Алексей Козлов - Джунгли Блефуску. Том 2. Джонни Кишки Наружу Страница 14

А потом мы вернулись в джунгли.

Внебрачные Дети Ярсогумбы шли нестройной толпой, почти сливаясь с подступашим мраком. И слились с ним.

Глава 9

Первые дни в раю!

Толстяк, который к нам приковылял, знал Фрича, и они стали не глядя на меня разговаривать:

– Мегрэ!

– Я! Это вы, доктор Ватсон?

– Мегрэ! Какого… ровно в десять ноль ноль вы оказались на улице Орфевр у дома номер 12 под вывеской цирюльника Бляманже? Босой?

– Я был босой?

– Босой, косой и одноглазый!

– Я?

– С расстёгнутой ширинкой и потерянным взором!

– Я ждал слесаря в арке! Он должен был принести спиз… украденный в яслях унитаз!

– Унитаз ворованный?

– Я эе сказал, спиз…

– Точнее! Вы путаетесь в словах, как подросток в овуляциях! Сопли нам не нужны! Коротко и ясно!

– Стыдно признаться – да! Но мне он был нужен! Война идёт! В семью же!

– Зачем в яслях унитазы? Мучить младенцев! «Пидофилы мучают младенцев» – прекрасное заглавие для программной статейки! Поможешь мне написать?

– Не знаю!

– Не знаете?

– Истинный бог! Не знаю! Еда там плохая! Нянечки!

– «Нянечки мучительницы портят подрастающее поколение»» Каково?

– Я…

– И на улице Орфевр 13 в полудень должна была состояться передача злополучного унитаза?

– Да!

– Сударь! Какой же вы подлец! Шпион-педофил! Я знал, что все педофилы в глубине души – шпионы! Ограбили невинный детишек! Отдайте унитаз! У меня он будет целее! Я с оказией сдам его в милицию!

– Не надо в милицию! Они не поймут!

– Поймут! Сейчас это не та милиция, как раньше! Сейчас они очистились от скверны!

– Всё равно не надо!

– Надо!

– А во-вторых, я не подлец!

– Не подлец, а коллега и партнёр!

Но я бы не стал его обвинять, что он собрался жениться на этой глупой старой барышне, если бы меня читали другие, я бы назвал её по-другому, сказал бы, что он собрался жениться на глупой бурёнке. У каждого в голове до черта всяких чёртиков бывает, откуда мне знать, может, он и вправду до чёртиков полюбил. Как Ромео полюбил Джульетту в те жуткие времена, когда люди и не знали слова «толерантность» и резали друг друга за малейшую провинность, косой взгляд и всё такое.

Как говорят Лемцы – кирхен, казакен, клиторен!

Первые два дня были почти целиком посвящены знакомству с окружающим миром. Удалось даже залезть на очень крутой склон. На высоте я нашёл иссохшую почву среди камней. Лезть вверх было иногда очень трудно. Высоченные деревья и множество раковин виноградного моллюска сопровождали меня всюду. Эти панцири можно было здорово использовать при декорировании моего кухонного стола, и я набрал полные карманы этих раковин. Год был засушливый – лесные яблони и груши, а также кусты лещины были пусты, только изредка попадались чёрная малина, да и то она была зелёная.

Я как увидел эту картину, сразу полумал о том, как здорово было бы снять здесь фильм! И назвать его к примеру «Кетчупильское Ущелье». В духе трейлеров Армериканских, тут не надо ничего выдумывать: по ущелью бродят два отмороженных жирняка, братья с топорами и всех встреченных на своём пути коцают! Тяп – по голове, тяп! По-моему неплохая идея для классного фильма!

– Пантеон богов Индейцев чароки! Цыганский мотоциклетный полк или Тюшке!

– Это всё равно, что римейк «Терминатора» в нашей областной тюрьме снимать! С нашими декорациями и актёрами!

– А что, попытка не пытка! Может, «Оскара» возьмём! Мир грохнем к своим портянам!

– Кто тут?

– Лоренс Ассизский!

– Франциск Аравийский!

– Петя!

– А Меня больше вдохновляет фильм о Гарсиа Лорке!

– Кт о это такой?

– Испанский поэт первой величтины!

– Не знаю такого! Как он мимо меня проскочил?

– Первый кадр – Гарсиа Лорка прибывает на свою квёлую задницу в бурлящую Кастилью и натыкается на засаду фалангистов!

– Так сразу – и в засаду? Наверное, ему сначала нужно родиться, креститься, жениться, и только потом попасть в лапы фалангистов!? Иначе зачем всё это? А то это какой-то невъе… ный вундеркинд! Страшно смотреть!

– Не мешай! Он сочиняет стихотворение, которое нравится его девушке – Марии,

– Сверчки трещат над Кастильей,

Ласточка прёт в небеса,

Спит в горной кроватке Севилья,

Кордова узрит чудеса!

Как я сочинил?

– Так себе! На твёрдую троечку!

