Поль Сидиропуло - Причуды южан. Ироничный фарс Страница 10

– Пока были юными, под родительским крылом.

– Не знаю… – Катя почувствовала себя такой беспомощной оттого, что не могла ему возразить. – У тебя были такие планы, – ласково продолжала она, окончательно теряя надежду на то, что может что-то получиться из затеянного подругой плана. Господи! Да и о каком соблазне может идти речь, если назревает конфликт и даже расставание! – Готовил проект, чертежи, такие великолепные рисунки… – подчеркнула она так, чтобы не сдаваться без боя, и из явно проигранной ситуации хотя бы с достоинством выйти.

И это, похоже, возымело действие:

– Дадут ли построить культурный центр? – заговорил он уступчиво о своих опасениях.

– Почему же нет?! – она попыталась приободрить себя шампанским, сделав в этот раз более решительный глоток, другой.

– Кира намерен строить предприятие на этом участке…

– Начнешь с него, – осторожно предложила Катя. – А потом видно будет. Надо ли из-за каких-то даже временных трудностей уезжать?

– Если заставят обстоятельства…

– Здесь все наши родные, друзья… места. Все, все…

Глаза ее невольно наполнялись слезами.

– До чего же ты красивая…

То ли она услышала, то ли ей показалось, и, вновь схватив стакан, она пылко заверила:

– И Москва не сразу строилась! – жарко выпалила Катя. – Я на твоей стороне… – жертвенно добавила она. – Добьемся! Куда они денутся…

Она смолкла, утопая в его нежном поцелуе.

Родные и близкие утверждали, что Дима, единственный сын Анны и Матвея, изменился, возмужал, после армии остепенился, стал выше ростом, обогнав даже дядю Кира. В чем-то, может быть, правы. Но что значит, «остепенился»? Разве до армии он был хулиганом, рэкетиром? Просто, рос резвым пацаном, энергичным парнем, а не тихушником.

Мать приставала к отцу, когда сердилась на сына, и с упорством дотошного сотрудника правопорядка доискивалась, пытаясь во что бы то ни стало установить, кто в отцовском роду был таким не сносным живчиком, полагая, что все дурное переходит к детям непременно по линии отца. В такие минуты она не замечала, что сын – в мать, а характером скорее похож на ее родного брата, Киру, у которого днюет и ночует он с самого детства.

С учебой у Димы не вышло, как того хотели родители, особенно отец. Закончил школу, утомительную одиннадцатилетку. И не пожелал более садиться за надоедливые учебники. Зубрить, если он не решил, куда поступать, если не знает, кем хочет стать. На стороне племянника всегда оказывался дядя Кира:

– Время покажет. И я не заканчивал института и что же? А все ко мне тянутся за советом. Дело наладил. И наши семьи, и семьи моих компаньонов всем необходимым для жизни обеспечены. Время деловых и удачливых наступило. Отслужит в армии. Физически и духовно окрепнет. И вольется в наши ряды…

Мать во всем с братом соглашалась. Отец приуныл: растворялась его призрачная мечта – спал и видел сына с высшим образованием. Он ставил в пример Спартака, одержимого строительством, как и его отец. Здорово рисовал парень. Одаренный. У Димы же – еще не прояснились способности, не сформировалась, что ли, его призвание.

Провожали в армию – накрыли обильный стол, будто отправляли на фронт – произносили патриотические речи: помни, не осрами семью! Вернулся из армии – снова застолье. Дядя Кира торжественно возвестил: теперь, мол, перед тобой открыты все двери! Однако Диме нужна была лишь одна дверь, дверь Риты, его девушки. И конечно, тачка.

Теперь она у него есть, и он был на седьмом небе: «Мерседес» – подарок, который он дождался, как манны небесной, и мог отправиться, куда хотел, вырваться на волю, как заточенный в клетке щегол.

– Можем отправиться хоть на край земли! – выпалил Дима, крепко обнимая девушку и указывая на новую иномарку.

Маршрут оговорили заранее: посетить новый ресторан в ущелье. Давно собирались, наслышанные не столько о замечательной кухне, сколько о живописном месте, где выстроили это своеобразное заведение. Но раньше не получалось из-за того, что не было своей тачки.

Дима со скрежетом машины сворачивал на очередном серпантине крутой дороги и горделиво смотрел перед собой. «Мерседес» надежный транспорт, что надо! Мечтал о такой тачке и дождался.

Ресторан показался издали, как башня на верхотуре. Площадка вокруг была выстелена плитами. Вокруг чудесные ели. Райский уголок.

И внутри был вид привлекательный: танцевальная площадка, хоть и небольшая, столики, расположенные месяцем, оркестр исполнял милое танго. И две пары покачивались в центре, тесно друг к другу прильнув.

