Анатолий Лившиц - Опасные виражи Страница 11

Первое такое событие произошло в конце третьей недели его службы в соборе. В воскресенье после обеда, когда Филиус был дома, Джакомо достал из ящика стола небольшой документ и показал его Филиусу.

– Мы завещаем свой дом и свои лежавшие на сберкнижке деньги тебе, – сказала сидевшая рядом Джулия. Мы с Джакомо находимся в опасном возрасте, и с нами всё может случиться, поэтому мы хотим, чтобы ты был уверен в своём безопасном будущем.

– Наш дом имеет красивый вид, наши сбережения нельзя назвать бедными, – сказал Джакомо с гордостью. – После того как мы покинем этот мир, наш дом достанется тебе также как и наши деньги, и ты будешь полным хозяином нашего дома и наших сбережений. Мы очень рады твоим успехам и желаем тебе продвижения по службе и процветания в личной жизни.

– Спасибо, – сказал Филиус, прочитав подписанное нотариусом завещание. – Вы пожелали мне всё, что можно пожелать, и я желаю вам спокойной старости и быстрой безболезненной смерти.

– Ты желаешь нам смерти? – удивился Джакомо. – И это после того, что мы для тебя сделали?

– Джакомо! – громко упрекнула его Джулия. – Он желает нам быстрой и безболезненной смерти, и я с полной уверенностью могу сказать, что это очень хорошее пожелание. Он не хочет, чтобы мы мучились от какой-нибудь болезни и умирали долго. Он желает, чтобы это произошло с нами мгновенно и чтобы боль, если она будет, была лёгкой как замыкание тока в цепи. Разве это не прекрасно с его стороны?

– Прекрасно, – недовольно проворчал Джаком. – Его пожелание так прекрасно, что лучшего пожелания не может быть.

– Вы недовольны? – обратился Филиус к Джакомо. – Напрасно! Я пожелал вам самого лучшего из того, что можно пожелать людям вашего возраста. Что было бы с вами, если бы моё пожелание здоровья и долголетия воплотилось бы в жизнь? Вы бы стали ещё более старыми, и более тяжёлая жизнь стала бы казаться вам обузой. Вы сами прекрасно знаете, что здоровье и долголетие в старом возрасте не очень удобны, поскольку очень неудобен сам возраст, который словно негативная мысль постоянно напоминает о том, что жизнь прошла. Думать об этом неприятно, а чтобы не думать и не чувствовать на плечах тяжёлый груз скопившихся лет, следует благополучно скончаться, не так ли?

– Он желает нам смерти! – протестующе произнёс вставший со стула Джакомо. – Он хочет, чтобы мы умерли оттого, чтобы поскорее завладеть нашим домом и нашими деньгами!

– Джакомо! – снова с упрёком воскликнула Джулия. – Он пожелал нам спокойной старости и совсем не хочет, чтобы мы покинули этот мир в скором времени. Вы же не хотите этого, не так ли?

– Конечно, нет, – спокойно ответил Филиус, совершенно не обратив внимания на её взволнованный тон. – Вы будете жить ровно столько, сколько вам отмерил Бог. Я, конечно, благодарен вам за то многое, что вы для меня сделали, но мне кажется, что вы усыновили меня и помогли мне поступить в религиозный колледж только потому, что это было угодно Богу. И если Бог желает, чтобы я скоро стал наследником вашего дома и ваших денег, то я не могу противиться Его воле. Хотя я могу поменять слово «скоро» на слово «нескоро». Бог может переставить их местами, и ваша старость будет такой долгой, что вы сами захотите от неё избавиться.

– Ты играешь словами так, как будто они не имеют для тебя значения, – заметил сердито Джакомо. – К тому же, ты злой, злой как дьявол!

– Ты не прав, Джакомо! – воскликнула Джулия. – Филиус – очень умный и эрудированный индивид, и мы должны гордиться тем, что он является нашим приёмным сыном. С чего ты взял, что он злой? Он просто мастерски переставляет слова, словно жонглируя ими, и получает от этого удовольствие. Никакой он не дьявол, а желающий нам добра парадоксально мыслящий юный философ и ему немного скучно в обычной жизни. А в дьявола я вообще не верю. Его не существует, не так ли?

– Вот тут вы не правы, – Филиус обратился к Джулии. – Дьявол существует. И я могу, если хотите, доказать его существование.

– Что? – Джакомо показалось, что он ослышался. – Что ты сказал?

– Я сказал, что дьявол является реально существующей персоной, и я, как главный его посланник, могу доказать, что его дух живёт во мне, – тон Филиуса был холодным и бесстрастным, и говорил он так спокойно, как будто содержание его слов относилось не к нему, а к кому-то другому.

– Ты – его посланник? – Джакомо пристально посмотрел на своего приёмного сына. – Не может быть!

– Почему же не может? – просто спросил Филиус.

