Поль Сидиропуло - Причуды южан. Ироничный фарс Страница 11

Из-за угла неожиданно показался нос такси.

Дима надавил на тормоз, но было поздно. Раздался треск…

После пьянящего поцелуя зыбкая задумка напрочь выветрилась из головы Кати, и, похоже, она уже не принадлежала себе. Спартак доливал ей коварный напиток, который поначалу казался безобидным, а она смелела и охотнее отпивала, не думая о последствиях. В итоге раскраснелась, как клуша, щеки горели и ее в жар бросало. Шампанское, которым увлеклась, исподволь делало свое черное дело, и внезапно придало ей шальную решимость. Она пересилила неловкость и переместилась на подлокотник кресла, на котором сидел Спартак.

Она уже не та малышка с косичками и белым бантиком, которую он прежде знал и наставлял. Она выросла из короткой юбки и готова доказать свои окрепшие с годами к нему чувства. Вот только нужно переступить ей последний барьер нерешительности. Однако и он мог бы взять на себя инициативу, разве не видит, не чувствует, как она тает в его объятиях?!

– Честно говоря, Москва – настоящий дурдом, – как будто не к месту возобновил Спартак разговор о столице, но чуть позже прояснилось. – Все куда – то спешат. В метро, как в муравейнике. Особенно на станциях, где вокзалы, и съезжается масса людей с периферий. Вечно что-то тащат. Какие-то неподъемные баулы. Толпа теснит, давит. На эскалаторе спотыкаются, переступая…

Явно утрировал он, чтобы не просто ее рассмешить, выдать ситуацию поярче и забавнее, но намеренно вкладывал определенный смысл в суматошную жизнь мегаполиса. Спартак согласен с ней и это чудесно, и сгущал краски, принимая ее сторону. Хорошо там, где нас нет.

Катя улыбалась, довольная таким разворотом событий и осторожно уложила руку ему на плечо.

Спартак как будто услышал зов ее сердца, развернулся к ней лицом и коснулся губами ее губ. Правда, уже не так страстно, как до этого, а как-то трепетно, словно остерегался продолжения. И она вынуждена была обнять его, прильнуть к нему, чтобы продлить наслаждение и придать ему смелости. «Я твоя, твоя», – взывало ее сердце. Катя не ожидала от себя такой дерзости, по-серьезному взялась за свою усложненную роль, и, кажется, добилась своего. Ухватившись за его шею, она оказалась в крепком кольце его рук, не соображая уже, как ей поступить дальше… Глухим стуком отдавались в ее висках и в груди дерзкие напутствия Риты:

«Начнешь его раздевать…»

Боже! Как это сделать, когда руки у нее были заняты, она не могла и не хотела отпускать от себя Спартака, – шампанское, похоже, больше расслабило ее в итоге, нежели придало ей решимости.

– Тебе не жарко? – шепнула Катя первое, что пришло ей в голову.

Ей было нестерпимо душно, стала какой-то ватной, обессиленной. Никогда она столько не пила. Не полагала, что такой неказистый вроде бы напиток может сделать ее столь податливой, как пластилин.

Но вдруг вспомнила, что не заперла дверь на ключ. Могла заявиться уже не тетушка Анна или клиенты, но дядя Кира. И это будет уже не тихий ужас! А грандиозный скандал. «Без обручения и свадьбы!» – разразится грозным воплем тетушка Анна, всегда и во всем поддерживая брата, и тогда, уж точно, Катя себе такое не простит.

Спартак ее не отпускал, да и она не могла шевельнуться, разомлев в кольце его крепких рук. Смотрела на него с беспомощной нежностью. Не могла и не хотела покидать столь сладкое пленение. Мысли отступали под властью неудержимого желания.

И в этот миг зазвонил ее мобильник. Она вздрогнула, высвобожденная из его объятий, и машинально покосилась в сторону двери. Сообразив, что это разрывается бравурными ритмами телефон, неохотно включила связь.

– Да! – Катя откликнулась, едва сдерживая недовольство, однако немного погодя голос ее резко осел, изменился. – Что-о? Что ты говоришь?! – она резко поменялась в лице. – Как?

Бледное лицо Кати насторожило Спартака:

– Что случилось?

– Дима столкнулся с такси…

Таксист вывалился из машины и, не разгибая до конца спины, на изогнутых от потрясения ногах ошалело рассматривал крепкую вмятину на носу своей машины.

– Что ты наделал, придурок? – завопил он, размахивая руками. – Новая машина! Где были твои глаза? Прешь на красный свет, как бык, на красное полотно!

Дима, напуганный и оглоушенный, вышел навстречу таксисту; он то ли держался за голову, то ли приподнял руки вверх, как бы принося свои извинения таким капитулянтским способом.

– Так получилось, браток, – он попытался по-хорошему разрешить обстановку. – Уплачу, возмещу убытки, как полагается…

– Что мне твои деньги! Хозяин фирмы изживет меня со света! Вызову полицию… – он полез в боковой карман пиджака, достал мобильник.

