Александра Стрельникова - Укус сколопендры Страница 16

А такой научный феномен сегодняшнего дня – как регрессивный гипноз – ей не был тогда известен. Он даже не был еще изобретен, хотя идея его уже витала в воздухе… Поэтому повторение данного сна так и оставалось для Таисии загадкой.

Что это было: причудливая игра разума или объективная реальность? Или – некое путешествие по волнам памяти, намекающее на непознанные и загадочные тайны человеческого бытия?

Отъезд Маэстро

– А чего ты без Юрки? – удивился Маэстро, когда Таисия появилась на пристани Москвы-реки у парка культуры имени Горького, где они договорились встретиться.

– Ему мама позвонила поздно вечером, что у отца сердце прихватило. Вот он и помчался среди ночи в свой Владимир. А ему так хотелось сегодня увидеть вас…

В это время «Ракета» причалила к берегу. Выскочивший из нее юнга быстро кинул трап, и собравшиеся на пристани москвичи и гости столицы стали пассажирами речного трамвайчика, на котором так приятно прогуляться летом.

Маэстро с Таисией спустились в бар по крутой лестнице, застеленной ковриком.

Друг-наставник, посоветовавшись со спутницей, заказал бутылку шампанского и сливочный пломбир, посыпанный жареным арахисом. И попросил официанта принести всё это за столик на палубе, куда они направились.

– Помню, как я и Юра удивились, когда узнали, что вы окончательно и бесповоротно вдруг решили уехать в Англию, – тихо сказала Таисия.

– Ну, не так уж бесповоротно, – ответил Маэстро, делая пару глотков шампанского и затягиваясь сигарой. – После падения железного занавеса, к счастью, можно свободно курсировать туда и обратно. К тому же, здесь у меня остаются мои взрослые дети, внуки, многочисленные друзья и ты с Юрочкой.

– Вы обещали сегодня приоткрыть завесу таинственности, – сказала Тая и, немного смущаясь, предположила, – наверное, тут не обошлось без «шерше ля фам»?

– Ты угадала, – вздохнул наставник и замолчал.

В затянувшейся паузе молодая женщина сделала несколько глотков приятного напитка.

– Так вышло: всё, что я делал в своей жизни, было не «благодаря», а «вопреки», – начал исповедь пожилой мужчина. – Это сегодня профессия модельера, дизайнера становится модной и престижной в нашей стране. А тогда, когда я начинал, к мужику, занятому на подобном поприще, отношение было не очень уважительное, а порою – даже презрительное. Подумаешь: портной… Пусть талантливый и с амбициями, но всё равно – портной…

Собеседник затих, очевидно, что-то припоминая.

– Вот и отец девушки, в которую я был когда-то влюблен, считал точно так же: несерьезную для мужчины профессию я выбрал.

– И он помешал вашему счастью? – робко предположила Таисия.

– Нет, – покачал головою мэтр. – Он и сам потом пострадал в результате любовной истории, случившейся с его дочерью…

Мужчина «пополоскал» дымом сигары рот, выпустил колечки и продолжил.

– Я познакомился с Машенькой на катке в парке «Сокольники». И сразу влюбился по уши. Сразу. Понимаешь? Ну, точно так же, наверное, как в тебя Юрка, с самого первого взгляда, – усмехнулся он.

– Речь не о нас, – улыбнулась Тая, – не уходите от темы…

– А я не ухожу, – сказал Маэстро, – просто я говорю о любви. О настоящей любви, которую невозможно скрыть. Потому что она брызжет из глаз…

Мужчина вздохнул, подлил шампанское в бокалы и продолжил.

– Машенька была студенткой московского института иностранных языков. Мы быстро подружились. И отныне, с ее появлением в моей жизни, я не просто стал придумывать какие-то эскизы изделий. Я делал свои наброски, имея в виду такой очаровательный образ. Понимаешь, как меня вдохновляла моя Муза?

Таисия кивнула.

– Она была красавицей?

– Еще какой! Причем, типаж у нее был именно русской красавицы. Такой, что хоть кокошник на голову надень, хоть корону – и на первую обложку журнала! Огромные голубые глаза, полумесяцем брови, к которым так и просится эпитет – соболиные, русые волосы и чуть курносый, очаровательный носик. Высокая, стройная девушка, на которую заглядывались прохожие…

– Одним, словом, модель – хоть куда, – подытожила Таисия, пока Маэстро галантным жестом подливал в ее бокал шампанское.

– И представь, эта красавица в меня тоже влюбилась!

– Что же тут удивительного? Не сомневаюсь, что в молодости вы были орлом, еще каким! – усмехнулась Таисия.

