Марина Крамер - Охота на мстителя, или Дамы укрощают кавалеров Страница 17

– Брось, жмуров все боятся, хоть и редко признаются.

– Гриша, ты бы ехал домой, а? – Виола снова погладила его по щеке. – Вдруг кто-то из персонала заинтересуется, чего ради около меня батюшка всю ночь просидел?

– Да они спать ушли, на посту только какая-то соплюха сидит. Но ты права, поеду. – Он поднялся и поцеловал Ветку в лоб. – Завтра Бармалей будет, пошуршит, палату нормальную сделает. На первое время, а там посмотрим. Спросят – скажешь, брат.

– Не дай бог, – пробормотала она.

– Другого пока не придумали. Спокойной ночи, Ветуля.

Он снова поцеловал ее и ушел, подметая полами рясы больничный пол. Ветка проводила его взглядом и выдохнула с облегчением. Больше всего она боялась, что Гришка не поверит в версию с пластическим хирургом или станет задавать вопросы, на которые у нее не найдется ответов. Но все обошлось.

Теперь ее интересовало, осмелится ли Дмитрий на подобный шаг, придет ли навестить ее. Он здорово разозлился, когда понял, что оказался в аэропорту не по своей воле. Но в такси ничего не сказал, наоборот, держал ее руку в своих и смотрел влюбленными глазами. Ветка знала, как привязать к себе мужчину, чем удержать рядом, и с генералом ей это вполне удалось, раз он вспомнил о ней через столько лет и решил вернуться. Но теперь, после аварии, было непонятно, захочет ли он видеть ее, вернее, осмелится ли. Из обрывочных разговоров медсестер она поняла, что о ДТП стало известно во всем городе и что Дмитрий здесь же, в больнице. Как он себя поведет, Ветка предсказать не могла, хотя очень хотела, чтобы он пришел.

Не зря ждала. Через несколько минут после ухода Гришки дверь в палату открылась и появился Дмитрий с загипсованной рукой на перевязи, в спортивном костюме и какой-то осунувшийся. Закрыл дверь, сел на край кровати, неловко нагнулся – мешала рука, – поцеловал Ветку:

– Милая, как ты? Как же тебя помяло!..

– Ничего, нормально, – прошелестела она. – Так странно, Митя… Все повторяется. Когда-то давно я точно так же попала в аварию после встречи с тобой…

– Наверное, я приношу тебе несчастья, – печально улыбнулся он, но Ветка, вцепившись пальцами в его здоровую руку, забормотала:

– Нет, не говори так! Ты единственное светлое пятно в моей жизни. И мне плевать на аварии и травмы. Мне важно, чтобы ты был со мной. – Сама того не замечая, она перешла на свой обычный журчащий тембр, от которого у собеседника начинала кружиться голова и мутиться сознание. – Ты ведь не бросишь меня, правда?

– Да, – отозвался генерал вяло.

– Мы всегда будем вместе. Мы должны всегда быть вместе.

– Да, милая, мы будем вместе…

– Ты ведь любишь меня, правда? Ты любишь только меня.

– Да, милая, ты моя единственная женщина…

– И я люблю тебя, родной мой. Мы всегда будем вместе…

Она чувствовала, что сейчас не самый подходящий момент для подобных упражнений, – у нее сразу заболела голова, и с трудом удалось закончить начатое, но отказать себе в возможности лишний раз внушить ему эти мысли Ветка не могла. Проделывая эту манипуляцию впервые, она очень боялась, что у Дмитрия окажется такая же железная воля, как у его сестры, и он не подчинится ей, но ошиблась. Генерал хоть и был мужчиной, но к подобным вещам оказался восприимчив, и Ветка поняла, что может пользоваться этим безнаказанно.

Вот и сейчас, глядя в его чуть помутневшие глаза, она понимала, что все удалось. Он немного помучается завтра от головной боли, но помнить будет только то, что навещал в реанимации единственную женщину, которую любит и с которой хочет быть вместе. Это Виоле и нужно.

Она осторожно погладила его по щеке, пробежала тонкими пальцами по губам, по шее, наслаждаясь беспомощностью любовника, и резко хлопнула в ладоши. Дмитрий вздрогнул и очнулся.

– С тобой все в порядке? – Он озабоченно смотрел на нее.

– Да, голова только немного болит. Но у меня же сотрясение…

– Вот и у меня, – пожаловался Дмитрий, потирая затылок здоровой рукой. – Как котел пустой. Меня завтра выписывают, но я распоряжусь, чтобы тебе создали здесь нормальные условия.

– Не нужно, Митенька, – попросила она, смекнув, что подобное внимание кандидата в мэры к ее персоне сейчас совершенно неуместно и даже опасно. – Я очень прошу тебя этого не делать. Сам подумай, начнутся вопросы, журналисты станут копать… Нам пока нельзя афишировать нашу связь, понимаешь?

– Нет, не понимаю. Я свободный человек, ты вдова, что нам мешает?

