Людмила Лапина - Сага о Луисе и Лилиане. Книга вторая: «Сердце Лилианы» Страница 13

– Донна Лилиана, – раздался за дверью знакомый голос. Девушка с бьющимся сердцем соскочила с постели и босиком по лунной дорожке пошла к двери. Короткая ночная рубашка едва прикрывала ее тело. Заметила она это только у порога и остановилась нерешительно. Одеться? Но ее зовет сэр Луис:

– Донна Лилиана!

– Иду, – ответила она, повернула ключ и резко распахнула дверь. Яркое солнце ударило в глаза, и девушка зажмурилась, пережидая временную слепоту, а когда разлепила веки, ее окружало людское море, и она возвышалась над всеми. Ляля увидела, что стоит на перроне Монсегюра, а воины в кольчугах смотрят на нее снизу вверх. Девушка попыталась пониже натянуть ночную рубашку, но не смогла. Суровые воины почтительно смотрели ей в лицо, и она приободрилась: "Тоже мне, ведьма Катти Сарк, короткая рубашка! Инквизицию здесь еще не ввели?" Она с интересом узнавания окинула взором крепостные башни и стены Монсегюра. Воины посторонились. Через раскрытые ворота во двор замка въезжал сам хозяин верхом на Глере. Начищенные рукава кольчуги рыцаря выглядывают из-под белого плаща с красным крестом, сверкают в ярких солнечных лучах, золотые кудри его сияют ярче кольчуги, синие глаза с восхищением изучают лицо Ляли. Он подъехал к перрону и приветствовал ее:

– Донна Лилиана!

– Мессир! – радостно вскрикнула она.

– Приглашаю вас на прогулку!

– Куда?

– За стены Монсегюра, – ответил он и властно протянул руку. Она ухватилась за нее и привычно устроилась перед его седлом, свесив ноги на одну сторону, сжав колени. Граф развернул Глера и направил его обратно в ворота. Они проехали под поднятой герсой и вырвались на простор высокогорья. Голубое небо и синеющие гряды Пиренеев опять наполнили Лялю холодком восторга. Легкие облака плыли в синеве и постепенно приближались к едущим. Стук копыт прекратился. Девушка обернулась к спутнику:

– Куда мы едем, милорд?

– Взгляните, демуазель, – рука в блестящем наруче указала вперед и вверх. Ляля посмотрела и замерла в восхищении. Облака разошлись и открыли вход в небесный город с золотыми стенами. К нему ведет лестница из семи драгоценных ступеней – мрамор, яшма, аметист, сапфир… Копыта Глера звонко процокали по драгоценным камням, хрустальные ворота распахнулись перед рыцарем и дамой. Над воротами бриллиантовым блеском вспыхнула яркая звезда.

– Где мы? – вскричала потрясенная Ляля.

– В небесном Иерусалиме, – ответил граф.

– А что мы будем здесь делать?

– Прогуляемся по райским кущам, – спокойно ответил он. Ляля на всякий случай прижалась к нему покрепче и взглянула вниз. Вытянутый пятиугольник замка Монсегюр на горе едва просматривался, его закрывали медленно плывущие белые облака. Хрустальные ворота резко захлопнулись за прибывшими на небо, раздался оглушительно резкий звук. «Они разбились», – с болью в сердце поняла Ляля и закрыла ладонями уши – небесный хрусталь бился с резким звоном. Потеряв равновесие, девушка соскользнула с Глера и полетела вниз. Перед ее глазами мелькало синее небо, белые облака. Она в ужасе зажмурилась, ожидая удара о землю, а когда открыла глаза, оказалось, что она лежит, обнимая подушку, а будильник в мобильнике оглашает спальню резким звоном. Девушка отключила мобильник и подумала: «Как жаль, что мне… нам не удалось погулять в раю!» Яркий запоминающийся сон. Такие бывают несколько раз за всю жизнь. Надевая купальник, Ляля напевала: «Облака, белокрылые лошадки…» – видение проносящихся рядом облаков было реальнее собственной спальни. Девушка спустилась вниз и поставила чайник. Перед двухчасовой поездкой в Питер надо поесть поплотнее. Опаздывать нельзя – Зоя Алексеевна не любит ждать.

– Пойдете купаться, мессир? – выйдя на крыльцо, спросила она у окончившего утреннюю зарядку графа.

– Нет, я лучше приму душ.

