Эдуард Гайдай - Пьесы. Для детей и подростков Страница 16

Припев.

5. Съёмки «Марокко» (любовь к Штернбергу)

Туман. Палуба корабля. Марлен в черном, в шляпке с вуалью со вселенской тоской в глазах. Она некоторое время смотрит на воображаемого (или реального) партнёра, и произносит текст. Последние буквы сильно акцентируются и звучат почти как «лллБ».

МАРЛЕН. I won’t need any heLP…

ШТЕРНБЕРГ. Стоп! Ещё раз. Нежнее, мисс Дитрих. Мягче.

Сцена повторяется. Начало нежнее, финал тот же.

ШТЕРНБЕРГ. Стоп! Перерыв десять минут. Всем освободить площадку. Прошу остаться только мисс Дитрих.

Марлен, дорогая, пойми, мы должны это сделать, во что бы то ни стало. Ты женщина-мечта, женщина-загадка, твои изображения уже стали идеалом для тысячи американцев! Подумай только, что одним этим звуком ты разобьёшь очарование всего образа.

МАРЛЕН. Я стараюсь! Но ведь это невозможно так сразу… за десять минут, Джо! Я же немка! Сделай что-нибудь, ты же можешь.

ШТЕРНБЕРГ. Послушай, это очень, очень важно именно сейчас. Да, я бы мог перекрыть твой голос звуком сирены, а в другой сцене громом аплодисментов. Где-то можно дать пистолетный выстрел, а где-то уличные шумы и цокот копыт… Но сегодня – особый случай. У тебя первая схватка на чужой земле. Они все ждут твоего провала, пойми! У настоящей звезды должен быть свой собственный уникальный звук, а не дешёвые трюки. Ты должна соблазнить своим голосом уши всего мира, как уже соблазнила его глаза! Понимаешь? Попробуй ещё раз, и ты сможешь, Марлен, я знаю. Ведь, ты же сможешь, правда?

МАРЛЕН (тихо). Да, Джо. Я постараюсь…

ШТЕРНБЕРГ. Милая, ты победишь. Ты должна…

Перерыв окончен! Свет! Камера! Мотор! Начали!

Сцена повторяется. Конец фразы звучит ещё утрированнее. Марлен в полной панике и растерянности.

ШТЕРНБЕРГ. Стоп! Ещё раз!

…

Стоп!

Ну-ка послушай меня внимательно. Забудь всё! Твой ум – чистый лист. А теперь скажи это слово просто по-немецки: H-E-L-P. Каждый звук произноси мягко и спокойно, как на родном языке. Поняла? Скажи по-немецки! Ну, давай!

Марлен произносит последние буквы мягко. Буква «Р» словно сдувание пушинки.

Снято! Прекрасно, мисс Дитрих! Благодарю Вас!

МАРЛЕН (одна). Джо. Милый Джо. Мой защитник и волшебник. Сказочный принц, неожиданно подаренный судьбой. Всё, чего я добилась – дело его рук, его творение. Он распахивает мои глаза, придаёт впалость моим щекам, изменяет оттенок моих волос – и все это лишь тенью и светом. Своим удивительным светом… Я сама смотрю как заворожённая на своё лицо на экране, и каждый день со счастливым замиранием сердца предвкушаю новый просмотр, чтобы увидеть как я, его создание, буду выглядеть. Джозеф – ты один – Маэстро – Даритель – Оправдание моей жизни – Учитель – Любовь, за которой мне должно следовать сердцем и разумом.

6 песня. Near you. (There’s just one place for me, near you)7

Я живу как в раю – возле Вас.В облаках я парю – возле Вас.И душа болит,Если Вы вдали,Если мне опятьВас губами не достать.Каждый час, каждый день мой для Вас.Я хочу быть как тень возле Вас.Вами я дышу,И об одном прошу —Провести жизнь мою возле Вас.

6. Суперзвезда

Марлен, Штернберг.

МАРЛЕН. Я не понимаю, зачем! Зачем им это надо!

ШТЕРНБЕРГ. Потому что ты теперь «звезда», Марлен. Мы с тобой получили то, к чему стремились, и за это счастье приходится платить.

МАРЛЕН. Не вижу никакой связи! Это всё абсурд и глупость, либо чья-то интрига.

ШТЕРНБЕРГ. Это всего-навсего обычный бизнес. Нет смысла иметь два кассовых имени в одном фильме. Поэтому нас и хотят разъединить, чтобы каждое имя продавать отдельно.

МАРЛЕН. Но… как же качество… разве им не важно, какими будут эти фильмы?

ШТЕРНБЕРГ. Теперь это уже вторично, Марлен. Ведь, ты – звезда! Привыкай. В этом мире одни бараны продают другим баранам громкие имена, названия и яркие упаковки. А тех, кто ещё пытается понять, что там внутри, осталось очень мало. Такие люди, увы, основного дохода не приносят.

МАРЛЕН. Но, ты же не бросишь меня, Джо?

ШТЕРНБЕРГ. Нет, конечно, любимая. Мы не пойдём у них на поводу. И я тебя не брошу… Пока ты ещё со мной.

МАРЛЕН. Джо, перестань. Ты же знаешь, я не выношу сцен ревности. Что значит, «пока я ещё с тобой»? Лично я тебя никогда не брошу, потому что я вообще никогда и никого не бросаю!

ШТЕРНБЕРГ. А что ты делаешь? Копишь?

