Евгений Филимонов - Иди сквозь огонь Страница 17

– А что пришёл тогда? – Роза улыбнулась грустно. – Ты не рычи, не у медведя ведь. Коль пришёл, гордость переломив, значит нужда у тебя великая. И не у тебя беда-то, да и не простая, к тому же. Не пришёл бы ты по лично твоей беде, сгорел бы, но сам бился бы. А тут…

Кирилл вскинулся на намёк о сгорании, но промолчал. Роза же продолжила:

– Сила в тебе, Кирилл, всегда имелась. Тогда она чистой была, когда меня спасал, сейчас – нет. Но она осталась. И хорошо, что меня вспомнил.

Долги отдавать надо. Ведь, нести настоящий долг – тяжело, он исполнения требует. Глядишь, помогу. И пока помогаю, глядишь и тебя самого спасу.

– Меня? – Кирилл вскинулся. – Да меня-то от кого?

– От тебя, Кирилл. От решения мальчишечьего, что некогда принял. – Роза рывком ухватила руку Кирилла, и поймала взглядом его зрачки.

Он ощутил, как закололо в запястье, словно там уселся пообедать комариный рой. А глаза Розы заволокло, взгляд её потёк, становясь всепоглощающим и затягивающим, как водоворот. Ухват вдруг стал жёстким, словно цыганка держала что-то, что желала изничтожить, выкорчевать, задушить, как ползучего гада. Но Кирилл не дал продолжать, вырвав руку из захвата.

– Не надо, Роза. – Он тяжело дышал, чувствуя, что Роза пробилась куда-то, куда он сам не желает входить уже давно, заперев на семь дверей и сто замков.

– Как скажешь, Кирилл. – Роза не выглядела виноватой. – Как скажешь, – эхом повторилась она. – Печаль твою знаю теперь, которая таким сделала. Но, раз не хочешь, то и говорить не будем о ней. Рассказывай, что сейчас нужно.

Кирилл немногословно, стараясь не задевать подробности, связанные с бизнесом, рассказал о Валете. О том, что с ним случилось, и в каком он сейчас состоянии находится.

– Так чем могу помочь-то, Кирилл? – Роза с интересом вглядывалась ему в глаза, выискивая там недосказанное.

– Врач говорит, что Валерка не здесь. Что в башке его не пойми что творится, и всё от этого зависит – вернётся, значит выживет. А не вернётся Кирилл умолк, нервно сжимая кулаки.

– И ты хочешь, чтобы я в голову ему залезла? Кино насмотрелся? – цыганка усмехнулась.

– Да, хочу! Я помню, что ты с теми уродами сотворила, просто руками пошевелив. А тут просто…

Роза перебила его.

– А тут не просто… Ломать – не строить, Кирилл. Войти в человека, в его внутреннее Я – очень сложно и опасно. Для обоих опасно. А уж в коматозного – я и не знаю, правда. – Роза отвела взгляд, избегая смотреть Кириллу в глаза.

– Ты дала слово. – Кирилл не хотел бы это говорить, но, похоже, других аргументов не оставалось.

– А ты всё-таки изменился, волк. – Роза хрустнула суставами пальцев. – Не просишь – требуешь.

Она махнула рукой на Кирилла, открывшего рот в желании ответить.

– Да молчи ты, уже всё сказал. Обещание своё я сдержу. Да и честно говоря, уж прости – я тебя проверяла, какой ты стал. Случай твой интересный, я обязательно должна поглядеть. И не зыркай волком, я же сказала.

Она встала из-за стола и направилась в дальний угол комнаты.

– Ты куда? – Кирилл опешил.

– Куда, куда… – проворчала Роза. – Мне же надо собраться, как ты считаешь? Туда ведь ехать надо, в нормальном виде. Или хочешь, чтобы я туда в этом вот прибыла? – Она со смехом обвела свои контуры руками. – Представляю себе их реакцию. Подожди парочку минут, хорошо?

Кирилл кивнул и пошёл на выход. В голове шумело. Он чертыхался внутри себя: на то, как бездарно повёл себя, придя в гости, и вместо человеческого разговора устроив нечто непонятное.

Что его так завело? – Кирилл прокручивал разговор, и не мог понять. Или сама ситуация, где он пришёл просителем, заявив о своей несостоятельности вожака – может в этом всё дело? Но он знал, куда и зачем идёт, так почему же. Почему?

Грай почувствовал смятение товарища, вернувшегося от Розы возбуждённым и чернее тучи.

– Что, так хреново?

– Хуже, Серёг, хуже. Но она поможет.

– А чего тогда почернел весь?

– Да в душу она залезла, понимаешь? Хватанула за руку, по ней как током пробило – и в глаза уставилась. И меня как начало колбасить, всё вспомнил. – Кирилл матюгнулся. – Всё! Понимаешь?

– Понимаю… – Сергей задумчиво уставился в стекло, припоминая что-то недавнее. Но Кирилл помешал, саданув кулаком по панели.

– Да успокойся ты, – Грай ободряюще прихватил его за руку. – Поможет, и будет нам счастье. А остальное всё – утрясётся. Забей.

