Александр Кваченюк-Борецкий - Русский сценарий для Голливуда. Библиотека приключений. Том 1 Страница 17

Все бы – ладно, да председатель того совхоза, где украли стадо, вдруг приобрел нулевой автомобиль «Тойоту Сурф». «На какие шиши?» – бузили сельчане. Без пеструх, прежде дававших приличные надои молока и мясо, и без того небогатый совхозец совсем обнищал. А председатель на иномарке по деревне туда-сюда раскатывал! Все буркалы селянам промозолил. И так, и этак новые хозяева буренок ему намекали: мол, продай иномарку! А тот, дурень колхозный – ни в какую. По деревне поползли слухи, что председатель украл коров. И на ворованные деньги купил себе «Сурф». Над Ковалевым и его ребятами нависла реальная угроза забить «козла» с начальником тюрьмы. Виновнику же их тревог – прозрачные намеки, как попытки, наконец-то, пробудить в нем голос разума, что сквозняку – дверцы. Поэтому, в спешном порядке сбыв коров в животноводческий комплекс из соседней губернии, новорусские коммерсанты с бандитским уклоном, решили проучить владельца «Сурфа»…

…Новенький автомобиль, как обычно, коротал ночь во дворе дома. Но однажды утром, тукнувшись лбом в кухонное стекло, председатель обмер. Вместо иномарки в амбразуре окна маячил старенький «Уазик». Впопыхах выбежав во двор, и, открыв дверку машины, он увидел на сидении техпаспорт развалюхи, оформленный на его имя.

По деревне прошел новый слух о том, что, дескать, навсегда исчезнувшая из поля зрения селян иномарка принадлежала вовсе не председателю, а одному его очень хорошему знакомому. Сам-то он, якобы, в служебной командировке находился. А хозяину совхоза удружил «тачку», чтоб тот ее малость обкатал.

И все же, Эрнест не исключал, что в отделе по борьбе с организованной преступностью того района, на пастбищах которого выгуливались украденные буренки, возбудив уголовное дело, но, сохраняя ход расследования в тайне, тем не менее, его особу, вполне возможно, взяли на заметку. Вероятно и то, что он напрасно льстил себе такой «надеждой»… Это был тот редкий случай, когда лесть из разряда пороков могла перейти в категорию добродетели, поскольку тот, кто «тешил» себя ею, вряд ли, испытывал от этого удовольствие!.. Скорее, совсем наоборот!

Ковалев провернул еще ряд крупных и очень прибыльных афер. Теперь у него было все: «зеленые» и «деревянные», своя тусовка… Девчонки клеили его на сексапильность, точно на «Супер Момент»! Соблазняли формами. Пользовались, чем бог наградил, только б – не зря. Ко всему прочему, Эрнест был молод и полон энергии… И бес его попутал с новой рискованной авантюрой, которая гроша ломаного не стяжала! Ведь, все и так явно благоволило к нему?

Совершенно случайно Эрнест познакомился с работником типографии. Его жена числилась продавцом в знаменитом супермаркете Ковалева, где вознаграждение за труд было в полтора, а то и в два раза выше, чем у тех, кто стояли за прилавками обычных магазинов города. Как бы то ни было, когда у нее вдруг случилась незначительная недостача, Эрнест без разговоров лишил растяпу рабочего места, не заплатив ей ни копейки. Возмущенный супруг уволенной торгашки пришел к Ковалеву затем, чтобы потребовать объяснений. Но, пораскинув умом, решил сперва не пороть горячку, а действовать дипломатично. И оказался прав. В приемной его встретила, в дупло наштукатуренная секретарша. Она походила на очковую змею, готовую юркнуть в кабинет и ужалить всякого по первому сигналу своего хозяина. У охранника Вадика кулачища был с табуретку.

– Так, вы, что же, там, в вашей типографии так все подряд и печатаете? – спросил Эрнест, впервые в жизни лицезря перед собой живого полиграфиста после того, как тот ему коротко представился.

Но его имя и фамилия ни о чем не говорили хозяину супермаркета. Разве, что…

– И печатаем!

– Это – интересно! А – бабки?

Печатник, пока что, ни словом не обмолвился о причине своего визита тому, на кого до недавнего времени вкалывала его благоверная. То бишь, об оплате ее месячного труда за вычетом недостачи.

– Собственно, о них я и хотел с вами поговорить!

Но как только он заикнулся о деньгах, которые Ковалев задолжал его супруге, того точно подменили.

– Еще чего!

Эрнест будто плюнул в шары просителю. И тот не прибег к носовому платку или, хотя бы, рукаву серого драпового пальто, чтобы утереться.

– Тот, кто не умеет считать деньги, не заслуживает их иметь!

