Александра Стрельникова - Укус сколопендры Страница 17

– А в свертке вы передали то свадебное платье? – встрепенулась Таисия.

– Да. И еще письмо, в котором желал ей счастья и просил принять мой свадебный подарок.

– Как благородно, и как… печально, – на глаза Таисии невольно навернулись слезы.

– Ну, вот, растрогал красавицу, – Маэстро с виноватым видом погладил руку молодой женщины и добавил, – так я и разрубил тот невыносимый узел…

– Признайтесь, наверное, жила у вас в душе надежда: а вдруг Маша бросит своего лорда и примчится за вами следом?

– Конечно, – вздохнул мужчина, – но не примчалась же. А это означало, что поступил я правильно, хотя было невыносимо больно. Потому что отказаться от любимой – невыносимо больно…

– А что потом?

– Потом… Жизнь продолжалась. Я дал себе слово: горы сверну, но стану знаменитым, и она обо мне еще услышит. И тогда однажды обязательно ко мне вернется…

– И вы стали таким, – заметила Таисия.

– Но к тому времени я был уже дважды женат и дважды разведен, имел детей от первого брака, облысел и уже не думал о том, что она ко мне вернется…

– Как жаль, жизнь развела вас в разные стороны, – вздохнула Тая.

– Да… И вот теперь представь: полгода назад я был приглашен в Париж в качестве почетного гостя на один фестиваль моды. В перерыве между показами, когда я перекусывал в кафе, к моему столику вдруг подошла экстравагантная дама в шляпке. Отбросив небольшую вуальку, она произнесла:

– Вот мы и встретились…

– Это была Маша?

– Да.

– Невероятно! – встрепенулась Тая. – И что вы почувствовали в то мгновение?

– Волнение. А ты как думала? Это было так неожиданно… Особенно, когда она призналась, что специально на несколько дней прилетела из Лондона, увидев в английской газете в перечне приглашенных гостей и мою фамилию. Как оказалось, Маша давно следила за моими успехами. Сначала ей вырезки из советских газет высылала в Лондон мама. Когда ее не стало, это стала делать ее младшая сестра.

– Так что она была в курсе ваших успехов?

– Я был приятно удивлен. Потом мы долго бродили по Парижу. А утомившись, сели перекусить в уличном кафе. Она мне рассказала, что отец перед ее отъездом в Англию выкрикнул в сердцах: лучше бы ты вышла замуж за того портного!

– Почему?

– В связи с отъездом дочери за границу у него начались разные неприятности по партийной линии и в профессии, неизбежные в условиях страны, живущей за «железным занавесом».

– А вы не спросили про свадебное платье, или подобный вопрос был неуместным спустя столько лет?

– Она сама вспомнила об этом, сказав, что выходила замуж в моем платье, и что оно до сих пор бережно хранится в ее гардеробе.

– Как трогательно и как грустно, – вздохнула Таисия.

– Да, нас в тот день захлестнула грусть воспоминаний. И Маша призналась, что никогда обо мне не забывала и всегда сожалела, что мы расстались, хотя рядом были любящий супруг и двое сыновей… Представь, она поняла, что любила из нас двоих именно меня, только когда оказалась замужем…

– Какой же дорогой ценой досталось ей такое открытие! И как здорово, что она смогла вам в этом признаться.

– Маша сказала, что очень рада нашей встрече. Но, в то же время, ей так грустно. Так грустно, словно, она находится сейчас… на руинах любви.

– Она так и сказала: на руинах любви? – сокрушилась Таисия.

– Тогда я изрек: если любовь была, то она никуда и не исчезла. На что Маша процитировала мне слова из стихотворения Вознесенского:

Не возвращайтесь к былым возлюбленным,Былых возлюбленных на свете нет…

А я ей тут же процитировал другие строки из того же самого стихотворения:

Не покидайте своих возлюбленныхБылых возлюбленных на свете нет…

И тут Маша, вздохнув, заметила, что, очевидно, «нельзя дважды войти в одну и ту же реку». А я возмутился: плевать хотел на постулаты, потому что вся моя жизнь всегда была «вопреки» и против течения.

И что я не только не боюсь, но очень даже хочу «войти в ту же самую реку дважды»…

– Вы ее разубедили?

– Попытался. В самом деле: я свободный человек.

У меня взрослые дети. Лорда, как выяснилось, уже несколько лет нет на этом свете. Ее дети тоже давно выросли и живут отдельно от Маши. Что нам теперь мешает быть вместе?

– И она поддалась вашему напору?

– Поддалась, – мужчина улыбнулся и тут же погрустнел. – Мне бы такой напор тогда, в молодости…

Маэстро вздохнул.

