Алексей Козлов - Джунгли Блефуску. Том 2. Джонни Кишки Наружу Страница 15

«КРАСНЫЙ ДРАКОН ПОМПЕЙ

или

ПОСЛЕДНИЙ ЧАС»

(Сценарий фильма)

О-о! Какие таланты на помойке! Да, тут неясно, где-таки порылась кобылка! Вау! Ничего себе! Смотри, чего пишут! «Оригинальная идея Григория Обыльдина и Андрея Шомполова…» Я в шоке! Оригинальная идея! У них бывают оригинальные идеи! Мне казалось, самое оригинальное в их поведении, это то, как ловко они добывают спиртное! Все права… У-у! Что-то там насчёт прав… У-уууу!

– Кто такой Андрей Шомполов?

– Вот вопрос, так вопрос! Сам не знаю!

– Кто это? Маска, откройся!

– Читаю дальше!

– Надеюсь, не все из нас от восторга не покончат жизнь суицидом?

– Надеюсь на тебя!

– Читаю:

«Чёрный экран. Литавры. Волынки. Неистовое сияние. Потрясающая музыка. Крылья над счастливым европейским городом.

+ Этнографический Музей. Сначала Колонны гигантского ордена. Оскаленные грифоны на фронтоне.

+ Статуя Афродиты. Позеленевшее бронзовое лицо. Лампы.

+Внезапно лицо статуи преображается и на мгновение становится живым. Меняется интерьер музея, превращаясь во внутренность виллы. Вилла римского патриция. Старик аристократ с холодным лицом стоит у окна. Он вспоминате далёкие времена. Голос за кадром, тихий, мерный и вкрадчивый, перемежая латынь и современный язык, рассказывает о счастье старых времён. Голос из сна.

– Хорошо! – сказал Фрич, мечтательно улыбаясь, -Хорошо! Голос из сна. Как голос моей мамы!

+ Молодой патриций Страбон, недавно избранный сенатором и возвратившийся из Рима, едет к своей подруге Ольвии в курортный город Помпея. Он хочет отметить свой политический триумф и отдохнуть от римской жизни.

+ Ночь застаёт его в придорожном кабаке, где пляшут ужасные морды и с улицы доносятря неизвестные рыкающие, визжашие звуки, как будто там живут одни гарпии. Он хочет выйти, но пугается и остаётся внутри помещения.

+ Яркий солнечный день. Каменная дорога. Военный пост. Зелёные счастливые холмы. Горы вдали. Простор, от которого жмуришься с улыбкой. Он провожает взглядом большого шмеля и указывает ему рукой, куда лететь.

«Лети к Ольвии!»

+ Навстречу идут преторианцы. Белые грозные лица. Солдатская песня с припевом «Хей-хо! Хей-хо! Хей-хо!» На секунду Страбон, обладающий даром видеть будущее, онемевает – пыльные латы преторианцев вдруг превращаются в чёрные одежды «Лейбштандарта». Он закрывает от неожиданности глаза и открывает их. Лейбштандарт Исчез. Пыльные латы. Неистовый германский марш. Крещендо, когда солдаты всходят на гору, откуда открывается вид на мир.

«Да, никогда я не был таким усталым! Скорей к Ольвии!»

+ Он не замечает, как сзади оказывается странный человек со шрамом на щеке. Чёрный капюшон.

+ Разговор о новой ереси, объявшей Рим. Странный разговор, когда никто не знает, как кто оценивает происходящее. Лица в профиль.

+ Солдаты проходят мимо. Они идут на войну.

+ Сцены кончаются тем, что экран меркнет и вновь загорается.

+ Возок въезжает в тихий, уютный город, сверкающий на солнце.

+ Гора прямо против солнца – чёрная глыба.

+ Портики в центре города, напротив храма Геры. Пузытый вигил с огромными бровями и сандалиями.

+ Страбон на вилле Ольвии. Они обнимаются. Он дарит ей Богиню Огня – китайскую бронзовую статуэтку с перекошенным от злобы лицом. Прикол. Они смеются и подшучивают друг над другом.

+ Сцена любви в спальне Ольвии.

– Поп никак не может обойтись без постельной сцены! – захохотал Бак, – ну никак не может поп без постельных сцен!

– Внимание! На следующий день. Что там у них на следующий день?. А, вот… Слушайте!

+ На следующий день. Форум. Суета. Крики. Звуки, которые трудно описать. Икота фокусника. Паноптикум лиц. Нарядно одетые люди.

+ Развлечения. Игры.

+ Страбон и Ольвия проходят по длинной галерее и входят в большое пустое помещение. Полутьма.

+ Ощущение, что в комнате что-то шевелится.

+ Огромная, идевльно отполированная бронзовая маска. Они идут к оракулу, взявшись за руки. Они стоят около маски. Маска начинает быстро меняться, по ней проносятся облака, они багровеют. Лица. Музыка.

+ Тихим, странным, музыкальным, непонятно, мужским или женским голосом оракул произносит странные слова: «Конец для народа, но не для тебя! Беги от бешеного горящего жирафа! В серой воде найдёшь себя!»

+ Страбон наклоняется к пустому глазу.

+ Повтори, железный горшок! Наверно я мало заплатил? Ты не очень щедр на хорошие прогнозы! Мог бы постараться получше! Все оракулы – лжецы! И ты – тоже! И не думай, что ты – всезнайка!

+ Вот ответ – молчание.

+ Снаружи уже нет солнца. Его закрыла огромная чёрная туча.