– Посланец дьявола может принять человеческий вид и даже выглядеть джентльменом, но он должен иметь какой-то знак, указывающий на своё истинное происхождение.

– У меня есть такой знак, – невозмутимо произнёс Филиус. – Если хотите, я могу показать его вам. У меня этот знак не один, а целых три.

– Что вы говорите? – изумилась Джулия, испуганно посмотрела на обоих мужчин. – Какой знак? У тебя не может быть никакого знака, не правда ли, Филиус? – на этот раз она обратилась к нему одному. – Ты никакой не посланник, потому что ты не можешь им быть.

– К сожалению, могу и являюсь, – сказал Филиус. – Впрочем, почему к сожалению? Скорее, к счастью, потому что роль антихриста, порученная мне, принесёт мне мировую славу.

– Ты – антихрист? – недоверчиво воскликнул Джакомо. – И у тебя имеются доказательства?

– На каждой моей ладони изображена цифра шесть, а третья шестерка находится на голове под волосами. В аэропорту я показал эти шестёрки Фреду Симпсону и сказал, что третью шестёрку показывать не буду, потому что не желаю чувствовать себя лысым. После того, как он увидел две шестёрки на двух моих ладонях, ему стало плохо, и он умер на моих глазах. Я не хотел этого, но это произошло и мне его искренне жаль. Теперь я думаю, что это случилось по божьей воле и не знаю, стоит ли показывать эти шестёрки вам. Если хотите, я покажу их вам, если не хотите…

– Не надо показывать, – громко крикнул Джакомо, отпрянув в сторону. – Поздравлю, Джулия! Ты хотела иметь сына или дочь, и вот этот приёмыш, которого ты так полюбила и избаловала как своего собственного, оказался волком в овечьей шкуре!

– Нет, Джакомо, нет же! – от внезапно охватившего её волнения Джулия тоже встала и устремила растерянный взгляд на Филиуса. – Ты ведь шутишь, не правда ли? Ты никакой не волк, и у тебя нет никаких шестёрок. Таких шестёрок вообще ни у кого нет, потому, что их не может быть.

– Вы снова ошибаетесь, – равнодушно произнёс Филиус. – Эти шестёрки существуют и находятся в непосредственной близости от того места, где вы стоите. Вы даже можете увидеть их. Вот, пожалуйста, – с пренебрежительным видом он протянул свои руки и показал ей открытые ладони. – Третья шестёрка на голове, под волосами, вы сможете увидеть её только в том случае, если сделаете меня лысым. Вы не будете этого делать, не правда ли?

Увидев две шестёрки на его ладонях, Джулия не поверила своим глазам. – Нет! – воскликнула она, внезапно побледнев. – Не может быть!

– Из-за того, что вы не верите тому, что видите, мой знак не перестаёт существовать, – он небрежно опустил руки. – Он останется на моих ладонях и те, кто его увидит, будут внезапно и быстро покидать пределы этого мира, в котором они однажды имели великую неосторожность появиться.

– Убирайся! – гневно крикнул Джакомо. – Я больше не желаю тебя знать!

– Я никуда не уйду, поскольку живущий во мне дух антихриста приказывает мне остаться. Я останусь, и вы не сможете меня прогнать, потому что дух антихриста, управляемый дьяволом, сильнее вас.

– Ох, Джакомо! – Джудия опустилась на кровать и громко простонала. – Вызови «скорую», Джакомо! Скорее, а не то я умру!

– Боюсь, что «скорая» ей не поможет, – бесстрастно произнёс Филиус. – Ей осталось очень мало времени. Впрочем, можете вызвать, если хотите.

– Замолчи, дьяволёныш! – огрызнулся Джакомо.

– Ох! – снова простонала Джулия и под пронзительным взглядом Филиуса упала на кровать. – Мне плохо, Джакомо! Я умираю!

– Нет, Джулия, нет! – Джакомо ринулся к телефону и, схватив трубку, быстро набрал номер. – Алло, «скорая»! – ещё быстрее проговорил он. – У моей жены сердечный приступ. Пиранделло 12, 3. Приезжайте немедленно.

Бросив трубку, он метнулся к кровати, где с бледным, как мел, лицом лежала Джулия.

– Сейчас, Джулия, – попробовал успокоить её он, склонившись над ней. – Сейчас приедут врачи, и тебе станет легче.

– Сейчас ей станет так легко, что укола не понадобится, – зловеще сказал Филиус, неотступно смотря на Джулию.

– Замолчи, змеёныш! – крикнул со злостью Джакомо. – Если ты ещё что-нибудь скажешь, я убью тебя!

– Боюсь, что сейчас вам придётся скова позвонить и отменить вызов. Скорая помощь ей ничем не сможет помочь.

Заботливо склонившись над женой, Джакомо выпрямился и с суровым видом хотел броситься на Филиуса, но вновь раздался стон Джулии, помешавший ему забыть об этом намерении. Ему пришлось вновь наклониться над ней.