В конце концов, Ковалев возместил ущерб уволенному продавцу. Воскресил в должности. Но теперь она лапошила покупателей не в супермаркете, а в одном из продовольственных магазинов, принадлежавших Ковалеву. Ее мужа назначил директором частной типографии, существовавшей, пока что, только в замыслах и проектах Эрнеста. Бывший казенный полиграфист, который за двадцать лет непрерывного стажа не разжился ничем кроме трудовых мозолей, с небывалым энтузиазмом впрягся в привычное и починил первую борозду. Через два месяца запустил журнальную линию, схваченную за доллары у дилеров одной из зарубежных фирм. Эрнест частенько нахваливал новоиспеченного директора «Издательского Дома «Ковалев и компания». Хотя и не за что было: журнал представлял собой набор ярких и сочных картинок и совершенно бессмысленных текстов. Дорогой и бесперспективный. Но Эрнест умножил оклад полиграфисту, чем еще больше расположил его к себе. Так бывший работник государственной типографии созрел для того, чтобы печатать фальшивые деньги для Ковалева.

Лекциями в университете Эрнест себя не баловал. За экзамены в период сессии ему натягивали «трояки». В пику таксе: по полторы сотни долларов – за каждый. Так же он «озеленял» дополнительные уроки у иных университетских преподавателей, на которые, в силу занятости, показывался изредка. К учебе, как таковой, Эрнест был равнодушен и посягнул на юридический для престижа и из практических соображений. Он мудро полагал, что знание основных законов государства, где творилось полное беззаконие, деловому человеку никогда не помешает.

Первый миллион гнилой «капусты», смешав с подлинной, Ковалев рассортировал по обменным пунктам. «Деревянных» намыли только половину от всей суммы. Кое-кто из менял облажался. Но, как оказалось, ко всем бедам прибавилась еще одна, когда Эрнест нечаянно обнаружил, что полиграфист пожадничал и притырил в закутке несколько свежеотпечатанных пачек с ассигнациями. Это-то и сгубило благодатную почву под будущее плодоносное дерево. Ковалев соотнес бракованные и приготовленные для обмена купюры с затраченной на печать специфической бумагой. Десять кусков десятидолларовыми банкнотами, как снег по весне, растаяли. Ковалев выяснил, что полиграфист оставил издательский Дом «Ковалев и компания» сразу после окончания рабочей смены. То есть, примерно, за три часа до того, как Эрнесту стал известен факт наглого жульничества. Вадик и еще двое охранников тут же ломанулись на перехват вора. Они предполагали настигнуть того, кто украл фальшивые деньги, прежде, чем он взнуздает ходовой товар и спихнет его налево!..

…За окнами «Мерса» рябили здания с горящими окнами, светящиеся торговые витрины. Почти не сбавляя скорости, машина то и дело ныряла в темные городские переулочки. И тогда колесная резина дико визжала. Из очередного переулка «Мерс» снова вылетел на центральную автостраду. По ней рванул через перекресток на «красный». Но откуда-то из мрака наперерез иномарке выпендрилась груженая фура. Вадик резко затормозил и до отказа вырулил влево. «Мерс», круто развернув, опрокинуло на правый бок, на капот, на левый бок. И так – несколько раз кряду. Потом выбросило на обочину, и так садануло о придорожный тополь, что от этого удара,, легковушку, точно лук Робин Гуда, буквально согнуло пополам.

Сильно нервничая в ожидании хороших, а возможно, плохих новостей от Вадика, Ковалев, точно разъяренный гепард в клетке, метался по печатному цеху, шманая каждый его закуток. Подойдя к мусорному ящику, зачем-то машинально выцепил из него бракованные купюры. Закурил. Но сигарета вывалилась у него из рук на пол, прямо под гильотину для резки бумаги. Наклонившись за ней, Эрнест внезапно увидел перед собой, точнее, между контейнером с отходами и станиной резака, аккуратно сложенные пачки десятидолларовых бумажек! Тот самый брак специфической бумаги, которой Ковалев недоучел!

– Вот черт! – выругался он вслух.

В его нагрудном кармане зазвенел сотовый телефон.

– Але? Авария?! Хорошо!.. Скоро буду!

Работники патрульно-постовой службы оттеснили толпу к обочине.

– Почему в вашей машине ехали посторонние люди? – это был первый вопрос, который они задали Эрнесту.

– Я бы и сам хотел это знать?.. – невозмутимо ответил тот.

«Надо ж было такому случиться!» – втайне досадовал Ковалев. Из всех членов экипажа выжил только Вадик. В карманах погибших патрульные нашли огнестрельное оружие. В бардачке машины – фальшивые доллары. Все изъяли. Разбитый вдребезги «Мерс» отбуксировали на ближайшую штрафную автостоянку. Многочисленные ушибы и травмы не помешали Вадику быстро пойти на поправку. Как и Ковалева, его тоже допрашивали. Но, несмотря на сотрясение головного мозга, а возможно благодаря этому, он вовремя скумекал: поскольку сопровождавшие его в сумасшедшей поездке кореша все равно уже не – жильцы, то пускай они и «отвечают» за незаконное ношение оружия и за фальшивые доллары в бардачке «Мерса».