Алексей Шипицин - Дедушка 2.0. Пути неисповедимы… Страница 14

Хорошо, что дядя Гена рядом был. Его ей, видимо, послал тот же, кто и Ванюшку «послал». Она не знала, почему он помогает ей и сыну. Много раз пыталась узнать его мотивы, но он сам не мог ничего конкретного сказать. Единственное, что она поняла – для него это настолько же важно, как и для нее. А, может быть, и важнее…

Но ей надо было окончательно «легализоваться», соответствовать «легенде». И она устроилась на рыбзавод. А из бутылочки и дедушка может покормить. Ванюшке было четыре месяца. Вот так «дедушка Гена» стал нянькой. Вообще-то, если Алена приходилась ему «внучкой», то Иван должен был стать «правнуком», а он сам – «прадедушкой». Но как-то так получилось, что приставки «пра» не прижились у них в «семье». Алена – внучка, Иван – тоже внук, а он для Алены – дядя Гена, а для Вани – дедушка. Кто-то посторонний вряд ли разобрался бы в этих сложных родственных связях.

– Ты не переживай, – успокаивал он молодую маму, – уж с пацаном-то я справлюсь. Это мне с тобой тяжело, ничего не понятно. А с ним просто…

Она сразу вспоминала, что Иван для него – уже седьмой. Два сына, три внука. Еще и правнук. И все мальчишки.

– Даже не знаю, хорошо ли, что ты мальчика родила. С ним, конечно, привычней. Но хотелось бы хоть раз и с девчонкой повозиться…

– А я на что? – смеялась Алена.

Хотя…

Своими детьми ему почти не довелось заниматься. Целыми днями пропадал на работе. А очень часто и ночами. Такова судьба любого оперативника. Потом, когда стал начальником, и карьера пошла в гору, времени для семьи оставалось еще меньше. Детей «вытащила» Галина. Она умудрялась находить время и для работы, и для детей. А ведь, по большому счету, нагрузка у молодой учительницы была нисколько не меньше, чем у молодого милиционера. Но не стонала, не жаловалась. Таскала тяжеленные сумки с тетрадками, а по ночам, уложив мальчишек спать, проверяла диктанты и сочинения, упорно отгоняя тревожные мысли об очередном ночном дежурстве мужа…

А оба сына, повзрослев, пошли по его стопам.

Внуков же он вообще почти не видел. Вечно пьяного дедушку старательно изолировали от них и максимально ограничивали его общение с малышами. Хотя какие они теперь «малыши» – все трое уже выросли. Выросли фактически без деда…

Так и получилось, что Ванюшка стал первым ребенком в его жизни, которого он сам «растил» с первых дней. Самолично, ежедневно, ежечасно. Каждый день приносил что-то новое. Они вместе открывали мир. Первый шаг, первый зуб, первое слово – это самые главные, самые яркие события первых лет жизни любого ребенка. Те, которые мамы отмечают в «дневниках развития». На самом деле события происходят ежедневно. Научился сам держать бутылочку, впервые собрал пирамидку. Вся жизнь его состоит из маленьких побед и открытий.

Соболевскому казалось, что у них с Ванюшкой идет какой-то своеобразный «обмен». К первому дню рождения мальчишка набрал в весе до двенадцати килограммов. Норма, так и должно быть. То есть потяжелел кило на восемь. Но самое интересное оказалось в том, что дедушка за это же время похудел на те же восемь кило! Вообще говоря, толстым он никогда и не был. Но пивной животик, накопившийся за многие годы, проведенные в забегаловках, исчез. Он вернулся к своему школьному весу – шестьдесят восемь килограммов. Именно в этой категории он выступал на соревнованиях по борьбе еще в девятом классе. Это он хорошо помнил. Он даже утреннюю зарядку снова начал делать, как в годы службы. И показывал Алене все новые и новые упражнения, ставшие вновь доступными для него. Она смеялась:

– Если так пойдет дальше, дядь Ген, ты в кого превратишься? Анорексия?

– Дети дальше растут медленнее. Так что, может быть, останется что-нибудь.

У него даже кубики на прессе проявились. Он всегда был подтянутым и аккуратным, и молодые девушки с радостью и удовольствием общались с ним. Но та его элегантность достигалась в основном за счет одежды. Сейчас же он спокойно мог рядом с Аленой и по пляжу пройти…

Вот так Ваня набирал килограммы, а дедушка их сбрасывал. Ваня набирал дни, месяцы и годы жизни, а дедушка их сбрасывал. Молодел. Тому исполнился год, и дедушка помолодел. Трудно сказать, насколько. Не до девятого класса, конечно. Но на год – это точно. В его возрасте один год плюс-минус уже не очень много значит. Но, самое главное, он сам ощущал себя все более молодым. Ванюшке исполнилось два – и дедушка помолодел на два…

Понятно, что все имело вполне логичное и понятное объяснение – смена постоянного сидяче-лежачего образа жизни на сверхактивный, плюс неожиданное многообразие эмоций и переживаний. Тут любой помолодеет, про болячки забудет.