– Девушкам я нравился, но перед Машей робел. Она была для меня на таком пьедестале, в таком ореоле…

Собеседник на время замолк, и молодая женщина тактично молчала, понимая его волнение.

– На четвертом курсе у Маши была преддипломная практика. Ее вместе с подругой-однокурсницей пригласили обслуживать делегацию из Англии. Вот с этого всё и началось… Среди той группы был некий политик или общественный деятель, который оказался очарован московской студенткой. А разве ею можно было не очароваться? Как я его понимал…

Маэстро вздохнул.

– Тот человек был старше вашей девушки?

– Да, на пятнадцать лет… Но дело вовсе не в возрасте. Он был какой-то там потомственный лорд, имел родовой замок под Лондоном, красиво ухаживал… К тому же, еще не был женат. И часто стал прилетать в Москву.

– И Маша увлеклась им?

– Не сразу. Она противилась тому чувству. Но это было, очевидно, как вода, которая камень точит… И я вдруг понял, что над нашей любовью нависла угроза. Впрочем, независимо даже от появления почтенного господина из туманного Альбиона, что я мог предложить ей? Я – иногородний студент, имеющий койку в комнате студенческого общежития, неясные перспективы и амбиции портного, хотя и с высшим образованием? Маша была из интеллигентной московской семьи. Ее отец – какой-то заслуженный чин в Академии наук, мама – врач.

Собеседник опять вздохнул.

– Я вдруг осознал, что не имею права лишать ее другой жизни, которой она достойна. Совсем иного какого-то бытия, что мне и представить было просто невозможно. Невозможно, как жизнь на другой планете…

Глаза Таисии увлажнились.

– У меня близилась защита диплома. У нее – тоже. Я заранее договорился с Машей, чтобы именно она продемонстрировала мою модель на учебном подиуме. Девушка с радостью согласилась. Моей дипломной работой стало свадебное платье…

– Как и у меня, – невольно вырвалось у Таисии.

– Да, кивнул Маэстро. – Только я выполнил его совсем в другом стиле, который совершенно отличался от твоего творения. Это был некий вариант наряда Золушки на балу… Я выбрал подобную романтическую тему именно потому, что в реалиях той жизни она давала возможность пофантазировать, раскрыться моим возможностям.

Мужчина усмехнулся.

– Кто-то из членов экзаменационной комиссии даже сделал мне тогда замечание: мол, сколько метров ткани неэкономно угрохал. Дескать, ни к чему нашим комсомолкам и передовым труженицам все эти буржуазные оборки и прочие выкрутасы… К тому же, такое изделие на серийный поток не поставишь, сделал упрек мой тогдашний оппонент…

Собеседница понимающе улыбнулась.

– Я доказывал экзаменатору обратное: день свадьбы должен стать особо памятным в жизни женщины, когда она имеет полное право почувствовать себя счастливой Принцессой. И серийный поток для таких изделий вовсе не обязателен. Именно подобные вещи должны противостоять обезличенной, серой штамповке. Так, еще с дипломной работы, начиналось мое «вопреки», мое плаванье против течения. Против привычной серости и обыденности…

– Вы же то платье делали для своей Маши, воображая, как должна выглядеть именно ваша невеста? – уверенно предположила Таисия.

– Конечно. И я не мог никак схалтурить, имея такой чудесный образец перед глазами. Я и мечтал, чтобы однажды она вышла за меня замуж именно в том платье… Страстно мечтал, понимая, однако, что обстоятельства жизни никак не способствуют моим желаниям. Тем более, что сразу после защиты Машиного диплома опять появился тот английский лорд. А я по направлению от своего вуза, как молодой специалист, должен был уехать из столицы.

– Как неумолима жизнь, – вздохнула Тая.

– Перед моим отъездом у нас было несколько встреч. Мы просто гуляли с Машей по Москве. Наши отношения оставались целомудренными. Кроме поцелуев, между нами ничего не было… Теперь я с тоской и отчаяньем понимал, что девушка, жалея меня, не может решиться принять предложение того человека.

Маэстро сделал пару глотков шампанского.

– Однажды она с отцом уехала на несколько дней в Подмосковье на дачу. А я заглянул в гости к ее маме, солгав, будто не знал, что Маши не окажется дома. Ее мама очень тепло ко мне относилась. Я не решился сказать тогда, что пришел попрощаться, а просто попросил передать Маше сверток. Мне не хотелось лишних расспросов, поэтому я и не стал говорить, что уже завтра уезжаю из Москвы. Даже Маша еще не знала, что у меня был куплен билет…

– А в свертке вы передали то свадебное платье? – встрепенулась Таисия.