– Ладно! И когда он нараспев читает его собравшимся, она плачет у него на руках. В это время…

– Хорошо! Особенно слово «прёт» впечатляет! Если бы засада фалангистов, а они были не сомневаюсь, очень образованные и культурные люди, вовремя узнала слово «прёт», она бы никогда не смогла арестовать Габриэля Гарсиа Лорку! Всё бы валилось у них из рук – и оружие, и кандалы, и ордер на арест! Жаль тебя тогда не было, а то бы ты точно спас Лорку своим длинным языком!

Все заплакали, так жалко всем стало Лорку, так талко, как иным маму не жалко, просто невмоготу, как жалко!

А потом слёзы у всех васохли в одно мгновение и Ральф говорит: «Мне нравится слово „Бенефис“!»

– И к чему же мы приклеем его?

– К кино, которое нам поневоле придётся снимать, если захочется жить хорошо!

– А прожить хорошо более мирным способом нельзя? Нельзя без съёмок?

– Невозможно!

– Только кино снимать?

– Само собой! Это ведь как два пальца! Сцена в кабаке! Спуск с великих вершин с автоматами, борьба против семьи вампиров Аусвитцеров, гонки на гондолах по Венецианскому Заливу, вендетта!

– Что-что?

– Вендетта!

– Это что такое?

– Так, не сейчас! Это долгий разговор!

– Сначала порнография, а потом поезд прибывает!

– Сцена в кабаке требуется любому фильму! Нужен также раскаявшийся горе-революционер и одинокий педик-трансформер. Этого для начала хватит! О них люди будут вспоминать после окончания сеанса! Со слезами на глазах! Они пройдут сквозь призму времени!

– Не пугай меня! И так штаны мокрые!

– И целлулоид целлулоид вызовет у них слёзы умиления! Катарсист! Экзорсист! Мачинг! Это кино, братец! Не хухры-мухры! Кто не знает, что такое катарсист? Встать!

– Это творчество! Не хухры-мыхры!

– Неверно по форме, но суть ухвачена за зебры вполне! Фрич! Ставлю вам твёрдую заслуженную тройку! Оказывается, я живу среди творческих людей!

– Если бы я жил только на то, что я зарабатываю своим творчеством, я бы уже благополучно умер от голода!

– Невелика потеря для мира! Впрочем…

– Ральф! А как выделится среди людей?

– У бомжа спроси! Он уже выделился!

– Я хочу быть богатым!

– Не плачь, Ярославна! Вечность не за горами!

– Я хочу быть богатым!

– Значит ты не творческий человек! Гении никогда не становились знаменитыми при жизни и как правило влачили жалкое существование! Эдгар По, Ван Гог, кто ещё, да воз и тележка им имя! Никто из них не заработал даже на новые трусы своим творчеством! Отец недаром умолял Моцарта не думать, что творчеством можно что-то заработать!

– Но кто-то же пролез?

– Есть такие!

– Кто же?

– Ну, Вуди!

– Вуди Аллен? И всё?

– Всё!

– А остальные?

– А остальные в жопе! И сидят там так крепко, как тебе и не снилось!

– Ничего, на твоём пути ещё появится богатый араб, который так же как ты ненавидит Исруль и Америку! Он даст тебе твой первый миллион баксов!

– Надеюсь и верую в это! Только корреспондентов боюсь! Наглые они!

– Да! Все папарацци сволочи! Убили Леди Диану!

– Кто это такая?

– Ты шутишь? Ты не знаешь леди Диану?

– Не знаю! А меня она знает?

– Тебя держали взаперти как железную маску и ты не знал, что делается в мире? Она знает тебя очень хорошо, но должна скрывать свою любовь!

– Вот как? Как страшно появиться на свет!

– Ладно, друзья мои! Я вам открою тайну, которая стоит миллион баксов! – заговорщиски говорит тут Ральф, поднося палец к губам, – Мы можем сильно сократить наши расходы!

– Как? Как мы можем сократить наши расходы, когда за последний год не истратили ни копейки?

– А вот так! За счёт нашего попа!

– А при чём тут поп?

– Он немножко будет спонсором съёмок нашего фильма!

– Какое поп имеет отношение к великому искусству кино? Будет персонажем римейка «Праздника Святого Иоргена»?

– Хорошая мысль!

– И какое?

– А вот и не не смейтесь не смейтесь – как оказалось, самое прямое! Я вам расскажу! Однажды, когда наш поп спал в гамаке пьяный после обеда и целительной молитвы, из его кармана выпали какие-то бумажки. Он дико храпел, я подошёл к нему, чтобы заткнуть его храпело! Я подкрался и решил, да простит меня Господь за моё любопытство, решил посмотреть, что же за бумажки содержатся в кармане обычного рядового попа! Уж не доносы ли на братьев своех»? Каково же было моё удивление, когда вот на этой бумажке я стал читать вот что:

«КРАСНЫЙ ДРАКОН ПОМПЕЙ