Владимир Буров - Небо в алмазах Страница 19

– Хочется – значит так и надо.

– Ты так думаешь? – удивился Говард.

– Да, думаю, надо лететь на планере.

– В Америке мистика есть, – ответил Говард, – но не до степени перелета через Северный Полюс на планере.

– Значит полетим на твоем самолете?

– Да, это будет испытанием Геркулеса.

Удивительно, но Рузвельт захотел лететь с ними. Он подошел к стойке бара с бутылкой Вдовы из Франции, и предложил выпить:

– За всех!

– Чтобы все были, как Некоторые? – без улыбки спросил его Фью-Черс.

– Зачем приводить сравнения, мистер, если они у каждого в голове? – сказал Руз.

– Вы имеете в виду одинаковые?

– Нет, наоборот: у каждого свои. Более того, я добавлю миллион долларов за перелет по России.

– Вы считаете, что за перелет по Америке заплатил я?

– Ну, если мы в Америке, и если вы предложили первый, то это логично, не правда ли?

– Да, – ответил Фью, – что естественно, то не так уж и позорно.

– Такое количество людей, действительно можно переправить только на моем Геркулесе, – сказал Говард Хю.

Нет! Это только показалось Кетчеру по псевдониму Владимир – если не считать наоборот наоборот – но.

Но сказал эти последние слова не Говард Хю, а девушка за его спиной.

– Ава Гарднер? – с глупой улыбкой спросил Владимир, что по иронии – случаю судьбы ему достается не часть пиццы, а вся – как показал Остап Бендер – штуковина, которую можно удержать только:

– Двумя руками. – Вот из ит?

Сам не понимаю пока.

И взял эту Аву, как свою воскресшую собаку, именно двумя руками, и понес, понес:

– Куда? – крикнул ему вслед Говард. – Мы полетим вместе, а в самолете еще мало кто трахался первый раз в жизни!

Но Кетч не понял, а тащил и тащил ее дальше и дальше, вниз по лестнице, потом наверх, и оказался опять в зеленой галерее – лабиринте, где так заблудился, что забыл, почему так очумел от нее, и только сказал вдохновенно:

– Я пьян от запаха цветов!

– Ты не преувеличиваешь, легионер? – спросил леди.

И хотел, естественно, овладеть ей немедленно, как в кино:

– Я тебя очень хочу!

– И я не меньше, – поэтому давай, но только с одним условием: не торопиться.

– Вот из ит?

– Сейчас начнем, а в самолете кончим.

Владимир отстранился от нее, но только на время, чтобы произнести:

– Вы не то, что я думал, но теперь это уже не имеет значения.

Тем не менее было:

– Всё до конца, – так как леди сказала:

– Я уже летаю, – а честно, так-то не очень верила, что ты настоящий летчик.

– Так можно и всю Америку с собой захватить на новый континент, – пошутил бармен, когда все собрались за стойкой.

И, о, чудо! Это был тот же бармен, который молчал всё время до этого, а теперь вдруг заговорил, а Владимир прозрел:

– Это капитан Буров.

Он осмотрелся, и ахнул:

– Нет, рядом никого похожего на Змея Горыныча не было, но лицо девушки в прошлом, в недавнем прошлом – всего полчаса назад – приобрело очертания, даже не очертания, а взгляд, только взгляд, кого бы вы думали:

– Кали!

– Нет, нет, нет, – это была Ава Гарднер.

И он боялся только одного:

– Спросить: сколько лет прошло с тех пор, как покинул Россию.

Ибо:

– Что значит, покинул, кто это видел?

– Я думал это было только вчера.

Кетч думал, что полет начнется через два —три дня, может быть, завтра, но его разбудили ночью:

– Вылет!

Почему-то он думал, в самолете будет только Говард, а то и придет только проводить, так как хочет оставить себе одному и Кэтрин Хопберн, и Аву Гарднер.

Но самолет по сравнению с этим был набит людьми, как икрой в новогодней банке.

Кетч настолько расстроился, что не стал их считать, а сразу прошел к рулевому управлению.

Он вспомнил, что не очень помнит:

– Летит ли вместе с ним Говард, так как на соседнем кресле штурмана и по совместительству второго пилота никого не было.

Скорее всего обиделся, что хотел себе захапать и Аву Гарднер, так как Кэтрин Хепберн купил – и значит – не на один день Фью.

Владимир – Кетч – мрачно смотрел в лобовое стекло, и вряд ли хоть что-нибудь видел дальше. Он надеялся, что Северный Полюс его затормозит, и они грохнутся на какую-нибудь льдину. Но уже показалось Северное Сияние, а тишина, как будто здесь никто никогда не заблуждался. Даже криков из древних времен о помощи не было слышно.

Он попытался посчитать, сколько человек здесь заблудилось. На первом самолете их было, сколько?

– Пит, Майер, и кто-то из шекспироведов.

Еще? Нет, кажется, всё.

– На втором?

Никого не помню.

На третьем? Неизвестно, был ли третий.

– А! На третьем мы летим, и будем надеяться, еще смогу пересчитать не только людей, но и собак – если они взяли с собой этих человекообразных посланцев нашего утешения:

– До и после работы.

Ему показалось, что где-то сбоку, слева блеснуло:

– Небо в Алмазах! – что он чуть и не крикнул, но протерев глаза решил: показалось.

– Не надо было протирать! – засмеялся кто-то сзади, но так как видеть никого не хотелось, то Владимир брякнул, не поворачиваясь:

Конец ознакомительного фрагмента.