«Эх, какая жалость, что вдова я ненастоящая», – подумала Ветка, но вслух сказала:

– Пожалуйста, милый, послушай меня. Тебе в твоем положении скандал не нужен, ведь ты не для того сюда ехал, чтобы проиграть выборы из-за женщины, верно? Нам ничего не помешает встречаться тайком, когда я встану на ноги и выйду отсюда. Пока, – уточнила она, заметив, что генерал собрался возразить, – пока мы не должны это афишировать. А вот когда ты выиграешь выборы, а я в этом уверена, мы сможем жить так, как захотим. Я же хочу избавить тебя от неприятностей, от необходимости оправдываться, понимаешь? Я хочу, чтобы у тебя все было в порядке, чтобы моя любовь не доставляла тебе проблем.

Говорилось это все в расчете на то, что генерал, поняв смысл, оценит ее тактичность и преданность, ее заботу о его репутации – а для будущей жены мэра это очень важные качества. Ветка все продумала, все рассчитала, знала, как и чьими руками уберет с пути дорогого супруга Григория, как устроит свою жизнь дальше. И если для этого нужно сейчас играть покорную и преданную любовницу, что ж, ей эта игра вполне по силам. Главное – результат.

Дмитрий смотрел на нее с обожанием, то и дело поправлял белокурые локоны, небрежно рассыпавшиеся по подушке. Угрызений совести Ветка не испытывала: выйдя замуж за генерала, она действительно изменится, остепенится, станет примерной матерью и женой, будет поддерживать Дмитрия и дарить ему всю любовь, на какую способна. Но к женитьбе его нужно привести, и она это сделает. Слишком многое она поставила на карту, чтобы обращать внимание на мораль и принципы.

– Митенька, как твоя рука? – Она легко коснулась пальцем гипса.

– Побаливает, но вполне терпимо. Можно было вообще сразу домой уезжать. Но врач настоял…

– И правильно. Пусть понаблюдают.

– Меня больше ты беспокоишь. Не хочется бросать тебя здесь совсем одну. Может быть, нанять тебе сиделку?

– Еще чего не хватало, – фыркнула Ветка. – Я не собираюсь остаток жизни лежать на вытяжении, закончится это когда-нибудь.

– Но пока…

– Митя, спасибо, но нет, – отрезала она чуть жестче. – Я этого не хочу.

– Как скажешь, – смирился генерал. – Но приезжать к тебе ты мне не сможешь запретить.

– Посмотри на это с другой стороны. – Она поняла, что переборщила с гипнозом и теперь Дмитрий чувствует себя обязанным быть рядом с ней. – Вот ты начал ко мне приезжать, пусть даже раз в три дня. Как это воспримут? Кто я тебе? Попутчица, с которой в машине разбился. Хорошо. Навестил разок, проведал, и достаточно. Кроме того, я не хочу, чтобы журналисты начали выяснять, кто я такая. Не забывай: мой покойный супруг был здесь мэром. Думаешь, никто не уцепится за это, не раздует сенсацию? Нет, милый, нам с тобой такая реклама не нужна.

Дмитрий задумался. Ветка прикрыла глаза, не переставая наблюдать за ним. В нахмуренном лице генерала иной раз очень явственно проступали настолько знакомые черты Марины, что Виоле становилось не по себе. Брат с сестрой даже брови сводили к переносице одинаково, и манера щурить левый глаз была один в один. Генерал все еще был красив – той строгой мужской красотой, которую не портит даже возраст, а седые виски только добавляют привлекательности. Ветка невольно залюбовалась, даже забыла на секунду, что ей нужно постоянно быть начеку и держать эмоции под контролем. Нельзя допустить, чтобы у Дмитрия снова шевельнулась мысль о том, что она его каким-то образом обрабатывает.

– Знаешь, Ветуля, ты, наверное, права. – Он погладил ее пальцы. – Но это так противно.

– Митенька, потерпи, это все временно. Ты выиграешь выборы, и начнется совсем другая жизнь.

– Да, – пробормотал он чуть слышно, – особенно если я найду доступ к деньгам…

Ветке показалось, что под ней шатнулась кровать, как при землетрясении. О каких деньгах он говорит, о чьих? Неужели?.. Догадка как кипятком ошпарила: да ведь он надеется найти доступ к счетам Марины! Думает, что в кресле мэра сможет узнать номера счетов… Идиот, кто же его надоумил? Или сам догадался? Но Ветка сочла за благо сделать вид, что не расслышала ни слова. Она должна как можно скорее рассказать все Коваль, но как? Как сделать это, не зная ни телефона, ни даже имени, под которым подруга живет в этой стране? Черт!..

– Как же нам с тобой поступить? – продолжал Дмитрий. – Мне ведь важно знать, как идет твое лечение. Придется что-то придумать.

– Милый, это же так просто. Я попрошу, чтобы мне вернули телефон, и будем на связи, только и всего. А приезжать сюда не нужно. Ты ведь и сам это понимаешь.