Сергей Ленин - 21 история о жизни и о любви Страница 17

Тогда Дживан достал из сумки фотоаппарат. Правда, он был без плёнки, да и его корпус был треснут и раздавлен в прошлом лесном сексуальном приключении. Короче фотоаппарат был неисправен. Но бойцы – пузанчики этого знать не могли.

– Прошу улыбнуться, сейчас вылетит птичка, будет хороший снимок для газеты «Усть-Илимская правда», – бодро произнёс псевдокорреспондент, обращаясь к дерущимся мужикам.

Эффект был молниеносным и удивительным. Бегемотики тут же бросились наутёк со двора, обгоняя, и толкая друг друга. Затарахтели моторы их автомобилей, и наши парни остались один на один с ожидаемым приключением. Никто им уже помешать не мог. Вот они входят в дом. Дом по-деревенски уютен и чист. За столом сидят две экзальтированные дамы бальзаковского возраста. На столе стоят: четверть с мутным самогоном, солёные огурцы, грибы и кастрюля с дымящейся с пылу жару картошкой.

Геннадий стал разглядывать деревенских красавиц – сестриц. Серафима или ласкательно Сима была одета в ситцевую ночную рубашку. Её груди висели сосками вниз. Когда-то эти дыньки были упругими, а сейчас они выглядели переспелыми, сморщенными и дряхлыми. Но личико её было лоснящимся, пышущим здоровьем. Глаза красные толи от перепоя, толи от недосыпа. А так вроде ничего. Если много водки выпить, то может, у кого и встанет на такое создание.

– Не, я столько не выпью, – про себя подумал Геннадий.

Мысленно он назвал Симу – Херосимой (от Хиросимы – мирного японского города, подвергшегося вместе с городом Нагасаки атомной американской бомбардировке 6 и 9 августа 1945 года). Её подругу Клавдию Гена сразу окрестил – Нагасака. Она была немного моложе и тоже одета в ночную рубашку. Через тонкий ситец её обвисшие груди напоминали наволочки без подушек. Лицо добродушное, деревенское. Глаза небесной голубизны. Очень смешливые и задорные.

– Чё, пацаны, побухаем малость, – предложила Херосима.

– Дживан, чё-то твой кореш какой-то смурной. Он, чё, женатый, что ли? – включилась в беседу Нагасака.

– Не, девки, он командировочный, есть такой промежуточный статус. Он находится между холостой и женатый, – пошутил Дживан.

Девчонки дружно заржали. Налиты полные стаканы самогонки и пошла плясать вся ивановская, точнее невонская.

Сима с Клавой на удивление оказались хорошими собеседницами с чувством юмора. Тосты лились ручьём, а самогонка рекой. Через некоторое время наши парни изрядно окосели. Херосима и Нагасака уже не казались Геннадию страшными. Они вроде стали ничего себе, даже красивыми.

Когда разогрев был достаточным и не перешёл еще в состояние полного нестояния, Дживан предложил: «А почему бы народу не заняться развратом»!

– Молодец, Дживан, ты настоящий мужик, – игриво заворковали Сима с Клавой.

– Тогда предлагаю девчонкам занять боевую позу, – как полководец Суворов, скомандовал своим войскам Дживан.

Девчонки развернулись и встали рачком на огромной кровати. Задрав ночные рубашки, они обнажили свои прелести, находящиеся в полной боевой готовности.

У Генки начала кружиться голова.

– Ой, а смогу ли я, – понеслись мысли у опьяневшего парня.

– Геныч, ну, давай уже начинай, – кричит другу Дживан.

Он уже пристроился и по полной программе запустил сладострастный процесс с Симой.

– Клава, помоги мне начать, я немного разнервничался.

– Ну, давай своего красавчика, вводи.

– У меня не получается, он гнётся.

– Ты главное всунь, а там уже мои заботы.

– Да, не лезет он, гнётся гад.

– Ухвати его у основания, да покрепче, а теперь суй. Вот, вот, ещё, ещё, молодец, вошёл, теперь руку свою отпускай, пусть он расправится во всей красе. Так, так, хорошо.

– Ой, ты, чё, его так резко весь всадил, ты же меня проткнёшь, окаянный. Остановись, я сама всё буду делать, слышишь сама, – кричит Клава.

Геннадий остановился, он перестал делать возвратно-поступательные движения. Клавдия взяла всю инициативу в свои руки, вернее, в свою эту, ну, Вы понимаете. Генка поплыл. Клава мастерски сжимала свои интимные мышцы. По Генкиному дружку стали пробегать импульсные сдавливающие волны. Они поочередно сжимали то головку, то динамично продвигаясь, массировали основание члена.

Гена забыл обо всём. Он оказался во власти этого незабываемого волшебного процесса. А Клавдия чутко ощущала, когда её партнер начинал ослабевать. Тут она прикладывала колдовские усилия и запускала новый ритм вибраций, реанимируя дружка.

– Вот тебе и Нагасака, это же надо так здорово владеть своим телом, своими мышцами. Теперь догоняю, почему два бегемота дрались за право оказаться на вершине блаженства.

– Как же мне хорошо. Как я счастлив от нахлынувших на меня чувств, – думал, наслаждаясь, наш герой.