Дима не дал ему набрать номер, повиснув у него на руке.

– Только не полицию, я тебя прошу! – завопил он. – Сами разберемся! Уплачу сколько хочешь! Только доберемся до дому. При мне не будет столько денег…

– На кой хрен мне твои деньги! – отмахнулся таксист.

– Что ты такой нервный! – Дима терял терпение. – Все мы здесь друг друга знаем. Как говорит мой дядя – одна половина наши родственники, другая – близкие друзья. Из какой половины будешь ты? Не делай из мухи слона. Бери деньги по-доброму!

– Долго еще будешь с ним базарить? – прокричала из машины Рита. – Я тут отбила себе задницу, а он еще что-то пиликает там…

– Сейчас! – прокричал Дима. – Не видишь, уперся рогами…

– Перед кем ты рисуешься, молокосос?! – вспыхнул таксист. – Хочешь показаться перед бабой своей смельчаком? Давно перестал писать в штаны?

– Какая муха тебя укусила? – Дима надеялся миром уладить конфликт. – Не можем по-доброму разойтись?

– Развелось деток богатеньких! – завелся таксист. – Палец о палец в своей жизни не ударили, а на дорогих машинах разъезжаете. И думаете, что весь мир вам принадлежит. Вбей себе в башку, бездельник! Ты – никто! Дурно воспитанный и плохо кончишь…

– Видать, не кормили тебя в детстве сладким и поэтому столько в тебе горького…

– Что ты знаешь о моем детстве, баловень? – таксист стал набирать номер отделения милиции на мобильнике.

– Ну, что он там выпендривается! – капризно вмешивалась Рита.

– У меня в сумке тоже есть деньги…

Дима обошел свою машину и выругался:

– А еще обижается, что назвал твердоголовым… Звонит в полицию, кретин. Представляю довольную морду Андрея!

Рита выскочила из машины, держась за бок.

– Соображаешь, что делаешь? – она полезла на таксиста с кулаками. – Разве не понимаешь, что могут лишить водительских прав моего парня?! Или твоей вины нет? Ну-ка, докажи, что ты не слон?

– Что ты болтаешь?! – отбивался от агрессивной девицы таксист, сторонясь. – Моя дорога была!

– Бери деньги и – дуй отсюда! – припирала его Рита. – Праведник!

– Посмотри, что сделал твой недоносок! – таксист указал на свою машину.

– Эй ты, горшок с ручками! – Дима двинулся на таксиста, занося руку для удара. – Сейчас я смастерю тебе другую поломку!

Полицейская сирена оборвала перепалку.

– Ну, кретин, теперь ты у меня получишь… – прошипел Дима.

– Лоб расшибешь, дырку от бублика – вот, что возьмешь…

Спартак и Катя застали Риту под тусклым уличным фонарем. Она тотчас бросилась ей в объятия со слезами.

– Или не знаешь своего чóкнутого брата? – жаловалась Рита, держась за ушибленное место ниже пояса. – С дурной фантазией…

– Где же Дима? – Спартак заглянул внутрь машины.

– Увезли, а меня не взяли…

– В больницу? – испугалась Катя.

– Какая больница? – всхлипнула Рита. – Это я отбила себе задницу.

– Сбежал? – нехорошо подумал о Диме Спартак.

– В тюрьму увезли, – Рита взялась за бок.

– За что?

– Таксист попался дурак набитый! – Рита сделала страдальческое лицо. – Не захотел брать деньги, кретин! Орал, как резанный! Грозился посадить Диму в тюрьму.

– Туда так просто не сажают, – не поверил Спартак. – Наверно, отправили в полицейское отделение.

– Приезжала машина с мигалкой, – вспомнила Рита. – Ну погоди, что я сделаю этому болвану! Не избежит он моей мести! – пригрозила она.

– Только ли Дима виноват? – выясняла Катя.

– Такой был чудесный вечер! – невинно объясняла Рита.

– И вдруг появился этот чокнутый. Мы даже не заметили. Налетел на нас – бам! Отбил мне задницу. Руль буквально впился…

– Ты сидела за рулем? – опешила Катя.

– Делать мне нечего!

– Как же руль оказался?.. – Катя глянула на Спартака и не стала уточнять.

– Что я с этим таксистом сделаю!

– Не знаю, что ты сделаешь, а я с ужасом думаю, что скажу дяде Кире? – Кати было не до угроз подруги.

– Прошу тебя, ни слова Кире! Во всем лишь меня обвинит…

– Рита ухватилась за обе руки Кати.

У входа в полицейское отделение Дима столкнулся с Андреем, избежать нежелательной встречи со своим далеким родственником не удалось. Сейчас грозный страж отыграется за все, что Дима за столом ему наговорил. И в качестве обороны принял торжественно вызывающую позу: