому воздуху. Проделав долгий путь, хотим лишь немного поесть, да переночевать в этом чудном месте.

– Вы тут нав-в-всегда ос-с-станетесь! Мерт-т-выми. На корм с-свин-ньям.

«Чего же он придрался?» – Марх окинул таверну взглядом. Двое сидят справа, один возле медного горшка с водой делает вид, что ест свой ужин, еще и в окнах промелькнуло три тени. Скорей всего в таверне драться не захотят, попытаются вытащить на улицу. Там окружат и засекут плетьми. Если у них к тому времени еще руки останутся. Халил расплылся в вежливой улыбке:

– Чем же мы тебя задели, о, изумрудный? Слагаются легенды о мудрости и выдержке набов, видимо, страшен наш грех перед тобой.

– Из-з-здеваешься? Зареж-ж-жу!

Наб кинулся на Халила. Два других бросились на спутников смуглого. Старик слегка наклонился, и чуть видимо повел рукой. Жабомордый отлетел в сторону, смяв под собой стол с накрытой на него трапезой, проехал головой по мокрому полу и с хрустом втемяшился в каменную поварскую стойку. Марх достал из сапога клинок, резко взмахнул рукой. Второй наб скорчился от боли – кисть слегка подрагивая, плюхнулась на землю. Авенир соскочил со скамьи и противнем двинул в шею третьему.

Сидевшие набы повскакивали с мест, в двери забежало еще трое.

Раздался треск. Слева полыхнуло синим – один из жабомордых упал. В воздухе расплылась вонь жареной плоти.

– А ну пошли отсюда твари, а то всех на котлеты изжарю. Здесь вам не бранница, а таверна. Тупые лягухи, сгиньте прочь.

С верхней горницы спускалась ветхая старуха. Седые волосы были уложены в две тугих косы, глаза сияли цветом зеленого луга, завораживали и пронзали насквозь. Лоб украшала навязь из кожи, испещеренная разноцветными нитями. Несмотря на почтенный (Марх бы сказал, что даже клевреты столько не живут) возраст, держалась она прямо и походила больше на графиню, чем на хозяйку таверны.