Людмила Лапина - Сага о Луисе и Лилиане. Книга вторая: «Сердце Лилианы» Страница 10

– Осторожнее, милорд! – крикнула Ляля, когда они добрались почти до самого верха. На крышу башни ведет довольно низкий проход, и люди там часто стукаются головой. "Ах, зачем я его предупредила! – запоздало подумала Ляля. – Он мог удариться головой и исчезнуть отсюда, как я год назад!"

– Не бойтесь, миледи, – сказал граф, обогнул девушку, вышел на крышу и подал руку спутнице. Она ступила под открытое небо. Солнце ударило в глаза. Ляля зажмурилась, поспешно надвинула черные очки и улыбнулась.

– Смотрите, мессир!

Он, не выпуская руки девушки, восхищенно взирал на окрестности.

– Какова высота этой башни?

– Сто локтей, – ответила Ляля. – Это…

– Пятьдесят ваших метров, – быстро подсчитал граф.

– Почти. На самом деле – сорок восемь, а от поверхности залива – семьдесят пять.

– Это одна из самых высоких замковых башен, известных мне, – сказал рыцарь.

– Смотрите, вон там находится наша дача! – показала девушка. – А вон вокзал!

Граф осматривал окрестности внимательно, как опытный полководец. Синяя гладь залива, переливающаяся мириадами солнечных зайчиков, разбита маленькими каменными островками.

– Здесь очень много гранита, – сказала Ляля.

– А вон там у вас порт? – спросил сэр Луис.

– Нет, там стоит судно-гостиница.

– Я вижу рядом ладьи! – вскричал граф. – А где же викинги?

– Успокойтесь, мессир. Викинги уже не ходят в набеги, – сказала девушка. – Порт у нас там, – и подвела графа к противоположному краю крыши. Ажурные силуэты портовых кранов привели графа в изумление.

– Это обездвиженные драконы?

– О нет, – ответила Ляля. – Это механизмы.

– Их сделали ремесленники?

– Ну да… – сказала девушка, доставая из сумочки мобильник. – Мессир, встаньте так, чтобы солнце освещало ваше лицо, я сфотографирую вас, если позволите.

– Здесь я в вашей власти, демуазель, – величественно ответил рыцарь и развернулся, повинуясь движению девичьей руки.

– Больно не будет, – хихикнула Ляля и сделала несколько кадров.

– Хочу мороженого, – сказала она, когда молодые люди вышли из донжона Выборгского замка.

– Ведите, демуазель.

– Мы проходили мимо киоска с мороженым, когда поднимались сюда, – пояснила девушка.

Они остановились у яркого киоска со сластями. "Надо приучать рыцаря к нашим деньгам", – подумала Ляля, протянула купюру и сказала:

– Милорд, купите мне сахарную трубочку.

Он осторожно взял деньги и спросил:

– Сколько стоит это мороженое?

– Вот смотрите, – и девушка указала на ценник.

– Что это?

– Столько стоит мороженое, – ответила Ляля.

– Я не понимаю, – сказал граф, слегка, покраснев. – На каком языке это написано?

– Это арабские цифры, стилизованные под компьютерную графику.

– Арабские! Я их не знаю.

– А какие цифры вы знаете?

– Римские, конечно, – ответил сэр Луис. Девушка вынула из сумочки мобильник и вывела на экране комбинацию из буквы «Х» и английской «I».

– Вот столько стоит мороженое, – сказала она. Граф протянул купюру продавщице и по-английски назвал мороженое. Сдачу отдал Ляле, мороженое держал сам и оглядывался в поисках столика – он успел уже убедиться, что люди будущего едят за тщательно накрытым столом.

– Обычно я ем мороженое, сидя на этой пушке, – Ляля кивком указала на старинное бронзовое чудовище. – Но сейчас мы спустимся вниз, милорд.

Ляля увлекла его почти к самой воде залива. Гранитный Воловий остров уже более семисот лет держит на себе Выборгский замок. Ляля достала из сумочки два пакета, накрыла валуны и пригласила графа садиться. Молодые люди ели мороженое – большие сахарные трубочки.

– Мое любимое мороженое это и крем-брюле, – пояснила Ляля.

Сэр Луис посмотрел на нее и серьезно сказал:

– Я очень виноват перед вами, демуазель!

– Что такое? – вскричала она, а цепкая читательская память выдала хлесткую фразу: «У господина Атоса пошаливает печень!»

– Я потерял ваше кольцо, – ответил граф.

– А, не беспокойтесь, монсеньор, – сказала девушка. – Кольцо лежит в моей шкатулке, но сегодня я его не надела, – и бросила довольный взгляд на свои пальцы, сверкающие цитринами в золоте и бриллиантовым лаком.

– Но как оно оказалось у вас? – продолжал изумленный сэр Луис.

– Когда я вернулась домой, кольцо было у меня на пальце, – сказала девушка. – Но за последний год я его редко надевала.

