Сергей Ленин - 21 история о жизни и о любви Страница 16

Приехал персональный водитель Василия Семёновича – Паша.

– Шеф, карета подана. Куда едем? – поинтересовался шофёр.

– Подожди меня внизу, сейчас чай допьём и развезём гостей. А сами в контору. У меня селекторное совещание с начальником «Братскгэсстроя».

– Всё ясно, шеф, – засмеялся Пашка.

Так за напряженной работой на строительном производстве и бурными ночными приключениями пролетело три недели. Через три дня должна приехать жена Василия. Он отправил её подлечиться в санаторий на Черное море. А она ему строго настрого велела в квартире сделать освежающий ремонт. Руководители восьмидесятых годов прошлого столетия тогда по большей части были правильными, не позволяли себе злоупотреблять служебным положением. Да и партийная дисциплина была всегда на высоте. Мог бы Миша или сам Василий завести к себе домой бригаду отделочников, но не хотел так поступать. Да ещё горький опыт других на слуху был. Стуканули на одного руководителя за злоупотребление служебным положением. На даче у него в рабочее время его каменщик печь выложил. Так он чуть свой партбилет не выложил. Отодрали его на заседании парткома Управления строительства Усть-Илимского ЛПК. Секретарь парткома Александр Тимофеевич Гамаюнов строгий был и принципиальный. Если бы первый секретарь горкома КПСС Николай Иванович Мальцев не заступился, так закончилась бы эпопея этого руководителя.

Но Василий не горевал. Он умел всё делать своими руками. Как никак прошел карьерную лестницу с низу до верху. Был штукатуром, каменщиком, плотником-бетонщиком. Это после строительного института он пошёл в гору, стал руководителем. Сначала мастером, потом прорабом, начальником участка, СМУ…

В помощь пригласил близких друзей.

– Миша, всё, бухать больше не будем. С бабами завязываем. Надо в квартире навести порядок, побелить, покрасить», – говорит он другу.

– Базара нет, всё сделаем в лучшем виде, – отвечает Михаил.

Всю субботу и воскресенье команда друзей вшестером пашет, засучив рукава. Работа кипит. Полы красить не надо, а так всё готово. Не придерёшься. Вот уже мебель возвращена на исходные позиции, осталось немного докрасить прихожую. Кисти положили отмокать в трехлитровую банку с ацетоном. Одну кисть оставили для окончания работ. Присели обмыть трудовой подвиг.

– Вася, Вы тут с Мишкиным участием три недели кувыркались. Столько баб перетаскали, немерено. Не боишься, что с конца закапает? – спрашивает Виктор, заместитель начальника строительного управления.

– Вы, чё, если намотал, то через три – пять дней симптомы начинаются, а исчислять время для страховки надо от последнего контакта, – со знанием дела заявляет Кирилл, заместитель секретаря комитета комсомола.

– Но до сегодня всё нормально, клинических проявлений не было, – говорит Михаил.

– Ой, хорошо, что предостерегли, – встрепенулся Василий.

– А, то, я бы жену Верку в первый же день, ну, это самое… Заразил бы, забодай меня комар, – с тревогой произносит Василий.

– Да не бзди ты, девки все хорошие были, чистоплотные, проверенные, – парирует Михаил.

– Бережённого Бог бережёт, – сказала монашка, надевая презерватив на свечку, – засмеялся Кирилл.

– Давай к Николаю Наумову съездим в железнодорожную больницу или к Стасу Князеву в городскую поликлинику проверимся, сделаем бактериологический анализ, – предлагает Михаил.

– Так, для получения результата, нужно время, – начал размышлять по теме Сергей, председатель профсоюза, – неделя примерно, при посеве на чувствительность к антибиотикам.

– Да, ты не парься, придумай какую-нибудь отмазку, чтобы отсрочить секс с женой. Ну, командировку какую-нибудь забубень. Или ещё чего такого, – начал размышлять Виктор, заместитель главного инженера. – Вариантов-то море. Пашка встретит жену, а ты пока недельку в Братске перекантуешься. Анализы сдадим, пролечимся, если надо.

Когда расставались, Василий был не на шутку озадачен. Завтра в обед встречать в аэропорту жену Веру, а он, так и не принял решения – как отложить исполнение супружеских обязанностей в постели. На душе стало тоскливо. Василий нахохлился как тот воробей в морозную погоду на люке колодца теплотрассы. Вот уже прихожая докрашена. Проходя в туалет, он запнулся об трехлитровую банку с кистями. Его ноги обдало брызгами ацетона.

– Мать, перемять, – заматерился Василий.

И сходу вылил содержимое банки в унитаз. Сам стянул штаны вниз и уселся на эту сантехническую вазу. Задумался, закурил.

