Валерий Вайнин - Никаких вам золушек. Чтиво для практически взрослых Страница 11

Пробудился он ранним утром от мерного звона в голове. Открыв глаза, Василий помассировал себе виски. Звон, однако, не прекращался: он исходил из глубины дома. Солнце из окна освещало волчицу, насторожившую в недоумении уши. Царевич поинтересовался, зевнув:

– Кузня у них тут, что ли, работает?

– Бог его знает, – отозвалась волчица. – С самого рассвета стоит этот тарарам. Здоров же ты дрыхнуть.

– Ещё проспал бы столько же. – Потянувшись, Василий встал и оделся. – Пошли, – сказал он, открывая дверь, – посмотрим, что там за дела.

Обойдя добрую половину дома, в одной из комнат они обнаружили наконец источник этого беспрерывного звона. Сёгун Митагава, одетый лишь в подштаники, восседал возле кучи золотых монет, держа на коленях янтарную шкатулку раджи. Глаза его алчно горели, волосы слиплись от пота. Сёгун бросал в шкатулку монеты и вытаскивал, бормоча: «Из одной – три. Из трех – девять. Из девяти – двадцать семь». На этой цифре он ссыпал содержимое шкатулку в общую кучу, затем брал монету и начинал всё сначала: «Из одной – три. Из трёх – девять…» Взмыленные самураи наполняли монетами мешки и волокли их в закрома. Но, несмотря на то, что все двенадцать воинов носились туда-сюда как ошпаренные, куча золота стараниями их господина заметно росла.

– Бог в помощь, – скрывая усмешку, пожелал Василий.

Смахнув со лба пот, сёгун нежно погладил шкатулку.

– Клянусь Буддой, она самая настоящая.

Волчица фыркнула. Сёгун настороженно на нее взглянул, но, ничего подозрительного не заметив, милостиво махнул рукой.

– Ладно, после завтрака можете отправляться в Китай: дочь готова. Но только… уж извини, Василий-сан, самураев я с вами не пошлю. Без них мне тут не управиться.

Царевич едва сдерживал смех.

– Ну что ж, таскать вам – не перетаскать.

Сёгун удовлетворенно кивнул и возобновил добычу золота из янтарной шкатулки.

Завтраком, однако, их накормили. Затем вывели осёдланного коня царевича и еще одного для невесты китайского императора. Кусика была одета в дорожное кимоно, тщательно причесана и выглядела счастливой. Усадив дочь в седло и простившись, сёгун посетовал:

– Жаль, Василий-сан, что не ты на ней женишься.

Волчица угрожающе обнажила клыки.

– О-о-о! – с грустью произнесли стоящие на крыльце самураи.

Царевич вскочил на коня.

– О чем жалеть, Митагава-сан? Кусика сделала выбор.

Девушка лукаво потупила взор.

– Воля отца – для меня закон.

– Вертихвостка, – проворчал сёгун. – Я приеду к тебе на свадьбу. – И Василий-царевич с Кусикой в сопровождении волчицы отправились в Китай.

Лето было в разгаре. Погода стояла теплая да сухая, и путешествовать верхом было одно удовольствие. Кусика, истинная дочь воина, превосходно держалась в седле, была неприхотлива в еде и без труда переносила ночлег под открытым небом. К тому же дочь сёгуна была приятной собеседницей, и дорога в Китай промелькнула незаметно.

– Быстро мы доехали, – удивился Василий, когда в дали показался императорский дворец. – Даже разбойники не напали.

Скакавшая рядом Кусика засмеялась.

– Напали бы разбойники, ты бы отбился, Василий-сан. И я бы в сторонке не стояла.

– Такая ты бесстрашная? – улыбнулся царевич. – Ничего не боишься?

Приблизившись к нему девушка прошептала:

– Боюсь. – Она кивнула на бежавшую в отдалении волчицу. – Зверя твоего очень боюсь.

Василий воззрился на нее в недоумении.

– Кого – Еву? Ну, ты даешь!

– Ненавидит она меня. – Кусика с опаской поглядывала на волчицу. – Кажется, на клочки растерзать готова.

– Чепуха, – отмахнулся царевич. – С чего бы ей тебя ненавидеть?

Вскоре они подъехали к императорскому дворцу. И тут Василия ждал сюрприз. Стражники, разодетые в пух и прах, по обоим сторонам ворот выстроились в почетном карауле. Копья в их руках украшены были разноцветными лентами. За дворцовой стеной звучала музыка. А в воротах стоял сам император Лао Ван Мин, одетый на сей раз так, как подобает августейшему жениху. И черные глаза императора сверкали слезами радости.

– Что это всё значит? – изумился Василий.