+ Нищий в лохмотьях. Он бормочет и смотрит исподлобья. Сухие, высохшие жёлтые руки.

+ Рабы – эфиопы с носилками. Они несут богача к жерлу Везувия.

«Я хочу быть выше их»!

+ Толстый человек. Одышка.

+ Страбон и ольвия в амфитеатре. Камера облетает ряды, как птица. Бои гладиаторов. Толпа кричит всё громче, всё произительнее и постепенно голоса превращаются в голоса птиц. Восторг. Безумие. Рёв.

+ На арене груда сцепившихся тел. Песок в крови.

+ Глухой, краткий и страшный звук. Рёв разбуженного дьявола. Рык земли. Удар.

+ Статуэтка Марса на столике вельможи падает и разбивается. Горшки в лавке срываются с полки на пол и бьютсяю Ряд преторианце в немецких касках одновременно поворачивает голову к Везувию. В глазах – ужас. Красные уголки глаз.

+ Солдат на посту. Двигаются только глаза и ходят жевлаки. Каменное серое лицо в каске.

+ Все люди в растерянности. Гладиаторы опускают мечи. Организатор игр с фальшивой улыбкой, словно приклеенной к лицу, сдабривая речь шутками, гонит на сцену клоунов в ярких одеждах. Они оскальзываются на крови. Головы на пиках. Клоуны кувыркаются. Публика успокаиваться. Разговоры страбона и Ольвии. Гладиаторы.

+ Страшных взрыв. Треск. Обрывается занавес цирка. Паника только начинается. Давка при входе и в рядах. Удивлённое лицо мальчика. Крики.

+ Ревущий Везувий. Гигантские камни проламывают крыши храмов, домов. Рушится Золотой Маяк на мысу.

+ «Это царство Смерти! Это царство смерти!»

+ Везувий ревёт и огрызается. Взрыв. Треск.

+ Лицо солдата бледно и глаза постепенно закатываются. Он медленно стаскивает каску.

+ «О Марк! О Марк!»

+ Ревущий Везувий. Зевс раскалывается на две половины. Одна уходит под землю, другая падает на двор виллы. Пыль и смятение. Радуга в пыли.

+ Смятение на рынке. Толпа опрокидывает арбы с фруктами. Оранжевые шары разбегаются, как красная ртуть под ногами. Люди, бегущие в разные стороны. Крысы под ногами. Толпа затаптывает смеющегося во весь рот киника. Он смеётся даже мёртвый.

+ Банкир-сириец. Дрожащие руки. Ссыпает золотые монеты в холщовые мешки. Бежит за тележкой. Причитание.

+ Свет меркнет медленно. Пепел, как чёрный снег. Страбон растирает первые хлопья, как прошлогодний снег. Он с ужасом смотрит вверх. Ускоряет шаг. Бежит.

+ Лава. Шипящий поток. Дым. Лань на склоне Везувия. Человеческие глаза. Толстяк, покинутый рабами, плачет, и начинает выбираться из паланкина.

+ По улицам мечутся люди. Они бугут, путаются в тогах, падают, кричат. Мать несёт ребёнка. Повозки сцепились на перекрёстке. Клубы пыли. Ритмическая музыка.

+ Кипящая, пузырящаяся лава в мраморных колоннах амфитеатра. Лава ползёт по траве. Жадные кровавые пасти глотают землю.

+ Все бросаются к рпистани. Банкир волочит тележку с большим мешком. Ось тележки ломается. Банкир хватает мешок и с криком взваливает его себе на плечи. Он с трудом идёт. Его мучит одашка и кашель. Он падает под лавку. Он мёртв. Катятся монеты, излучая вспышки последнего солнца.

+ Нистовый бег к пристани. Ритмическое неистовое движение. Рёв толпы. Вырвавшиеся из зоопарка звери, люди, повозки, все они несутся на камеру, давя друг друга. Лани, слон, тысячи крыс, все смешались с людьми.

+ Звучит нежная, грустная и очень мелодична детская песенка про добрую Афродиту, вечно собирающую камешки на берегу солнечного залива.

+ Бег нарастает. Это уже танец. Шея горящего жирафа. Качнув ею, он падает и оказывается огромным. Он падает неподалеку от Страбона и разрушает храм.

+ Страбон понимает, что давно потерял Ольвию. И они ничего не сказали друг другу.

+ Столб пыли. Слон трубит. Лев бежит рядом с девочкой.

+ Нищий в лохмотьях. Он поднял руки и неистово пророчит гибель Риму. Он хрипло смеётся. На глазах слёзы. Германский преторианец со словами «Сам мертвец!» закалывает его мечом в спину.

+ Гавань. Люди прыгают на корабли. Захват чужих лодок. Лодки переворачиваются. Сцены героизма и абсолютной низости. Воры. Насильники. Свет меркнет. Над городом звучит мажорная «Es Klopft Mein Herz Bum-Bum» – очаровательная мелодия 1942 года.

+ Страбон и Ольвия вдруг столкнувшись нос к носу и ударившись лбами в каком-то комическом удивлении смотрят друг на друга. Они пытаются обуздать безумную толпу. Призывы к мужеству и спокойствию. Чиновник смеётся. Матросы в спешке обрубают канаты. Пепел. Дышать всё труднее. Общая картинка размазанная и грязная, кадр трясётся. Статуи рушатся. Лава на площади. Она плавно обволакивает тела, уже покрытые пеплом. Рёв животных сгущается в финальный звук «Одного дня в Жизни».