– Это в юности, когда вся жизнь впереди, мы годы разбазариваем. А сейчас дорожим каждым днем, проведенным вместе. Вот почему я уезжаю.

– Как жаль, что приходя на работу в ателье, я уже не буду там вас встречать, – взгрустнула Таисия.

– Мне тоже жаль, дорогая моя ученица. Но я уже всё доказал в этой жизни, чего хотел: и себе, и друзьям, и коллегам-конкурентам.

– И мировому сообществу моды, – добавила Тая.

– Вот именно. Могу я, наконец, позволить себе побездельничать? – усмехнулся Маэстро. – Когда-то я работал на свое имя, а теперь мое имя работает на меня. Хочу просто жить, быть рядом с Машей, отдыхать, путешествовать. Ну, может быть, если соскучусь вдруг без дела, займусь там преподавательской работой…

– Теперь вы будете жить в средневековом замке? – мечтательно предположила молодая женщина.

– В лондонском предместье живут Машины сыновья со своими семьями. Она бывает там наездами. А нас вполне устраивает уютная лондонская квартирка.

– А вы не пытались даму своего сердца переманить в Москву?

– Нет, она там уже пустила корни. Приезжать, конечно, сюда будем. Обязательно.

– Как думаете, когда кошмар нашей сегодняшней жизни закончится?

Маэстро бессильно развел руки в стороны.

– Любите, держитесь друга друга, не взирая ни на какие катаклизмы и обстоятельства, потому что это главное, – немного назидательно сказал пожилой мужчина. – Сегодня прекрасное слово «любовь» стало таким затасканным. Но чувство, истинное чувство, что оно обозначает, жизнь дарит далеко не каждому. Лишь избранным. И вы одарены им сполна…

Пожилой мужчина задумался, а потом вдруг сказал:

– Жаль, что Юрки сейчас с нами нет. Я бы хотел напоследок ему мозги немного вправить…

– В каком смысле? – удивилась Таисия.

– Да чтобы не было у него головокружения от успехов, так сказать.

– А вы замечали за ним нечто подобное?

– Подобное нередко случается с такими талантливыми мальчиками, приехавшими завоевывать столицу из провинции… Вот хотел ему напомнить, на всякий случай. Ты передай от меня: главное в нашем деле – работать, не покладая рук, а не шумиха и презентации, которые сопровождают нашу профессию. Возможно, мне просто однажды показалось, что ему это нравится чуточку больше, чем следовало бы. Возможно, просто показалось…

– Обязательно передам, – пообещала Тая.

Прогулка на катере закончилась, и пассажиры оказались на пристани. Таисия и Маэстро еще немного побродили по набережной Москвы-реки, пока не распрощались окончательно. И наставнику, и его ученице легла на душу грусть расставания…

Часть вторая

Прекрасное – далёко

Если бы кто-то сказал Николаю Василькову, что девчушка со звонким колокольчиком, которую он – выпускник средней общеобразовательной ленинградской школы, в день последнего звонка нес на руках, годы спустя станет его любимой и единственной на всю жизнь женой, ни за что бы не поверил…

Да он и не запомнил ее вовсе. Память зафиксировала лишь какое-то светлое пятнышко: огромный белый бант из атласа, свесившийся набок и потому закрывающий лицо первоклашки, белый передник, украшенный рюшами, кружевные манжеты, воротничок… И еще несколько маленьких веточек сирени тоже белой, крепко зажатой в маленькой девчоночьей руке…

Когда они, наконец, обошли торжественный строй учащихся всех классов, выстроившихся квадратом в школьном дворе, репродуктор взорвался пронзительно-волнительной мелодией.

– Голова не закружилась? – спросил десятиклассник, осторожно опуская девчушку на землю.

– Не-а-а, – тихонько ответила первоклассница.

– Ой, Колька, поздравляю! – вдруг подскочила к ним бойкая черноволосая девушка, одетая не по-школьному и не в соответствии с торжественностью момента.

Она чмокнула парня в щеку.

– А я с работы отпросилась, – добавила она беспечно. – Ура, гуляем!

– Это невеста твоя, что ли? – спросила нарядная первоклассница, зафиксировавшая поцелуй девушки.

– Знакомая, – сдержанно ответил юноша.

– Невеста, конечно же, невеста, – затараторила подошедшая, хватая Николая под руку, и обратилась к девчушке, – подаришь невесте на прощанье веточку сирени?

– А как тебя зовут? – полюбопытствовала школьница, добродушно протягивая руку с цветами.

Девушка взяла одну веточку, обломив которую, тут же воткнула себе в густые темные волосы и беспечно рассмеялась:

– Я – Катерина. А его – Николаем зовут, если вы еще не познакомились.