– Мой любимый нас встречает, – ответила Кусика, также глотая слёзы.

– Но как, чёрт возьми, он узнал?

– О, Василий-сан! Моему Лао триста лет, и он мудр, как сам Будда. Он исчисляет судьбы по звездам и многие события знает наперед.

– Поди ж ты! – пробормотал царевич. – Не скучно ли ему на этом свете?

Тут они подъхали к пестрому коридору, образованному стражниками. Василий-царевич соскочил с коня и помог спешиться Кусике. Между украшенных копий они пошли к воротам. Император Лао двинулся им навстречу. Порозовевшая от волнения Кусика ускорила шаг. Они с Властелином Поднебесной протянули друг другу обе руки и соприкоснулись кончиками пальцев. Музыка смолкла.

Глядя в глаза девушки, император произнес:

Ночью срывает ветерлистья с большого клёна.

И Кусика тихо продолжила:

Но, как почтовый голубь,к другу спешит луна.

Они замерли, улыбаясь. Затем обернулись к царевичу.

– Вася, – сказал император, – я твой должник по гроб жизни.

– Пустяки, – смутился царевич. – Налей мне целебной воды – и я поехал.

– О нет, Василий-сан! – воскликнула Кусика.

– Только не сейчас! – поддержал невесту император. – Завтра поедешь. А сегодня отдохнешь у меня в гостях.

Василий вздохнул.

– Не спокойно мне как-то. Кошки на душе скребут.

Император покачал головой.

– В твоих проблемах, друг, этот день ничего не изменит. Можешь мне поверить.

И Кусика горячо поддержала:

– Послушайся его, Василий-сан. Он все знает.

Глядя на нее, император улыбнулся.

– Далеко не все. Однако… Не спорь со мной, Вася. Пойдем. – Он посмотрел на волчицу. – Вас, Ева, разумеется, я тоже приглашаю. Окажите мне честь. Если только вы не погнушаетесь обществом старого хитрого лиса, который за одно мгновение купит вас и продаст десять раз.

Жёлтые глаза волчицы часто заморгали, и выражение ее морды было просто неописуемо.

Василий обалдело пробормотал:

– Как ты, чёрт возьми, обо всем этом…

– У старого лиса свои секреты. – Юное лицо императоры искрилось весельем. Кивнув на Василия, он подмигнул волчице. – И советов дельных он не слушает, и в кухне французской ни фига не понимает. Не беда, Ева: это поправимо.

Теперь волчица, даже если б и позволила себе заговорить, все равно бы не смогла: она буквально онемела. Впрочем, император и не ждал от нее речей, он вновь обратил взор на свою невесту.

– Похоже, я их убедил.

– О да, мой господин! – просияла девушка и продекламировала:

Песнь оборвал кузнечик,чувствуя в сердце осень.

А император Лао закончил:

Видно, ему кукушканочью опять лгала.

Кусика в восторге захлопала в ладоши. Затем жених с невестой, взявшись за руки, неторопливо пошли к воротам. Василий и волчица, совершенно сбитые с толку, направились следом за ними. Вновь заиграла музыка.

Для усталых путников в императорском дворце были приготовлены ароматические ванны. После купания прелестная Кусика, едва прикоснувшись к изысканным кушаньям, заснула в отведенных для нее покоях. Волчицу, несмотря на протесты царевича, тоже поместили в отдельных покоях, где она, хоть и без купания, зато после сытного ужина, улеглась на роскошных коврах. А император Лао и Василий-царевич, попивая душистое вино, предавались беседе, которой не видно было конца.

– Правитель должен опираться на ученых людей, – горячился царевич. – А всякое там колдовство, магия и прочая дребедень… Наука с этим вот-вот разберется.

– Если и разберется, то не вот-вот, – возражал император. – Быть может, наука и магия – лишь две стороны одной монеты.

– Ерунда, – отмахивался царевич. – Недавно я прочел одну книжицу, где дается подробный анализ…

Некоторое время спустя Лао с жаром убеждал друга Васю:

– В деле войны на первое место следует ставить подготовку и снаряжение армии. На второе – искусство полководца. На третье – господин Случай. А что касается личной доблести и героизма…

– Не скажи! – стучал кулаком по столу Вася. – Как посмотреть!

– Уж поверь, – настаивал Лао. – Вот послушай историю, которая произошла с моим воинственным дедом…

Заснули они лишь после вторых петухов.

А на рассвете император Лао и Кусика вышли проводить Василия за ворота. Вручая другу серебряный кувшин, император напутствовал:

– Езжай спокойно! Вода не испортится. Накапаешь отцу пять капель. Натощак, желательно…

Тем временем Кусика с опаской приблизилась к волчице и тихо спросила:

– Ты на меня еще сердишься?