– А здесь очень мило, – сказала Рита, чуть задержавшись внутри ресторана.

И ее возвышенное настроение разлилось в его душе бальзамом.

Стены повествовали о былых ратных подвигах южан с иноземцами.

– Пойдем? – предложила она, указывая на пары.

– Наберемся пара, потом, как говорит мой дядька Кира, – потянул Дима подружку к свободному столу у окна.

На площадке тем временем оказались еще две пары, и плавно передвигали ноги в спокойном танце.

Обслужили их быстро, поскольку посетителей было немного. Дима был сыт, но заказал всего понемногу. И после нескольких стаканов красного вина пригласил на танец Риту.

Тонкая и стройная, как кипарисы, что виднелись из огромного окна, она тянулась вверх, словно стремилась дотянуться до губ Димы. Влюбленными и хмельными глазами смотрела на него, безмерно счастливая.

– Если бы ты знал, как мне хорошо с тобой! – она прижималась к нему, обвивая его шею тонкими руками.

– Знаю! – Он крепче прижал ее к груди. – И я испытываю тоже самое!

Они танцевали, почти не двигаясь, лишь слегка качаясь. Кончилась мелодия и он повел ее не к столу, а к окну. И, отойдя чуть в сторону, обхватил ее и стал целовать порывисто, признаваясь:

– Я больше не могу! Жутко хочу тебя! Уйдем поскорее!

От крепкого объятия захрустели ее косточки.

– Сумасшедший! Раздавишь меня, – она пыталась высвободиться. – И я хочу, но зачем же душить меня, как Дездемону?

– Пошли. Здесь шикарные номера в гостинице, – предложил он.

– С тобой – хоть на край света. Но… мы только что пришли, – кокетливо покосилась Рита на накрытый стол, подле которого стояли. – Наберемся пара… – шутливо напомнила она.

– Тогда еще по бокалу и – все!

Они поднялись по дощатым ступенькам двухэтажного коттеджа. Вошли внутрь комнаты. Он включил свет. «Фу!» – выдохнула она, не взглянув на дорогостоящий гостиничный люкс. Легла на широкую кровать и, распростерев руки, сбросила с ног туфли.

– Полежи, пока приму душ, – Дима на ходу расстегивал рубашку.

– И меня возьми с собой, а то – усну.

– Айда, моя крошка, – он взял ее на руки и унес в ванную.

Снял с нее платье и повесил на вешалку. Перехватив в огромном зеркале отображение ее красивого обнаженного тела, он порывисто повернул ее к себе.

– До чего же ты аппетитна! – он хищно впился губами в ее упругие груди с острыми сосками. – М-м… сладенькая моя.

– Ну, Дима, – жеманно сопротивлялась Рита. – Душ, а потом – я вся твоя…

Она сладко визжала под душем, когда он направлял сильные струи воды в чувствительные места ее тела, замурлыкала от удовольствия, когда он стал нежно обтирать ее махровым банным полотенцем.

Дима унес ее и уложил на широкую кровать и, разглядывая ее порозовевшее тело, восторженно воскликнул:

– Неужели все это мое? Настоящий клад! Ошалеть можно!

Он был в ударе. Рите казалось, что от ее вздохов и стонов сбегутся гостиничные клиенты и работники, но не могла сдерживать себя от его сладострастных проникновений. Кровать мало-помалу превратилась в борцовский мат.

Сидя в машине, Рита продолжала жить страстными минутами.

– Ты окончательно меня покорил, разбил, уничтожил, – призналась она. – Боже! Как можно лишать себя такого удовольствия?! – вспомнила и о своей подруге.

– Бес в меня вселился. Ты зажигаешь так, что можешь спалить! – он смотрел на Риту, разомлевшую на сидении рядом, точно намеревался снова наброситься.

– Ты – настоящий хищник! – и она глянула на него с очарованием. – Тигр! Тело будто не мое…

– Отныне я буду купать тебя – так возбуждает!

– Ты всегда будешь таким?

– У меня к тебе бесконечное половое влечение! – Дима отпустил руль, чтобы привлечь к себе Риту. – Никогда ты мне не наскучишь!

– С ума сошел! – запротестовала она. – Смотри на дорогу…

– Иди ко мне, садись на колени…

– Перестань! Мы разобьемся…

– Мы еще не занимались любовью в такой позе. В движении… Такой это будет кайф! В одном американском фильме показывали. Меня это очень заинтересовало. Непременно надо попробовать. Ко мне лицом повернись, – усаживал он ее удобнее. – Вот так, мое сокровище. А теперь помоги мне.

– Какой ты ненасытный, – она полезла ему в ширинку. – Просто, настоящий тигр…

Из-за угла неожиданно показался нос такси.

Дима надавил на тормоз, но было поздно. Раздался треск…