– Почему?

– Напоминает о многом, – жестко ответила она.

– Простите, донна Лилиана, – сказал граф и опустил глаза. "Я ни о чем не жалею!" – хотела сказать она, но прикусила язык и встала с валуна.

– Давайте обойдем остров.

Граф поднялся, и девушка повела его вокруг острова. Маленькие волны тихо плескали на валуны, качали солнечные зайчики, легкий ветерок нес морскую прохладу.

– Мы можем съездить на море в ближайшие дни, – сказала Ляля.

– Как угодно, донна Лилиана, – печально ответил граф и помог ей подняться по тропинке на верхний двор Выборгского замка. Ляля выкинула мусор в урну, и молодые люди пошли к выходу на яхтенный причал. Еще час они катались по заливу на маленькой белопарусной яхте. Ляля сидела, прислонившись к плечу сэра Луиса, и недописанная глава книги всплывала перед ее мысленным взором. Но яркое солнце, свежий ветер и радость плавного скольжения по воде быстро прогнали ее печаль. Граф первым прыгнул на причал и подал руку даме.

– Прошу, демуазель.

Молодые люди пошли вверх по Крепостной улице. Узкая, вымощенная булыжником, она походила на улицы Тулузы двенадцатого века. Все средневековые западноевропейские города имеют общие черты.

– Я хочу показать вам развалины доминиканского монастыря, – сказала Ляля, когда молчание стало совсем невыносимым.

– Принадлежавшего инквизиторам? – спросил рыцарь.

– Да, – вздохнула Ляля. – Инквизиция – мрачная страница средневековой истории.

– Сейчас у вас она существует?

– Нет, ее отменили в девятнадцатом веке.

– Уже после того, как казнили французского короля? – уточнил граф.

– Да, – ответила Ляля и восхитилась его памятью – за несколько дней, в абсолютно новом для него мире запомнить столько сведений. Молодые люди свернули на Выборгскую улицу и остановились у краснокирпичных развалин – стреловидные ребра свода, и голубеющее сквозь них небо…

– Смотрите, мессир, так стали строить в Париже почти сразу же после вашего рождения, – сказала Ляля. – Так перестроена гробница французских королей Сен-Дени, построен собор Парижской Богоматери.

– Странно и больно видеть разрушенную церковь, – ответил граф.

– Она построена в тринадцатом веке, с тех пор на этих землях почти непрерывно шла война, – сказала Ляля и вспомнила "Выборгский гром" – неудачный штурм замка при Иване Грозном. – А знаете, какой символ был у доминиканцев?

– Нет, – с тонкой улыбкой ответил сэр Луис, а Ляля покраснела – он же не жил в то, будущее для него, время!

– Их символ – голова собаки с горящим факелом в пасти.

– Что ж, вполне понятно, символом псов господних может быть собачья голова, – сказал граф.

– А как вы объясните факел?

– Видимо, огонь веры обрушивается на еретиков.

– Вы правы, милорд, – ответила Ляля и слегка вскрикнула.

– Что такое?

– Споткнулась, – небрежно сказала девушка и подумала, что символы опричнины – голова собаки и метла – могли быть заимствованы Иваном Грозным у инквизиции.

– Готику называли еще "французской манерой", она распространилась по всей Европе, – продолжала Ляля. – В Петербурге есть несколько зданий в стиле неоготики девятнадцатого века.

– Позапрошлый век? – уточнил граф.

– Да.

– А причем тут готы?

– В восемнадцатом веке это название произошло от названия племени готов, которые к тому времени уже не существовали.

– А… – начал сэр Луис, но девушка с милой улыбкой взяла его под руку и жалобно сказала:

– Я проголодалась.

– Пойдемте обедать, миледи, – тут же сказал заботливый рыцарь.

– Мы пойдем в ресторан "Круглая башня". Она построена в шестнадцатом веке, но с тех пор город разросся, а башня стала рестораном в двадцатых годах двадцатого века, – рассказывала девушка, пока они подходили к рыночной площади. В ресторане они заказали полный обед, и Ляля с истинным наслаждением наблюдала, как ловко сэр Луис управляется с ножом и вилкой.

– Кофе мы выпьем потом, – заявила девушка. – А теперь пойдем в магазин.

Заинтригованный граф последовал за ней. В магазине они приобрели владельцу Монсегюра все, что нужно аристократу и в двадцать первом веке: элегантные костюмы – темный, серый, белый, джинсы, шорты, рубашки, майки, обувь, белье. Парфюмерию, бритву, ноутбук выбирала Ляля. Потом они зашли купить мобильник, и девушка вспомнила свой сон на первой ночевке на берегу Гаронны. "Рыцарю нельзя без мобильника", – усмехнулась она и помогла выбрать удобный аппарат, такой, чтобы не терялся в рыцарской длани, и с широкими кнопками – не промахнется. Номер, конечно, пришлось приобретать на паспорт Ляли.