Дживан испытывал аналогичные чувства, его Серафима была не менее опытной и искусной. Потом, когда процесс закончился, а закончился он только тогда, когда этого захотели женщины, наша компания опять ударилась в пьянку.

– Странное дело, – думал Геннадий, – я мог заниматься сексом сколько угодно, я не чувствовал усталости. Мой дружок, руководимый этой милой знойной женщиной, был неугомонным. Какой же огромный потенциал кроется в интимных отношениях. Какой же он безграничный, что ты не перестаешь открывать всё новое и неизведанное для себя. Да, видимо, Камасутра не просто экзотическая книга, не просто позы, не просто картинки соития, а целая философия. А любая женщина не зависимо от красоты является отдельной Вселенной в этой философии.

Когда Дживан рассказывал мне о своих не очень поэтичных приключениях, я видел, как глаза его светились огнями воспоминаний из этих уже забытых Вселенных, которые ему пришлось бороздить на своём космическом корабле. Слушая его, я начинал понимать и тех, распетушившихся бегемотов. Для них грузных и неуклюжих мужчин такое сексуальное обслуживание было особым кайфом. Лёг, пристроился сзади к этому источнику наслаждения, главное надо было напрячься только один раз – воткнуть… А потом включался насос-тиски природного доильного агрегата. Лежи себе и утопай в удовольствиях. Оргазм за оргазмом. А ещё ощущай себя неутомимым любовником – мачо. При этом с непрекращающимся стояком. Как же тут не разодраться за приоритетное обладание таким богатством. Нет, без драки никак нельзя.

6. Женские измены и утехи

Приключения царицы Тамары

Тамара Арапская была молодой Усть-Илимской красавицей. Когда она шла по улице, мужчины оборачивались, чтобы полюбоваться её фигурой. Её, синеглазую и русоволосую, подруги заглаза называли – Царица Тамара. Ей завидовали, распускали сплетни. А судачить было за что. Тамара любила своего мужа Григория. Но он периодически уезжал в тайгу. Работал мастером в объединении «Илимлес» на заготовке пиловочника и вахтовый метод работы для него был обычным делом. Григорий пахал, добывал деньги для семьи, а Тамара дома возилась с двумя их маленькими сыновьями, погодками Кириллом и Евгением. Когда детки подросли, Тамара частенько передавала их своей маме. Бабушка души не чаяла в своих внуках. А у Тамары высвобождалось время для занятия собой в спортзале, плавательном бассейне, в парикмахерской и т. д. В соседнем доме на первом этаже девятиэтажки жил друг её начальника Иван Говорунов. Проходя мимо, Тамара часто слышала песни под гитару, весёлый смех. Происходящее в этой квартире со временем стало завораживать сознание молодой девушки. А тут ещё Говорунов сказал, что познакомит её со своим другом. В вынужденном одиночестве Тамара начинала грезить эротическими образами. Мужчины в сексуальных фантазиях клялись ей в вечной любви, их ласки заставляли просыпаться и вскакивать по ночам. Она вся разгорячённая вставала, забирала к себе в постель спящих сыновей и любовалась ими до утра.

Однажды возле своего подъезда она встретила Ивана Говорунова. Был вечер пятницы или питьницы – тяпницы, так ещё шутили парни.

– Тамара, если хочешь, приходи сегодня к восьми часам вечера, будут мои друзья, можно весело провести время, – Иван широко улыбался.

– Хорошо, к вечеру пристрою детей к маме, и на все выходные я свободный человек. Мой благоверный на вахте.

– Буду ждать, только приди немного пораньше, поможешь мне с готовкой на кухне.

Дружеская гулянка

И вот у Ивана на кухне обалденная по своей красоте помощница. Все нехитрые закуски готовы, начали подтягиваться гости.

– Кушайте, гости дорогие, для Вас ничего не жалко, всё равно выбрасывать! – похахатывал Говорунов.

Петя Багренко привёз с собой гостя из Иркутска Павла Ильинского. Он начал финансовую проверку в Усть-Илимском горкоме, опечатал все сейфы, ключи забрал с собой. Пете, как члену бюро горкома ВЛКСМ, поручили оказывать внимание проверяющему. Так тот и оказался в весёлой компании. Пили, веселились, но какое-то внутренне напряжение не пропадало. Понятие ревизор, проверяющий, как-то не вязалось с романтикой отношений, не встраивалось в дружественную атмосферу компании. Негласно было решено – Павла споить. Произносились тосты, отказываться от выпивки они просто не позволяли, не допуская даже мысли об их игнорировании. Разве можно не выпить за Родину, за красивых дам, за любимых мам. Юрий Попов по обыкновению предложил восьмой тост за отцов – победителей, освободивших нашу страну от супостатов. Не выдержала после долгой дороги на перекладных душа ревизора. Он самолётом в 6 часов утра вылетел из Иркутска до Братска, потом несколько часов ехал, добирался на попутных автомобилях в Усть-Илимск. Приехать хотел инкогнито, без уведомления с внезапной проверкой. Вот и разморило бедолагу. Павел начал клевать носом и чуть не уснул в тарелке с салатом оливье.