МАРЛЕН. Прекрати! Ради бога! Джо, ты же умный человек – неужели ты тоже веришь всем этим глупым сплетням обо мне?!

ШТЕРНБЕРГ. Прости, Марлен, прости. Наверное… я слишком тебя люблю. Иногда даже думаю – зачем я сам своими руками подарил тебя всему этому миру! Этим бесконечным поклонникам и газетчикам, светским салонам и самовлюблённым критикам. Как хочется иногда, чтобы ты была простой женщиной. Только моей любимой Марлен… Но, увы! Я конечно чересчур самоуверен – не было б меня, ты все равно стала бы тем, кем ты стала. Потому что ты рождена быть звездой, милая, и иного пути у тебя просто не могло быть… Ты не обижаешься?

МАРЛЕН. И что же мы будем снимать в следующий раз, Джо?

ШТЕРНБЕРГ. Наверное, что-нибудь про прекрасную женщину и роковую страсть.

МАРЛЕН. О! Это должно быть что-то испанское! Обязательно! У испанцев всегда дьявольски роковые страсти. И красивые женщины!

ШТЕРНБЕРГ. Ты все равно прекрасней всех красивых женщин, Марлен.

МАРЛЕН. Даже испанских?

ШТЕРНБЕРГ. Даже дьявольски красивых испанских женщин!

МАРЛЕН. Хм… Ты знаешь, я думаю, дьявол был скорее женщиной, чем мужчиной.

ШТЕРНБЕРГ. О! Тут уж нет никаких сомнений! Дьявол – это женщина!

Титры и музыка из к\ф «Дьявол-это женщина».

7. Ремарк

Дитрих и Штернберг в кафе. Позже подходит Ремарк.

МАРЛЕН. Зависть! Повсюду одна бесконечная зависть. Что им всем от меня надо, Джо? Просто невозможно общаться с нормальными людьми. Кажется, их уж и нет вовсе. Я постоянно будто нахожусь в каком-то сражении, на войне, где нельзя расслабиться ни на секунду!

ШТЕРНБЕРГ. О чём ты, Марлен? Вспомни, у тебя же море поклонников!

МАРЛЕН. Поклонники? Приятная бессмыслица. Самообман. Лица, лица, сотни лиц вокруг! И все такие прекрасные, и все такие влюблённые… Влюблённые в кого-то… очень похожего на меня. А я на самом деле где-то рядом, но меня не видно никому. И, кажется, я уже сама не понимаю, где я, а где она – моя всеми любимая копия. Ещё немного и я начну в неё превращаться – в такую идеальную снаружи и такую… искусственную внутри.

ШТЕРНБЕРГ. Думаешь? Но, я тоже твой поклонник, милая.

МАРЛЕН. Ах, Джо, перестань. Ты – исключение из всего Голливуда. Тебя, ведь, не гложет чёрная зависть по отношению ко мне, как всех наших милых коллег.

РЕМАРК. Герр фон Штернберг? Мадам? Разрешите представиться? Я Эрих Мария Ремарк.

ШТЕРНБЕРГ. Очень приятно! Присоединяйтесь к нам!

РЕМАРК. Благодарю. Вы позволите, мадам?

МАРЛЕН. Конечно… Вот вы какой, господин Ремарк. Вы слишком молоды для автора величайшей книги нашего времени.

РЕМАРК. Я написал бы ее лишь для того, чтобы услышать, как вы произносите эти слова своим завораживающим голосом.

МАРЛЕН. Вы умеете говорить комплименты.

РЕМАРК. Это не комплименты, мадам, а чистая правда. Преклоняюсь перед мастерством господина Фон Штернберга, но не могу не сказать, что в жизни вы ещё прекраснее, чем в его картинах.

МАРЛЕН. Думаю, вы преувеличиваете.

ШТЕРНБЕРГ. Напрасно, Марлен, напрасно. Я абсолютно согласен с господином Ремарком – в жизни ты прекраснее, чем в кино. Это правда.

МАРЛЕН. Благодарю вас господа, хоть я вам и не верю. Вы здесь надолго, господин Ремарк?

РЕМАРК. Ещё не знаю. В приятной компании можно провести целую вечность… Вот, вы смеётесь, мадам – а это же так замечательно! Один Ваш смех уже оправдывает всё моё существование в данную минуту.

МАРЛЕН. Ах, перестаньте скромничать. Мне весело от того что могу, наконец, просто поговорить с приятным и умным человеком! Просто ни о чём. Между прочим, я вообще очень люблю посмеяться! Правда, мне весьма редко это удаётся в последнее время.

РЕМАРК. Вы любите смеяться – это прекрасно! Знаете, я думаю, что сама любовь есть не что иное, как смех и радость, а вовсе не упрёки, и не клетка, и не желание обладать, как это часто бывает. Согласитесь?

ШТЕРНБЕРГ. Да, возможно… Прошу прощения, господа, но у меня на этот час назначено важное дело. К сожалению, нам надо идти. Марлен?

МАРЛЕН. Джо, я, пожалуй, останусь. В моём присутствии там ведь нет большой необходимости, правда?

ШТЕРНБЕРГ. Нет… необходимости нет… Что ж, в таком случае, разрешите откланяться.

Уходит.

МАРЛЕН. Значит, вы считаете, что любовь – это смех?

РЕМАРК. И радость! Именно радость! Окрыляющая душу, поднимающая её над землёй. Конечно, она может быть и без смеха, даже немножко с грустью, но в любом случае любовь – это радость, светлая и возвышенная!