Людмила Лапина - Сага о Луисе и Лилиане. Книга вторая: «Сердце Лилианы» Страница 9

– Я и в Константинополе не видал подобных!

– Взгляните, мессир, замок там, – Ляля изящным жестом указала на силуэт белой восьмигранной башни с зеленым куполом на противоположном берегу залива. Девушка плавно повернула в другую сторону. Широкие улицы и зеленые бульвары привели графа в восторг.

Перед магазином «Антиквариат» Ляля сказала:

– Помните, милорд, продавать буду я, – и прямо посмотрела ему в лицо. Сэр Луис заглянул в искрящиеся беззаботным весельем зеленые глаза и распахнул дверь перед спутницей только через долгую минуту.

Ляля с деловым видом вошла в магазин и предъявила серебряную монету. Пожилой антиквар взял лупу, осмотрел потертый серебряный кругляшок. Глаза его вышли из орбит:

– Это венецианская монета!

– Я недавно там была, – спокойно сказала Ляля.

– Но это старинная монета, – выдохнул он.

– Я нашла ее на площади Святого Марка, – сообщила девушка и со спокойной улыбкой посмотрела на антиквара.

– Это монета старинная, ей место в музее, – растерянно произнес он.

– Я бы хотела ее продать, и немедленно, – сказала Ляля. Рыцарь маячил за ее спиной широкоплечим безмолвным силуэтом, и антиквар полез под прилавок за деньгами.

Ляля взяла пачку купюр, мило улыбнулась:

– Приятно иметь с вами дело.

– Если еще что-нибудь где-нибудь найдете, заходите, – растерянно сказал антиквар.

– Непременно, – девушка опустила деньги в сумочку, взяла под руку рыцаря и вышла из скупки. Полдневный жар с синего северного неба тут же обрушился на Лялю и сэра Луиса.

– Милорд, хотите мороженого? – предложила она.

– Да, донна Лилиана.

– Зайдем сюда, – Ляля повела спутника в знакомое ей с детства кафе-мороженое. Запахи ванили, кофе, шоколада окутали вошедших душистым облаком. Рыцарь удивленно рассматривал множество сортов мороженого – от простого сливочного до бледно-зеленого фисташкового.

– Выбирайте, милорд, – предложила девушка. Вскоре они сидели за круглым прозрачным столиком, перед каждым стояли креманка с холодным ассорти и стакан с молочным коктейлем.

– Я пробовал похожие сласти в Палестине, – сказал граф.

– Наверное, вам подавали сорбе из снега и льда, а наше мороженое сливочное и подслащено сахаром, – сказала Ляля.

– Возможно, – ответил граф. – Я не разбираюсь в кухне сарацин, но те блюда, которыми угощали меня вы, демуазель, пришлись мне по вкусу.

Ляля покраснела – как можно восхищаться покупными котлетами, блинчиками и пельменями – но вскоре сообразила, что рыцарю, голодавшему под Аккрой, любая сносная еда покажется манной небесной.

– Попробуйте коктейль, мессир, – сказала она и поднесла ко рту стакан с яркой пластиковой соломинкой. Граф повторил ее движение и одобрительно кивнул.

– Хотите выпить кофе? – предложила Ляля.

– Не откажусь, донна Лилиана, – сказал рыцарь.

Девушка подошла к стойке, попросила сварить два кофе и расплатилась. Показав, куда подать заказ, она скрылась за дверью туалета. Оказавшись в кабинке, Ляля пересчитала деньги, полученные за продажу восьмисотлетней и, как оказалось, венецианской монеты. Приятно удивленная полученной суммой, девушка распределила ее по различным отделениям нового портмоне и вернулась в зал к сэру Луису. Он встал и придвинул ей пластиковый стул так же легко, как массивное деревянное кресло в своем замке.

– Ваш кофе, донна Лилиана!

Она рассеянно отпила глоток, занятая грандиозными планами – куда идти сначала – в замок или за покупками.

– Вы довольны сделкой, демуазель? – спросил граф. Она вздрогнула и ответила:

– О, да! У вас появилось много денег!

– Не у меня, а у нас, – поправил ее сэр Луис. – И как вы посоветуете их потратить?

– Хорошо бы поехать в кругосветное путешествие, – мечтательно протянула Ляля.

– Вокруг земли? – уточнил рыцарь.

– Да, вокруг земли, – сказала девушка. – Вы же знаете, что она круглая.

– Я знаю все семь рыцарских наук, – сказал сэр Луис. – Когда мы едем?

– Благодарю за приглашение, мессир. Но я не смогу поехать в этом году, – ответила Ляля.

– Почему, демуазель?

– Мне осталось учиться год в университете, я должна писать диплом и не могу уехать надолго, а путешествие вокруг света займет, минимум, полгода, – ответила она.

– Сколько? – вскричал граф.

– Полгода, – повторила девушка.

– В мое время мы столько добирались до Святой земли.