Кирилл зло матюгнулся и глубоко вздохнул. Сжал кулаки. Разжал. Сжал-разжал. Вдох-выдох.

– Забил. – Кайзер вернулся, и Грай успокоено отпустил его руку.

На улице Роза выглядела обычной женщиной, с лёгким налётом экстравагантности. Лёгкое коротко пальто, кричаще-яркая сумочка, и копна чёрных волос, отданных на забаву ветру. Грай вышел и предупредительно открыл дверь, на что получил лёгкий, не ожидаемой от такой дамы, задорный смешок.

– Поехали? – полувопросительно-полуутвердительно воскликнула она, и Кирилл согласно кивнул. Движок мягко заурчал под капотом, и машина двинулась в направлении больницы.

Глава 13

В больнице их ждал Всеволод, заинтригованный резким уходом посетителей Валеры в прошлый раз. Но увиденное, похоже, стало для него полным сюрпризом. Вид Кайзера и Грая, сопровождающих колоритного вида цыганку, выбил врача из равновесия. Он не знал, как реагировать на вторжение на научную территорию представителя ненаучного метода лечения. К тому же, Роза нисколько не внушала доверия аналитическому складу ума доктора. Он верил в то, что можно измерить и просветить рентгеном, исследовать путём анализов – но никак не в то, что можно сделать простыми пассами рук, сопровождаемыми песнопениями и закатыванием глаз. И теперь не знал, как поступить.

С одной стороны – он просто обязан был выдворить их с территории больницы, не взирая на вероятные проблемы, которые не преминут возникнуть со стороны Кайзера.

С другой – визит ведуньи ничего не менял. По-крайней мере, сделать хуже, как считал Сева, она не сможет.

И глядя на решительное лицо Кирилла, на его горящие надеждой глаза, молодой доктор сделал выбор.

– Нам сюда, – показал он Розе и, как и в предыдущий их визит, широким шагом двинулся по коридору.

Сегодня стены и воспоминания уже не давили. Впереди ждала надежда.

Роза шла по коридору, нисколько не отставая от мужчин, задумчиво и с интересом прислушиваясь к тому, что происходит за дверями. И по её виду Грай с полной уверенностью сказал бы, что она и в самом деле, что-то слышит и видит – по лицу цыганки проскальзывали гримасы то сожаления, то отвращения. Пара дверей вызвала у неё лёгкую улыбку, заставив Грая задуматься о том, насколько необычным может быть мир даже в больнице.

В палату Валеры она вошла с лёгкой гримасой недоумения, словно не понимала, куда и зачем её привели. Лишь увидев тело Валета под простыней – слегка вздрогнула. Внешне Валера стал выглядеть ещё хуже. Но лицо… Оно поражало умиротворённостью и лёгкой улыбкой, затаившейся в уголках обмётанных губ.

Роза обернулась к Кириллу и спросила:

– У него есть… – она поправилась. – У него было волчье клеймо? Не гляди на меня так! Я спросила – клеймённый ли он?

Кирилл смотрел на неё, сдерживая вскипевшую злость.

– Конечно, есть. Ты же должна видеть…

– Потому и спросила, что должна. Да только не вижу. Нет у него отметки твоей. Шрам на плече чувствую, а вот сила из печати ушла. Не твой он больше.

– Но… – Кирилл растерялся, злость куда-то мгновенно пропала.

– Я не знаю точно, как вы сумели создать тавро, – Роза тяжело перевела взгляд с Кирилла на Грая, отвешивая каждое слово, словно величайшую ценность. – Но знаю точно, что на этом мальчишке его нет. Оно было, а теперь его не стало. И это очень необычно. Хотя, приём наркотиков разрушает целостность Я и это тоже могло сыграть роль. Да, точно – наркотики могли такое сделать. Но тогда остался бы след твоей силы, а он чист. Как младенец.

Роза нетерпеливо шагнула к кровати, но остановилась на полпути. Обернулась. Коротко и безапелляционно приказала:

– Все из палаты. Я позову.

И все ощутили, как их ноги вдруг сами собой понесли их в коридор. Кайзер мог стряхнуть наведенное состояние, но смысла спорить не видел, и поэтому разрешил себе послушно следовать чужой воле.

А дверь захлопнулась за ними, очень тихо. И потекли минута за минутой.

А внутри палаты время замерло. Роза сидела около кровати Валеры на полу, крепко обхватив голову парня пальцами, прижавшись к его лбу своим. Глаза её остекленело уставились в неведомое, грудь замерла, не исторгая выдоха и не желая вдоха.

Лишь жилка на шее, ритмично вспухая, показывала, что цыганка жива.

Если бы кто-то мог видеть невидимое, то его взору предстало бы нечто. Аура Розы, ярко голубая, пронизанная сетью фиолетовых звёзд, окутала сейчас и тело юноши, лежащего безжизненно на больничной койке. И в этом синем великолепии совершенно потерялось его собственное бледное мерцание, не имеющее вообще никакого цвета.