– Как угодно, – Ляля побежала к озеру, радуясь этим минутам полного уединения. Творческие идеи часто посещали ее во время ходьбы. Рыцарь отправился в душ. Падение упругих струек воды завораживало его, ароматный гель, выбранный гостеприимной хозяйкой, ласкал все чувства. Сэр Луис потихоньку привыкал к жизни двадцать первого века, открывавшейся ему привлекательной стороной. Донна Лилиана держалась с ним по-дружески, ничто в ее поведении не выдавало, что она помнит их объяснение в крипте Монсегюра. Он же помнит все до последней подробности – ее внезапный румянец, радостный блеск глаз, вкус… Но граф запретил себе вспоминать, это для него прошло меньше недели, а для нее миновал год, и если она не хочет вспоминать то, что было между ними – ее право. Рыцарь растерянно улыбнулся. Оказывается, он исполнил свой обет, данный в двенадцатом веке – доставил домой леди Лилиану. Для этого ему не пришлось ехать в Альдейгьюборг, достаточно было провести свою гостью в крипту замка Монсегюр, и Святой Грааль исполнил ее сокровенное желание. Насвистывая, хозяин Монсегюра пошел готовить завтрак. Девушка вбежала в кухню, когда он заливал кипятком овсяные хлопья – ее любимое утреннее кушанье. Граф изумлялся, как может нежная леди Лилиана питаться этой лошадиной едой. Это блюдо в обширной кухне будущего вызывало его недоумение, но желание дамы – закон для ее верного рыцаря. Граф предпочитал бутерброды с ветчиной и сыром. Ляля показала, как их делать еще в двенадцатом веке, а сейчас приучила его и к крепкому черному чаю – альтернативе кофе.

– Доброе утро, мессир, – войдя в кухню, розовая от купания и бега, сказала она.

– Доброе утро, миледи.

– Вы готовы к отъезду?

– Да, донна Лилиана.

Сегодня граф оделся скромно – белые брюки и майка, обтягивающая скульптурный торс.

– Вы очень элегантно выглядите, милорд, прямо как Апполон Бельведерский, – восторженно сказала Ляля. Он уже познакомился виртуально с музеями Ватикана, поэтому слегка покраснел от великолепного комплимента и ответил:

– Благодарю, демуазель.

– Не за что, – она сверкнула зелеными глазами, схватила с блюда бутерброд и побежала переодеваться. После купания в озере она исполнена энергии и радостно предвкушает встречу с любимым педагогом. Книга ее с помощью графа продвигается хорошо. Ляля, весело напевая, надела джинсовую мини-юбку и белую кружевную кофточку с рукавами-фонариками. Идти в кроссовках по любимому городу не хотелось, и девушка обула белые лаковые босоножки на шпильках. Одежда красиво оттенила ее северный загар, зеркало подтвердило, что сегодня она выглядит великолепно. Улыбаясь, девушка взяла белую сумочку с флэшкой, деньгами, документами и спустилась в кухню. Граф ждал ее за уже накрытым столом. После молитвы они поели, Ляля быстро помыла посуду, и молодые люди отправились на станцию. Два часа в электричке пролетели быстро, они любовались видами Карельского перешейка в разнообразном освещении – бегущие по небу облака и тучки иногда закрывали солнце, но с приближением к Петербургу небо очистилось, и августовское солнце вжарило во всю мощь. Ляля надвинула на глаза свои темные очки и предложила спутнику сделать то же самое.

– Жаль, что у меня в Палестине не было этого приспособления, – сказал граф.

Они вышли на перрон. Граф со знанием дела приложил свой билет к турникету, распахнул дверь перед Лялей и другими пассажирами. Он стоял бы так долго, но девушка взяла его под руку и стащила вниз по ступенькам.

– А теперь мы опять поедем в поезде, только подземном, называется метро, – объяснила она, и, не отпуская, завела графа в подземный вестибюль. Здесь она купила ему карточку на двадцать поездок и объяснила, как ею пользоваться. На эскалаторе она держала его за плечо и тихо приговаривала, что все хорошо. С прибытием поезда граф потерял дар речи. Он опомнился уже в вагоне, Ляля обнимала его за талию, и рыцарь забыл, что испугался. От волос девушки исходит свежий сладкий аромат розы, от движения вагона она вжимается в него, он чувствует ее тело как продолжение своего. Ляля грудью ощутила бешеный стук его сердца и удивленно взглянула ему в лицо. Рыцарь откинул голову, закрыл глаза и задержал дыхание – так близко к донне Лилиане он еще никогда не был.

– Подъезжаем, мессир, – радостно сказала она, взяла его за руку и повела к выходу. Растерянный, оглушенный, он быстро пришел в себя – донна Лилиана отстранилась, и ему стало легче. Ляля вступила на эскалатор впереди графа и встревоженно обернулась, но горец не убоялся движущейся наверх лестницы и был вознагражден: девушка положила руку ему на плечо.

– Вам уже лучше, милорд?

– Да, демуазель.

– Сейчас мы выйдем на улицу и купим воды, – пообещала она. – Следуйте за мной.

Через заново отделанный вестибюль они вышли на улицу.

– Вам легче, мессир? – спросила Ляля и быстрым взглядом окинула его лицо – бледное под загаром, с испариной на висках. Рыцарь слабо улыбнулся:

– Не беспокойтесь за меня, донна Лилиана.

– Хотите холодной воды или зайдем выпьем кофе?