– Но мы можем прямо сейчас покататься по заливу на яхте, – примирительно сказала Ляля.

– Прошу, демуазель, – рыцарь подал руку девушке и вывел ее на улицу.

Молодые люди шли по узкому тротуару Крепостной улицы, любуясь старинными зданиями. Девушка рассказывала историю замка и города, насчитывающую более семисот лет.

– Представляете, мессир, шведский замок был основан через девяносто девять лет после нашего с вами знакомства, – восторженно сказала она.

– Конец тринадцатого века, – быстро посчитал граф.

На Ратушной площади девушка остановилась и показала рыцарю белую громаду башни Святого Олафа в окружении темно-красных гранитных стен. Зеленый купол в виде шлема древнерусского воина венчает белую многогранную башню.

– Я видел похожие замки в Палестине, их строили рыцари Храма, – сказал сэр Луис.

– Там оставались византийские крепости. Храмовники строили свои замки похожими на них.

– На какие? – переспросил граф.

– Ох, ромейские, конечно, – пояснила Ляля и продолжала: – Название "Византия" появилось только в шестнадцатом веке, после захвата Константинополя турками.

– Турки? Что это за народ?

– Выходцы из Анатолии, – пояснила девушка. – А Выборгский замок основали шведы после крестового похода.

– Здесь тогда жили язычники?

– Карелы, крещенные в православие за… – Ляля остановилась, подсчитывая: —… за семьдесят лет до крестового похода. Здесь даже инквизиция была.

– Инквизиция? Что она расследовала? – граф тут же перевел с латыни непонятное слово.

– Колдовство и ереси, – ответила девушка, секунду подумав.

– Помните, я рассказывала – богомилы, вальденсы, катары, альбигойцы…

– Ереси проникли и сюда, на север Европы? – удивился граф.

– Шведские рыцари, католики, считали православных еретиками, – продолжала Ляля. – А вот памятник шведу-основателю Выборга.

Сэр Луис взглянул с интересом:

– Мне знакомо это вооружение.

– Да, шлем и доспехи напоминают ваши турнирные, – сказала девушка. – А вы можете прочитать руны на постаменте?

– Торгильс Кнутссон, – произнес граф. «Ну конечно, он потомок викингов и должен знать скандинавские руны», – привычно подумала Ляля.

В замке рыцарь с интересом понаблюдал за упражнениями лучников в средневековых костюмах.

– Это не рыцарское оружие, – произнес он осуждающе.

– А наш князь Александр Невский владел им отменно, – сказала Ляля.

– Невский? Он владел вашей рекой Нева?

– Нет, он одержал победу над шведами на ее берегу, – ответила девушка. – А что вы скажете про кольчуги?

Граф подошел к членам исторического клуба, одетым в кольчуги, и со знанием дела рассмотрел плетение железной рубашки.

– Хорошая работа.

– Не хотите ли примерить, монсеньор? – спросила Ляля и улыбнулась – в глазах графа вспыхнул интерес. Член клуба реконструкторов сыграл роль оруженосца благородного крестоносца. Кольчуга облегла плечи графа, как будто была сделана для него. Ляля достала из сумочки мобильник.

– Можно вас сфотографировать, мессир?

– Да, демуазель.

Девушка сделала несколько снимков и протянула купюру хозяину кольчуги. Граф попытался снять кольчугу испытанным способом – нагнулся и выгнул спину. Но на нем сейчас не было кожаного колета, и железная рубашка не соскользнула послушно, как раньше в двенадцатом веке. Хозяин кольчуги поспешил помочь растерявшемуся иностранцу, не умеющему обращаться со средневековым доспехом. Ляля ловко подхватила рыцаря под руку и увлекла к донжону.

– Толщина стены у основания башни достигает пяти метров, – радостно сообщила она, ласково похлопывая гранитный бок донжона.

– Метры? – удивился граф.

– Один метр – примерно два локтя, – пояснила девушка и подумала, что надо скорее знакомить сэра Луиса с мерами, принятыми в двадцать первом веке.

– Вход здесь? – спросил граф, подходя к высокому крыльцу башни.

– Здесь, но нам еще нужно взять билеты, – сказала Ляля и повела графа в кассу.

– Зачем? Мы же платили перед входом в замок.

– Мы платили, чтобы просто войти в замок, а за подъем на башню – особая цена, – пояснила Ляля.

Получив возможность подняться на пятьдесят метров над землей, молодые люди весело побежали наверх.

Ляля шла впереди, сэр Луис поддерживал ее на поворотах лестницы – так они привыкли ходить в двенадцатом веке. Рыцарю показалось, что он попал домой, а Ляля поднималась на эту башню с детства. Делать это удобнее в брюках, а не в голубом полотняном платье, которое подарил ей в двенадцатом веке хозяин Монсегюра. За месяц оно совсем обтрепалось. Тогда она много ходила пешком по Пиренеям, а последний день пути к Монсегюру отнял у нее все силы.