– Что же я скажу Верке? Какой, же, я козёл. Зачем изменял жене, она же у меня такая хорошая. Она, наверное, соскучилась по мне. Если я заражу её непристойной болезнью, она не простит, наш брак распадётся, – с горечью думал он.

Чтобы стряхнуть пепел, он раздвинул немного ноги, освободив просвет внутрь вазы. Пепел вместе с красненьким огоньком, горящего табака, полетел вниз в унитаз… Раздался хлопок. Зарево от воспламенившихся паров ацетона огненными клубами охватило всю поверхность бедер и ягодиц. В нос ударил резкий запах опалённых волос. Огненная гиена пробежала несколько раз по его греховному органу и мошонке. Вырвавшись на свободу, она сквозь его расставленные ноги, как из огнемёта, опалила вдобавок ещё и усы, и щегольскую бородку. Василий свалился на пол и потерял сознание.

– Да, акт депиляции прошёл успешно, – смеялась над Василием Семёновичем медсестра Настя из железнодорожной больницы. Она своими нежными руками наносила заживляющую мазь на опаленные и покрасневшие поверхности кожи.

– Доктор, мне завтра встречать жену. Она прилетает на самолете в 14 часов. Ой, а я буду жить? А, а, а репродуктивная функция будет работать? – суетился Василий. – А, а, а заражения крови не будет?

– Всё у Вас, уважаемый, будет работать. Ничего не отгорело и не отвалилось. Настя Вам всё продезинфицировала и то, и, хм, это, так сказать. Подкоптились, да подрумянились немного Ваши бугорки, да отростки, а в целом ничего опасного для жизни нет. Через месяц, думаю, заживёт, – успокоил пациента Николай Алексеевич Наумов, главный врач железнодорожной больницы.

– Вот и анализы заодно сдадим, целый месяц свободы от секса. Чё, разлегся-то. Настя понравилась, что ли. Ах, ты, кобелино. С обгоревшими мудями, но, всё равно, на девушку таращишься. Вставай уже, поедим домой. Завтра Веру встречать. Всё обойдётся, всё будет хорошо. Скоро будешь любить свою собственную жену по полной программе, – заботливо проворковал Сергей.

И они вместе пошли на выход. Василий прихрамывал, ноги нараскаряку. Но он шёл сам в своё непорочное будущее. Такой урок и такие переживания вмиг переворачивают сознание. Происходит переоценка ценностей. Василий не обижался на друга, он понимал иронию и ценил его заботу. И правда всё обошлось.

Воробьи уже не казались Василию такими угрюмыми. Они весело чирикали и дрались за хлебные крошки, которые чья-то заботливая рука насыпала на крышку колодца теплотрассы. Жизнь продолжалась.

Деревенская экзотика

– Гена, – сказал при очередной встрече друга Дживан, – выложи свой мультитон, чтобы по работе не беспокоили. Мы поедем с тобой к моим бабам. Ты меня своими подругами в прошлый раз сильно порадовал. Анжелу до сих пор забыть не могу. Я же тебе предложу на угощение нечто необычное. Ты такого ещё наверняка не встречал. Это полная экзотика. Секс нетрадиционный. Не забудешь никогда.

– Ты, чё, Дживан, рехнулся, что ли. У нас за нетрадиционный секс статья в уголовном кодексе. Ну, за мужеложство… Ты же сам раньше в милиции работал, должен об этом знать. Да и не люблю я всё нетрадиционное.

– Геныч, ты за кого меня принимаешь? Я тебе про секс с необычными бабами говорил, а ты, какую херню в своем воображении построил. Короче, едем, а на месте по обстановке сориентируемся.

– Никак Дживан с негритянками или индианками договорился, – подумал Геннадий.

В интернациональных студенческих строительных отрядах, которые летом приезжали в Усть-Илимск, можно было встретить разных цветных девушек.

– Хорошо на месте разберёмся, Лады, поехали.

Запорожец запыхтел, и молодые любвеобильные парни отправились в новое приключение. В деревне Невон они остановились возле покосившейся ограды. Экзотика началась.

Тут же рядом уже стояли два автомобиля Волга и Уазик. Как-то не вязалось наличие двух авто у этого дома – развалюхи. Дживан пихнул ногой калитку, она со скрипом открылась. Взору парней предстала такая картина.

Два мужика молча и пыхтя, бились смертельным боем. Оба они были пузатые. Галстуки на животах параллельно земле. Морды красные, озверевшие. Они налетали друг на друга, прижимались огромными животами и пытались пухлыми кулаками зафитилить друг другу по морде. Но толщина обоих животов была больше, чем длина руки и удара не получалось. Они пыхтели и кряхтели, иногда громко попёрдывая. Со стороны это смотрелось как бой бегемотистых петухов. Оказалось, что это два начальника из местных, приехали за любовными утехами к своей общей секс партнерше, и никто не хотел уступать место у эротической бездны сладострастия.