Но полковнику хотелось думать, что все это происходит благодаря его общению с Ванюшкой. А, может быть, так и было?

Не раз его одолевали сомнения – а прав ли он? В том, что взял на себя такую ответственность. Выдержит ли? Ведь далеко не мальчик. И не мужик даже. Старик…

Каждая клеточка, привыкшая к постоянному, ежедневному поступлению алкоголя, настойчиво требовала очередной порции «допинга». И он нашел выход – заменил алкоголь на кофеин. Перешел на кофе. Компенсировал потребность в «энергетике» таким же неумеренным потреблением кофе. Благо Алена не потеряла квалификацию как бариста. Она с таким удовольствием готовила ему кофе, что он готов был пить его хоть круглосуточно.

А вскоре необходимость и в кофе отпала. В тот день, когда родился Иван, Соболевский внезапно почувствовал, что одновременно с тем «воплощением», которое только что произошло в роддоме, и он сам, старый полковник, тоже «перевоплотился». Переродился, стал другим.

Но самое странное стало происходить потом, позже. Все болячки старого ветерана, копившиеся годами и неправедным образом жизни, стали исчезать одна за другой. Он думал, что это временно, на эмоциях и переживаниях, на делах и заботах. Природу не обманешь. Оказалось, обманешь. Он в этом убедился, когда рассосалась его раковая опухоль. Он сначала не поверил, пошел на повторный анализ. Как будто и не было…

Ему даже очки больше были не нужны! И седина исчезла…

А сам Ванюшка тоже не болел! Нет, были, конечно, кризисы прорезающихся зубов, колики в животике и другие неизбежные проблемы подрастающего человечка. Но у него ни разу не было каких-нибудь ангин, простуд, орви, как по-современному называют все эти инфекции. Все дети болеют! Это неизбежно, ведь у них нет никакого иммунитета. А у него, получается, был? Врожденный…

Он очень переживал и волновался, когда Алена впервые оставила его одного с Ванюшкой на целый день. Она и раньше изредка уходила – то в магазин, то еще по каким-нибудь срочным делам. Но ненадолго и недалеко. Он всегда знал, что она вот-вот вернется. Сейчас же она уходила на двенадцатичасовую смену. Все, что надо делать – когда и чем кормить, когда спать укладывать, когда гулять – он и так прекрасно знал. На всякий случай даже на бумажке записал режим дня. Где лежат пеленки, памперсы, ползунки, чепчики – все проверил.

Он, заслуженный полковник, волновался, как мальчишка-студент перед первым экзаменом.

Алена тоже не имела никакого опыта – у нее не было младших братьев или сестер, да и никто из маминых знакомых с младенцами не водился. Но ей помогала интуиция, врожденные материнские инстинкты. Да и обучение перед родами проходила, как все будущие мамы-перворазницы. Геннадию же приходилось рассчитывать только на логику и жизненный опыт. Хотя логика у него была уж очень мужская, а опыт уж очень специфическим. Ну, и кое-что все-таки помнил из истории воспитания своих детей-внуков. Хоть и не очень значительной…

Конечно, многое изменилось за прошедшие полвека. Так, например, появились памперсы. Бесспорно, замечательное изобретение. В годы его отцовства использовали обычные подгузники – простые тряпки из старых простынок, пеленок и марли. Да, хлопот было гораздо больше – следить, менять, стирать, гладить… А сейчас – положил ребенка, застегнул липучки. И все готово. Расстегнул липучки, снял – и опять все готово. Но кое-что его смущало. Ему казалось, например, что не стоит ребенка постоянно держать в «обертке». Хоть реклама и говорит, что они «дышащие», «впитывающие» и так далее. Но не стоит, наверное, особенно мальчика. А, кроме того, как его потом приучать на горшок проситься? Если ему и так комфортно?

Он, впервые вызвавшись помочь Алене, все перепутал, и одел памперс на Ванюшку задом наперед. Ничего страшного, конечно, неудобно только. Но Алена долго смеялась над его «проколом». Поэтому и сейчас волновался – а вдруг опять что-нибудь перепутает? Что-то не так сделает…

– И что ты смеешься? – оправдывался он тогда за такой казус. – Памперсы вообще не для нас, не для русских. Это там, на западе, к таким штучкам давно привыкли. Ты знаешь, например, что первые американские астронавты на «Меркуриях» и на «Джемини» в памперсах летали?